Галина Гордиенко - Руна смерти

• Название: Руна смерти
• Автор: Галина Гордиенко
• Жанр: Повести
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56783-6

Наверное, безысходность – самое жуткое чувство, когда кажется – ничего нельзя изменить к лучшему… Именно в такой ситуации оказалась компания друзей, отправившись в поход в дикий лес. И вроде есть у них отличный провожатый, который хорошо разбирается на местности… Только как без компаса ориентироваться? Ведь рюкзаки исчезли, и это в безлюдном лесу! Чертовщина какая-то! Заблудившись и уже отчаявшись найти дом, Сашка находит причину их невезения. Руна, ради шутки начертанная на его рюкзаке, вызвала некое существо, но что оно от них хочет? И сможет ли Сашка убедить его оставить их в живых?

---

Впрочем, он и был им. По крайней мере, для меня.

Глава 2 Ночные кошмары

Вечер прошел как-то странно. «Аура» предстоящего похода витала в воздухе.

Озабоченная мама суетилась в кухне и прикидывала: не забыла ли о чем-нибудь важном. Она то и дело сверялась со списком, врученным ей – вообще-то – мне! – предусмотрительной Леной.

Папа посматривал на нее с недоумением. Он до сих пор не мог понять, как вообще дал согласие на подобное безумство.

Современные городские подростки – в лесу!

Одни!

Целых семь дней!

Папа ходил вокруг меня кругами, а я мысленно подзуживал его: ну, запрети! Заяви – я, мол, передумал. Мол, незачем тебе шляться по лесам!

Скажешь, и я останусь. Подчинюсь, как и положено примерному сыну. Ну же!!!

Но папа словно воды в рот набрал. Только вздыхал и укоризненно косился в мою сторону. Знать бы заранее, ЧЕМ обернется наше небольшое путешествие, я бы как-то спровоцировал его, но…

Оказался глуп, каюсь.

Удивлял и обычно невозмутимый Василий. Весь вечер он выглядел каким-то странно пришибленным. Не крутился возле стола, пока мы ели. Не подлизывался к маме, не терся об ее ноги и не мурлыкал.

Напротив, жался по углам: острые уши плотно прижаты к черепу, пышный хвост – к животу. Казалось, кот был по-настоящему напуган.

Но чем?

А после ужина Васька наотрез отказался заходить в комнаты. Вообще выходить из кухни не захотел.

Встревоженная мама решила – несчастное животное заболело, и все трогала у кота нос. Васька и это стерпел, держался кротко, как ягненок. Нос оказался влажным, как и положено, и я уговорил маму не звонить ветеринару.

Заявил, что Васька просто переел сегодня, и почти не оговорил его – восемь котлет за один присест!

На самом деле Васька слопал шесть, но какая разница?

Моя скромная цифра маму впечатлила, и она успокоилась.

Зато Василий поглядывал на меня враждебно. И раздраженно шипел, как только я оказывался рядом с ним. В результате у меня вновь возникло неприятное ощущение, что эта черная бестия все понимает.

Не должен, не может, но понимает!

* * *

Когда я вошел к себе, меня удивила духота в комнате. Причем какая-то странная – при открытом настежь окне воздух казался плотным, удушливым. Я невольно схватился за горло, внезапно перехватило дыхание.

Включил свет и удивился: над полом стелилась мутноватая мгла. Она словно сочилась из невидимых щелей в стенах. Неприятно колебалась и выглядела опасно вязкой.

Неизвестно откуда у меня опять возникло ощущение чужого присутствия, и я непроизвольно отпрянул в коридор. И тут же нервно хмыкнул: клочьев тумана больше не было. Его словно выжгло электрическим светом.

Комната смотрелась вполне невинно. Темно-зеленый палас – идеально чист, я лично перед ужином его пропылесосил. Все вещи находились на строго отведенных местах. У самой стены притулился новый рюкзак.

Я с ненавистью посмотрел на него: завтра придется надрываться! А в следующую секунду попытался протереть глаза. Вдруг померещилось: воздух над рюкзаком как-то странно загустел, и его очертания стали расплывчатыми, неверными.

Какая-то неясная угроза заставила меня сделать еще один небольшой шажок к коридору, и я разозлился – чтобы МЕНЯ выжили из собственной комнаты?!

Я всегда отличался ослиным упрямством – по словам родителей, – а собственные слабости ненавидел, как личного врага. Поэтому пулей влетел обратно. Изо всех сил пнул рюкзак и с яростью прошипел:

– Место, слышишь?!

Старался я зря. Естественно, рюкзак оказался обычным рюкзаком, а я почувствовал себя полным кретином.

Я еще шире распахнул обе оконные створки, жадно вдохнул прохладный ночной воздух и криво улыбнулся: вот что значит – идти на поводу у других! Тащиться в дурацкий поход, когда обычно самая дальняя моя прогулка – наш парк.

Я угрюмо усмехнулся: вот в предвкушении завтрашней вылазки нервишки и пошаливают. Надо же, даже воображение заработало на полную катушку, не зря я столько фантастики проглотил…

* * *

Заснуть не получалось. Я ворочался в постели, подушка в жизни не казалась такой комковатой. Чуть ли не впервые я обратил внимание на лунный свет. Раньше как-то не замечал его, а тут…

Необычайно яркий, холодный и странно тревожащий. Привычная комната вдруг стала совершенно чужой. Знакомые вещи и мебель выглядели враждебно, словно были перенесены сюда из какого-то другого мира.

Я не хотел присматриваться. Старательно зажмуривался, но, забывшись, вновь и вновь таращил глаза на письменный стол или книжные полки. И мне казалось, что они излучают свой собственный свет, мрачноватый и неприятный.

Блеклые светлые квадраты, будто живые, ползли по полу и по стенам. Нахально взбирались на постель и жалили в лицо, заставляя меня все глубже и глубже забираться под одеяло.

Наконец, нервы не выдержали. Я подбежал к окну и наглухо задернул тяжелые шторы. Комната сразу погасла, я успокоился и уснул.

Кажется, уснул.

И сейчас не могу сказать – ЧТО это было.

Я спал и даже во сне понимал, что нахожусь в своей комнате – и оказался там не ОДИН. Чужое присутствие ощущалось все сильнее и вскоре стало совсем нестерпимым.

Я попытался проснуться, открыть глаза – и не смог. Что-то давило на меня, виски ломило, вдруг затошнило, и я тоненько заскулил от страха.

Самое страшное, что я отлично слышал это трусливое поскуливание, сознавал – оно мое, и все равно, не мог поднять веки. Они как свинцом налились.

Почему-то казалось: ломились именно в мою голову, в мой мозг. Ломились бесцеремонно и нагло, не считаясь ни с чем.

Меня пытались вскрыть, как консервную банку!

Потом нажим уменьшился, стал мягче, но опаснее. Я почему-то твердо знал: кто-то ждет, пока я расслаблюсь. Стоит мне перестать держать оборону, и…

Все это время я прекрасно понимал, что мой кошмар – просто сон. Обычный сон. Что на самом деле я нахожусь в своей комнате, в собственной постели, а рядом, за стеной, спокойно спят папа и мама. Что, естественно, никого постороннего в квартире нет и быть не может. И незачем дергаться. Тем более – трусить. Все это глупо, и днем я сам над собой посмеюсь. И все же…

Все же, что-то мешало мне с этим согласиться! И, стиснув зубы, я подкарауливал чуждое нечто, притаившееся где-то у меня под боком. И по-прежнему пытался проснуться.

В какую-то секунду я неожиданно почувствовал – все! Чужак исчез. Я остался один.

Я рывком сел в постели и открыл глаза. И увидел, что в комнату уже пробивается из-за портьер серенький рассвет. Все смотрелось самым обыденным образом, и я криво улыбнулся: хорош – путать сон с действительностью!

Какое-то время я бессмысленно глазел на стены. В голову продолжала стучаться сумасшедшая мыслишка: «Раз солнце встало, значит, все кончилось. Раз солнце встало…»

Я знал, что опять веду себя как последний кретин, но ничего не мог поделать – эта простенькая мысль успокаивала. Я упал на подушку и, наконец, заснул.

По-настоящему.

Без снов.

Глава 3 Первые странности

Утром меня еле подняли. Мама даже рассердилась: до назначенной ребятами встречи на автовокзале оставалось чуть больше часа. Зато папа предложил оставить меня в покое. Мол, не хочет идти, и ладно, и незачем уговаривать.

Я услышал в его голосе удовлетворение: нет похода – нет проблемы, – и из чистого упрямства сполз на пол. Знать бы…

Вчерашние странности не закончились.

К моему изумлению, в ванную следом за мной проскользнул и угрюмый Василий. Мягко вспрыгнул на стиральную машину и недобро уставился на меня. И гипнотизировал все время, что я простоял у раковины, пытаясь решить сложнейшую проблему: принять душ или ограничиться более простой процедурой.

В результате, само собой, ограничился. Побрызгал на физиономию теплой водой и старательно растер ее полотенцем. Лениво повозил во рту зубной щеткой и нехотя побрел в кухню.

Странности продолжались: мрачный Васька следовал за мной по пятам. И не сводил с меня глаз, что заметила и мама.

Почему-то это ее растрогало. Мама решила: Васька чувствует, что мы расстаемся. Мол, надо же, какой чуткий!

Не знаю, что там чувствовал этот прохвост, но вел он себя действительно непривычно. Не попрошайничал у стола. Не давался в руки маме. Проигнорировал шмат свежей говяжьей печенки в своей миске. Раздраженно зашипел на отца, протянувшего ему кусок котлеты…

Когда же я вынес рюкзак и начал, кряхтя, пристраивать его на плечи, Васька окончательно свихнулся. Едва приоткрыли входную дверь, как он пулей вылетел на лестницу, только мы его и видели. Как мама ни звала, Васька не вернулся.

Мы, растерянные, стояли в прихожей, а вой кота постепенно затихал где-то внизу. То ли в подвале, то ли Васька на улицу убежал…

Я пожал плечами и посмотрел на часы: искать его было некогда. Невольно отметил и плюсы Васькиного демарша: отвлек внимание родителей.