Владислав Бугера - Сущность человека

• Название: Сущность человека
• Автор: Владислав Бугера
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-02-033820-6

В книге излагается оригинальная авторская концепция сущности человека как совокупности отношений собственности и управления. Автор доказывает свои утверждения, опираясь на богатейший фактический материал, касающийся всех основных сторон человеческого бытия — от экономики до человеческой сексуальности, от семейных отношений до политики, от индивидуальной и массовой психики до религии. В этой книге читатели откроют для себя неожиданные подходы к объяснению таинственнейших и важнейших явлений человеческого существования — от гомосексуальности до веры в бога и бессмертие души, от экономических и политических кризисов до невротических комплексов и психозов.

Для философов, экономистов, социологов, историков и психологов, а также всех, кто интересуется теми актуальными проблемами, которые рассматриваются в рамках соответствующих наук.

http://fb2.traumlibrary.net

---

А вот с гомосексуальными связями между физически и психически зрелыми людьми не все обстоит так однозначно. Если попробовать представить себе их судьбу в процессе грядущего перехода к коллективизму, то вырисовывается два возможных варианта, один из которых вероятнее другого — но для того, чтобы окончательно «отсеять» второй вариант и сделать прогноз однозначным, пока еще недостаточно данных. Первый (более вероятный) вариант: однополый секс постепенно исчезает вместе с отношениями авторитарного управления, породившими его. Второй вариант: гомосексуальная любовь, отрываясь от породивших ее авторитарных отношений (как об этом мечтают, например, левые феминистки-лесбиянки [см. 297, с. 484–487]), становится одной из форм подлинной, коллективистской любви — но не каким-то постоянным сексуальным состоянием некоторой группы внутри всечеловеческого коллектива, а одной из ролей, которую, наряду с гетеросексуальной ролью, может практиковать (и обычно практикует) кто угодно, любой, каждый член этого коллектива. Говоря короче, возможно одно из двух: либо переходящее к коллективизму человечество постепенно станет практически полностью гетеросексуальным (это пока что выглядит более вероятным, потому что очень уж тесно однополый секс связан, в подавляющем большинстве случаев, с авторитарными отношениями как со своей основой), либо практически полностью бисексуальным. Оба варианта одинаково хороши. Главное — это чтобы из секса в как можно большей мере исчезло отчуждение человека от человека и, в частности, власть человека над человеком; главное — чтобы секс перестал быть товаром и орудием власти, чтобы стал настоящей любовью; а все, что ни останется в сексе за вычетом власти и торга, заведомо будет прекрасно.

Как бы то ни было, ясно, что уже переходное к коллективизму общество будет способно разрешить ряд таких проблем гомосексуалов, все еще остающихся таковыми (и при этом, разумеется, не следующих в своем поведении ни садистскому, ни мазохистскому, ни педофильскому влечению: для тех, кто следует таким влечениям — неважно, гомосексуалы они или гетеросексуалы — в переходящем к коллективизму обществе места, разумеется, не найдется), которые в принципе неразрешимы в классовом обществе. Например, в классовом обществе всегда будут оставаться противники однополых браков — а уже в начале перехода к коллективизму брак как закрепляющий «ячеечную» семью социальный институт исчезнет, и вместе с ним исчезнет сама проблема однополых браков. Исчезнет также проклятый вопрос о том, можно или нельзя дать геям и лесбиянкам право усыновлять и удочерять детей: когда каждый ребенок будет воспитываться всем трудовым коллективом, вместе взятым, и общение каждого взрослого с детьми будет у всех на виду и под всеобщим контролем, отпадут все причины для тревоги о том, как бы усыновляющие/удочеряющие ребенка приемные родители не растлили его. Вообще говоря, растление малолетних есть неизбежный спутник «ячеечной» семьи — и полностью искоренить его можно не иначе, как только полностью искоренив «ячеечную» семью и обобществив всех детей (подчеркнем для тех, кто до сих пор не видит разницу между государством и обществом — ни в коем случае не огосударствив, но именно обобществив детей, отдав их трудовым коллективам, где их воспитанием будут попеременно заниматься все взрослые в свободное от работы время).

Если человек будет хорошим членом коллектива, не одержимым жаждой власти или подчинения и не относящимся к другим людям, как к вещам, то его сотоварищам будет безразлично, предпочитает ли он однополую или разнополую любовь (тем более, что на современном уровне развития производительных сил, когда детей можно выращивать в пробирках, однополая любовь совершенно не угрожает воспроизводству человечества). Таким образом, будущее однополого секса при переходе человечества к коллективизму будет зависеть единственно от того, захочется ли людям, в психику которых не будет с детства закладываться непримиримое противоречие сосуществующих влечений, чередовать разнополый секс с однополым. Если захочется — значит, коллективистское общество будет бисексуальным, и никакой беды в этом нет; однако тот факт, что первобытные люди почти вовсе не практиковали однополый секс, дает основание полагать, что влечение к нему просто постепенно перестанет формироваться у людей, воспитывающихся в условиях возрастания доли коллективных отношений в обществе.

Что ж, если будущее человечество будет стопроцентно гетеросексуальным, то и в этом нет никакой беды. Правда, это значит, что не будет больше таких красивых историй любви, как у Гармодия и Аристогитона, Жана Кокто и Жана Марэ, как у «леди из Лланголлена»; однако не стоит жалеть о достоинствах прошлого, особенно если они исчезают вместе с его мерзостями — новое время принесет с собой новые достоинства. Это золотое правило относится не только к сфере половой любви. К примеру, национальные языки, формируясь, поглотили или вытеснили множество доиндустриальных языков, зачастую весьма красивых — но стоит ли жалеть об этих ушедших языках, если любой национальный язык гораздо богаче разнообразнейшим содержанием (при, как правило, более простой и рациональной форме), чем каждый из них? Так же дело будет обстоять и с грядущим единым языком коллективистского человечества: заведомо можно быть уверенными, что он будет гораздо содержательнее, внутренне разнообразнее и при этом по своей форме рациональнее (без всяких ненужных исключений и т. п.) любого национального языка — и стоит ли плакать о том, что если человечество войдет в бесклассовое общество, то уже без нынешних национальных языков? Если общество идет по пути прогресса, то старое многообразие его жизненных проявлений в конечном счете всегда окажется однообразнее, беднее, серее, чем приходящее ему на смену новое многообразие — а потому и не стоит плакать об исчезновения старого многообразия96…С прошлым надо стараться расставаться без сожалений, как бы это ни было трудно.

Комментарии

Глава 1. Сущность и классификация отношений собственности и управления*

(1) Кстати, в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» Маркс упоминает термин «частная собственность» в таком контексте, который неопровержимо свидетельствует, что он рассматривал собственность как отношение субъекта к объекту не только через десять лет после «Нищеты философии», но и за три года до нее:

«…отношение частной собственности остается отношением всего общества к миру вещей…» [404, с. 144].

Маркс не выходит здесь за пределы здравого смысла, с позиции которого собственность действительно выглядит отношением между людьми, с одной стороны, и вещами — с другой.

(2) Кстати, мыслительная деятельность — это тоже деятельность, управляемая осуществляющими ее людьми. Тот, кто познает действительность и строит планы, управляет своей мыслительной деятельностью, подобно тому как, построив план, он будет управлять своими действиями и деятельностью (в том числе и мыслительной) других людей с помощью рук и языка.

(3) Библиографию статей сталинистских критиков кибернетики см.: 155, c. 272

(4) Поразительно — но факт: когда я обсуждал свою книгу «Собственность и управление» с прочитавшим ее замечательным философом-марксистом, он, помимо всего прочего, вдруг стал отрицать факт наличия у неразумных животных воли (уподобившись тем самым механистическим материалистам XVIII века). Между тем волевые акты мы можем констатировать во всех тех случаях, когда животное, прежде чем совершить действие, приходит в определенный эмоциональный настрой. Где есть ярость, страх, вожделение, блаженство — там есть и воля, даже если нет ни единого зачатка интеллекта: даже совершенно неразумное, но уже обладающее эмоциями животное уже нельзя рассматривать просто как белковый агрегат, живого робота. А из этого следует, что уж во всяком случае все млекопитающие и птицы обладают волей; и кто поручится головой за то, что зачатков воли лишены пресмыкающиеся, земноводные и даже рыбы?.. Всех животных, обладающих центральной нервной системой и мозгом, следует априори подозревать в наличии у них воли; и если у такого животного удастся обнаружить эмоции, то подозрение окажется справедливым

(5) Как правильно отмечают В. В. Миронов и А. Т. Зуб, «принятие решения лежит в основе процесса управления» [424, с. 7].

(6) А следовательно, нет и сознания: сознание — это не просто интеллект, но такой интеллект, который внутренне связан с волей своего носителя, пронизан ею и пронизывает ее, направляем ею и направляет ее.

(7) Избрание подчиненными руководителя — акт управления не только деятельностью последнего, но и действиями самих подчиненных: выбирая людей, принимающих решения, подчиненные члены группы сами управляют собой посредством этой смены. Разумеется, такое опосредствованное самоуправление (когда члены группы совместно принимают лишь одно управленческое решение — кто именно будет принимать вместо них все остальные решения) есть сплав коллективных и авторитарных отношений — в отличие от прямого самоуправления, когда члены группы сами, без всяких руководителей принимают все управленческие решения. Вообще, во всякой системе отношений управления, в которой смешаны авторитарные и коллективные отношения, первых тем больше по сравнению со вторыми,