Валерий Михайлов - Хроника великого джута

• Название: Хроника великого джута
• Автор: Валерий Михайлов
• Издательство: Алматы: Жалын
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1996
• ISBN: 5-610-01354-2

Эта книга – первое крупное исследование истоков, причин и характера великой казахской трагедии, произошедшей в начале 30-х годов. Тогда под видом сплошной коллективизации большевики попытались осуществить этиоцид – уничтожение народа. «Важнейшее» мероприятие в ходе мировой революции, стоившее Казахстану миллиона с лишним жертв, провел соратник Ленина и Сталина, личный друг Свердлова, один из организаторов и исполнителей убийства царя Николая II Ф.И. Голощекин.

В книге, раскрывающей технологию большевистского этноцида, приводятся потрясающие свидетельства тех, кто уцелел в период массового голода.

Документальная повесть рассчитана на массового читателя.

---

Молодой, да ранний был Ильич! Костью в горле у него, конечно, был Столыпин с царем, приведшие страну к хлебному изобилию. Как же зато радовался убийству Столыпина! И Керенского с компанией одобрил – несмотря на завалы хлеба в России, они исхитрились создать его нехватку в Петрограде и устроить революцию.

С обретением власти наконец-таки стало возможным выявить прогрессивное значение голода в полной мере. Вскоре в городах ввели «классовый паек». «Были введены 4 категории: 1-рабочие тяжелого физического труда, 2-все остальные рабочие и служащие, 3-лица свободных профессий, 4 – нетрудовые элементы. В июне 1918 г. к двум последним категориям было отнесено в Петрограде 13,9% населения. В сентябре было опубликовано решение, гласившее: «Народный комиссариат социального обеспечения подтверждает тем самым необходимость лишения пайков всех кулацких и буржуазных элементов города и деревни; полученные таким образом излишки пойдут на увеличение пайка городской и деревенской бедноте». С первых же дней революции советское правительство присвоило себе право решать, кого нужно кормить, кого можно оставить умирать с голоду. Правительство присвоило себе право решать, кого оно будет кормить, а кому ничего не даст. Было формально объявлено об отказе признавать право людей на равенство перед лицом голода, голодной смерти».[274] Так одних прикупили приварком к пайку, а других приговорили к вымиранию. Но чужой бедой сыт не будешь. Жировали лишь оккупанты – большевистская элита. (В Петрограде верный ленинец Гришка Зиновьев на радостях, как говорили тогда, морду отъел и разжирел до неприличия; в это же время Александр Блок медленно умирал с голоду.)

Между тем неутомимый марксистский мозг Ильича открыл социалистический способ борьбы с голодом – объявил хлебную монополию. Если капиталистический (равно феодальный, рабовладельческий, первобытнообщинный) способ борьбы с голодом состоял в том, чтобы обеспечить население хлебом, попросту накормить людей, то социалистический – состоял в борьбе за хлеб.

Под предлогом устроенного ими же голода большевики развернули эту борьбу. Разумеется, они не бросились пахать и сеять, а принялись, как обычно, грабить и отбирать. Ленин не успевал рассылать депеши своим продовольственным комиссарам. 10 августа 1918 года в Саратовскую губернию: взять «в каждой хлебной волости 25-30 заложников из богачей, отвечающих жизнью за сбор и ссыпку всех излишков».[275] 19 августа в Орловскую: беспощадно подавить кулацкое левоэсеровское восстание с «конфискацией всего хлеба у кулаков».[276] 1 октября, всем губерниям: «…вдесятеро больше усилий на добычу хлеба… Запасы все очистить и для нас и для немецких рабочих».[277] По определению историка Михаила Геллера, «он действует, как захватчик в оккупированной стране, используя в качестве вооруженной силы продовольственные отряды…».[278] Только не сравнение здесь нужно, а имя существительное: Ленин и был самым настоящим захватчиком в оккупированной большевиками стране.

В ответ на политику голода по всей России прошли вооруженные восстания крестьян. Кто с винтовкой, а кто с вилами, они пытались защитить от гибели свои семьи – за это советская власть обозвала их бандитами и бросила против них регулярные войска. Драпавший от поляков, но поднаторевший в братоубийственной бойне Тухачевский подавлял в 1921 году восставших тамбовских крестьян с помощью армии в 35 тысяч штыков и 10 тысяч сабель, располагавшей сотнями пулеметов и 60-ю орудиями (бывало, из пушек расстреливали повстанцев: поставят связанных перед собственной избой и – огонь!). В Сибири в том же году крестьянский «мятеж» усмиряли два стрелковых и два кавалерийских полка, пехотные курсы, кавалерийская бригада, стрелковая дивизия, 4 бронепоезда и вспомогательные войска. Это лишь примеры тотальной войны большевиков крестьянской страной. Среди «героев гражданской войны», иначе говоря, отличников братоубийственной бойни, Фрунзе, Буденный, Якир и прочие. За что же бились они? Чтобы покорить крестьян, отобрать у них весь хлеб и сделать их заложниками голода. Мудрый Ильич понимал, что не пуля правит миром – голод. Как ни хороши пулеметы и артиллерия, но свинцом перебьешь тысячи врагов. Голод же косит миллионы. Чем меньше «врагов социализма», тем ближе победа. Все, что полезно для мировой революции, то и морально.

Около миллиона казахов погибло голодной смертью в Туркестане, а «кремлевский мечтатель» как бы и не заметил этого. Небывалый голод угрожал разразиться в России (уже весной 1921 года всем было ясно, чем обернется страшная засуха при полном отсутствии хлебных запасов в разоренной стране), но Ильич и не думал беспокоиться по этому поводу. Его заботило лишь одно – любым способом удержать власть и устроить мировую революцию на средства, награбленные в России. Но вот уж что не прошло мимо его мечтательного прищура, так это попытки русской общественности, той, что еще не погибла в большевистском погроме, помочь хоть как-то обреченным на голод людям.

В июне 1921 года ряд экономистов, кооператоров, аграрников и врачей предложили правительству сотрудничество для помощи голодающим. Выбрали делегацию в Кремль. Но ни председатель Совнаркома, ни нарком земледелия делегатов не приняли. Когда все же дело дошло до создания Комитета помощи голодающим, еще один гуманист, нарком здравоохранения Семашко, высказался против существования комитета. Остроумные кремлевцы, собрав в оскорбительное слово начальные слоги фамилий руководителей комитета – Прокоповича, Кусковой и Кишкина, называли комитет «Прокукишами» или «Кукишами». Ленин использовал имена руководителей, чтобы договориться о продовольственной помощи с американцами. Установив таким образом отношения с капиталистическими странами, он тут же велел разогнать и арестовать всех в комитете, кто не принадлежал к «коммунистической ячейке» (61 человека из 73). 26 августа 1921 года он подробно инструктировал Сталина и других членов Политбюро: «…распустить «Кукиш»… Прокоповича сегодня же арестовать… Напечатаем завтра же пять строк короткого, сухого «правительственного сообщения»: распущен за нежелание работать. Газетам дадим директиву: завтра же начать на сотни ладов высмеивать «Кукишей». Баричи, белогвардейцы хотели прокатиться за границу, не хотели ехать на места… Изо всех сил их высмеивать и травить не реже одного раза в неделю в течение двух месяцев».[279] «Коллективный пропагандист и агитатор» дружно заработал: Демьяну Бедному, Яше Зубу и другим только дай задание…

Писатель М. Осоргин вспоминал: «Несколько дней оказалось достаточно, чтобы в голодные губернии отправились поезда картофеля, тонны ржи, возы овощей из центра и Сибири, как в кассу общественного комитета потекли отовсюду деньги, которых не хотели давать комитету официальному… Члены комитета посетили патриарха Тихона, который благословил их деятельность и обратился с Воззванием о помощи голодающим. Октябрьская власть должна была убить комитет прежде, чем он разовьет работу. В Приволжье погибло пять миллионов человек, но политическое положение было спасено».[280]

Таким образом, если в 1891 году, будучи помощником присяжного поверенного, Владимир Ильич лишь приветствовал и пропагандировал народный голод, то после 1917 года, став председателем Совнаркома, он раскрыл все возможности, таящиеся в этом «прогрессивном явлении», и довел Россию до самого страшного в ее тысячелетней истории голода.

М. Горький, признававшийся, что разделяет «теорию Ленина» (имелось небольшое расхождение касаемо интеллигенции), написал в 1922 году, как раз после самого свирепого в России мора, статью «О русском крестьянстве» – наиболее безжалостное, как заметил М. Геллер, осуждение русского народа, когда-либо написанное русским писателем. «Буревестник революции» смотрел в дали светлого будущего: «…вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень – все те, почти страшные люди… и место их займет новое племя – грамотных, разумных, бодрых людей».[281]

Певец бродяг, предпочитавший брать в жены миллионерш, считал политику Ленина по отношению к крестьянству излишне уступчивой.

Иосиф Виссарионович Сталин, совершенно справедливо названный «лучшим ленинцем», в 1929 году, быть может, собрался немного поправить своего учителя…

* * *

Шестьдесят лет назад телетайпов еще не существовало и провинциальные журналисты, приникнув к репродуктору («Говорит Москва!»), ловили на слух печатные директивы, дабы, не дожидаясь телеграфа, поскорее дать народу, истомившемуся без руководящих партийных указаний, свежие постановления центра.

Поэтому 7 ноября 1929 года, публикуя статью тов. Сталина «Год великого перелома», в которой, разумеется, важно было всякое слово, каждая запятая, казахстанская республиканская газета «Советская степь» сопроводила ее следующим замечанием: