Владислав Бугера - Сущность человека

• Название: Сущность человека
• Автор: Владислав Бугера
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-02-033820-6

В книге излагается оригинальная авторская концепция сущности человека как совокупности отношений собственности и управления. Автор доказывает свои утверждения, опираясь на богатейший фактический материал, касающийся всех основных сторон человеческого бытия — от экономики до человеческой сексуальности, от семейных отношений до политики, от индивидуальной и массовой психики до религии. В этой книге читатели откроют для себя неожиданные подходы к объяснению таинственнейших и важнейших явлений человеческого существования — от гомосексуальности до веры в бога и бессмертие души, от экономических и политических кризисов до невротических комплексов и психозов.

Для философов, экономистов, социологов, историков и психологов, а также всех, кто интересуется теми актуальными проблемами, которые рассматриваются в рамках соответствующих наук.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Понятное дело, что авторитарная психиатрия оказалась очень удобна буржуазным и неоазиатским государствам в качестве одного из карательных орудий. Мишель Фуко совершенно правильно отмечал:

«…психиатрическая власть и в своих политических следствиях, и в своем политическом услужении у советской власти является, так сказать, родственницей той психиатрической власти, каковая в течение XIX века осуществлялась в Западной Европе. Возьмем, к примеру, происходившее в 1870 году после Парижской коммуны. Как нельзя более откровенным образом несколько оппозиционных политиков были отправлены в психиатрическую лечебницу как „безумцы“» [703, с. 181–182].

Но не только в XIX веке буржуазные государства использовали психиатрию как оружие. И в XX веке — как до, так и после второй мировой войны — психиатрия выступала при капитализме в качестве карательного орудия буржуазии. Я сам однажды видел японский художественный фильм, в котором, в частности, изображалось, как после второй мировой войны некоего профсоюзного лидера заточили в психушку, ставили на нем опыты и довели его действительно до сумасшествия. Образ этого профлидера был собирательным — из чего следует, что подобные случаи были отнюдь не единичными.

Неплохое описание психиатрии как карательного орудия буржуазии можно извлечь из книги Брюса Вайсмана «Психиатрия — предательство, не знающее границ» [94]. Однако в этой книге, наряду с массой важных фактов, полным-полно и всякой беспардонной чепухи. Ее автор — фанатично религиозный и очень правый по своим политическим взглядам человек, рассматривающий психические болезни как результат козней дьявола, объявивший «крестовый поход» против всякого материализма. Именно с этих позиций, безнадежно отсталых даже по сравнению с воззрениями психиатров-«биологизаторов», он ведет атаку не только на этих последних, но и на психоанализ во всех его вариантах.

Книга Вайсмана издана на деньги Церкви Сайентологии — весьма известной, очень агрессивной буржуазной тоталитарной секты, основанной известным писателем-фантастом (и по совместительству крупным шарлатаном) Роном Хаббардом. Блестящий критический анализ учения Хаббарда — «дианетики» — дал в одной из своих статей Эрих Фромм [698]. Те, кто спонсировал издание книги Вайсмана, обличающей психиатров, сами свели с ума тысячи людей во всем мире — так же, впрочем, как и священнослужители всех остальных религий… Если делать выбор между тремя группами тех, кто пытается вернуть одержимым своими комплексами людям душевное равновесие — между святошами, психиатрами-«биологизаторами» и психоаналитиками — то предпочтение следует отдать, конечно же, психоаналитикам (а из них — ученикам Адлера, Юнга, Хорни и Фромма).

И вновь мы дадим слово Юнгу, чтобы он подтвердил все сказанное нами:

«Что касается очевидных деструктивных и дегенеративных черт при dementia praecox, я должен особо подчеркнуть тот факт, что наихудшие кататонические состояния и случаи абсолютного слабоумия нередко есть результат пребывания в клинике для душевнобольных, поскольку вызваны психологическим влиянием окружающей обстановки, а не деструктивным процессом, не зависящим от внешних условий. Общеизвестно, что самые тяжелые кататоники встречаются в плохо организованных и переполненных больницах. Также хорошо известно, что перевод в шумную или в каком-либо другом отношении неблагоприятную палату часто приводит к ухудшению. Вредное воздействие оказывают принудительные меры по отношению к пациенту или его вынужденная бездеятельность. Все те обстоятельства, которые причинили бы нормальному человеку душевные страдания, отрицательно скажутся и на психике пациента. Учитывая это, современная психиатрия пытается избежать всего, что навевает мысли о тюремном заключении (ох, далеко не всегда. — В. Б.), и придает психиатрической клинике вид обычной. Палаты делают по возможности уютнее, врачи избегают принуждения и предоставляют пациенту как можно больше свободы (не будем забывать, что это пишет преуспевающий швейцарский психотерапевт, описывающий западноевропейские психушки — причем, судя по всему, отнюдь не худшие даже из западноевропейских. — В. Б.). Цветы на подоконнике и занавески на окнах производят приятное впечатление не только на нормальных людей, но и на больных. Следует признать, что в наши дни почти не увидишь ужасную картину, когда вдоль высоких кирпичных стен, окружающих психиатрическую лечебницу, сидят рядами мрачные, грязные, совершенно невменяемые больные (и при жизни Юнга, и десятилетия спустя после его смерти такую картину можно было увидеть в психбольницах более бедных, чем Швейцария, капстран — в частности, в ЮАР [см. фотографии в 864]. Такая картина не редкость в психушках слаборазвитых стран и сейчас. — В. Б.). А почему? Да потому, что мы поняли: пациенты реагируют на окружающую обстановку так же, как и здоровые люди. При старческом слабоумии, общем параличе и эпилепсии течение болезни не меняется в зависимости от того, содержатся ли пациенты с аналогичными больными или нет. Но при dementia praecox состояние пациентов может значительно улучшиться или ухудшиться в результате изменения психологической обстановки, в которой они находятся. Такие случаи известны любому психиатру, они подтверждают важнейшую роль психологического фактора, ясно демонстрируя, что dementia praecox не должна рассматриваться только с одной стороны, т. е. как органическое заболевание. Подобные улучшения и рецидивы не имели бы места, если бы dementia praecox была только органическим заболеванием» [763, с. 229–230].

«Если dementia praecox возникла как следствие органического нарушения, пациенты вели бы себя как те больные, у которых обнаружены реальные изменения в коре головного мозга. У пациента, страдающего общим параличом, улучшение или ухудшение состояния не происходит ни вследствие изменения психологической обстановки, ни вследствие помещения его в плохую клинику. Но в случаях dementia praecox состояние больного заметно ухудшается, если условия содержания оставляют желать лучшего» [763, с. 232–233].

«По моему мнению, большинство случаев dementia praecox объясняются врожденной предрасположенностью к психологическим конфликтам, но эти конфликты по существу не патологические, это обычные человеческие переживания. Поскольку предрасположенность заключается в чрезмерной чувствительности36, такие конфликты отличаются от нормальных конфликтов только эмоциональной напряженностью. Из-за своей силы они не соразмерны другим ментальным функциям индивидуума. Следовательно, с ними невозможно справиться обычным путем — с помощью здравого рассудка, самоконтроля и расслабления. Именно невозможность избавиться от гнетущего конфликта приводит к болезни. Только когда человек понимает, что не в состоянии справиться со своими трудностями и никто не может ему помочь, он впадает в панику, которая приводит к эмоциональному хаосу и появлению чужеродных мыслей. Данное переживание относится к стадии инкубации и редко попадает в поле зрения психиатров, поскольку оно возникает задолго до того, как его носитель решает обратиться к врачу. Если психиатру удается найти решение конфликта, то он может предотвратить возникновение психоза» [763, с. 233–234].

«Микроскопические повреждения мозга, часто обнаруживаемые при шизофрении, я в настоящее время рассматривал бы как вторичные симптомы дегенерации, подобно атрофии мышц при истерических параличах. Психогенез шизофрении объяснил бы, почему некоторые легкие случаи заболевания, которые не представлены в психиатрических клиниках (их можно встретить только в кабинете врача по нервным болезням), могут быть излечены с помощью психотерапии. Однако, что касается возможности излечения, не следует быть слишком оптимистичными. Такие случаи редки. Сама природа заболевания, приводящая на деле к дезинтеграции личности, исключает возможность психического воздействия, которое является главным инструментом психотерапии»37 [763, с. 245].

«…встречаются такие случаи — судя по всему, неврозы, длящиеся годами; затем внезапно случается так, что пациент перешагивает через черту и явно превращается в настоящего психотика.

И что же мы говорим в подобных случаях? Мы говорим, что это был психоз в „скрытой“ форме или психоз, замаскированный под мнимый невроз. А что же произошло на самом деле? В течение многих лет пациент боролся за сохранение своего эго, за главенство своей власти и за целостность личности. Но в конце концов он сдался — уступил „захватчику“, которому больше не мог противостоять. Он не то что утратил душевное равновесие — его буквально захлестнул поток непреодолимых сил и мыслеформ, которые далеко превосходят обычные эмоции, какими бы бурными они ни были. Эти бессознательные силы и содержания жили в нем давно, и многие годы ему удавалось держать их в узде. На самом деле содержания эти не являются исключительно прерогативой больного, они присутствуют и в бессознательном нормального человека, который, к счастью, их полностью игнорирует. Эти силы не возникают в нашем пациенте, так сказать, ниоткуда. Можно с решительностью утверждать, что они не следствие „порчи“ клеток головного мозга, они суть естественные (естественно порожденные классовым обществом. — В. Б.) компоненты нашей бессознательной души. В той или иной форме они появлялись в бесчисленных сновидениях тогда, когда, казалось бы, не о чем беспокоиться. Они появляются в сновидениях нормальных людей, у которых никогда не было ничего похожего на психоз. Но если нормальный человек внезапно испытывает опасное abaissement38, его сновидения тотчас завладевают им и принуждают его думать, чувствовать и действовать подобно умалишенному. И он станет им, как герой одного из рассказов Леонида Андреева — герой, который думал, будто может безнаказанно лаять на луну, поскольку знает, что совершенно нормален. Но когда он лаял, то переставал видеть ту тонкую грань, разделяющую норму и безумие, так что другая сторона взяла верх, и он стал сумасшедшим.