Михаил Ботвинник - Портреты

• Название: Портреты
• Автор: Михаил Ботвинник
• Издательство: Издательство «64»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-94046-002-Х

Галерея портретов всех чемпионов мира по шахматам XX века, других выдающихся шахматистов, музыкантов, ученых, коллег и современников автора. Откровенная и беспристрастная летопись глазами пятикратного чемпиона мира, крупного ученого, компьютерного теоретика Михаила Ботвинника. Для широкого круга читателей.

---

Ранее, когда мы сидели за шахматным столиком, профессор меня иногда в смятение приводили Ваши неожиданные ходы. Надеюсь, что и сейчас Вы найдете ход, который одобрит шахматный мир и вернет Вам симпатии и доверие как Ваших коллег, так и любителей шахмат (в том числе и советских, и американских). В этом справедливом деле Вы всегда можете рассчитывать на содействие старого друга…

И хотя, когда Макс стал президентом, наши мнения разошлись добрые отношения остались. Как я радовался, когда получал очередное дружеское письмо из Амстердама, написанное хорошо знакомым мелким, аккуратным почерком!

Многие годы, когда я приезжал в Голландию, Макс охотно приходил на приемы в советское посольство. Затем обстоятельства изменились. Однажды мы с послом присутствовали на живых шахматах на площади перед Королевским дворцом в Амстердаме. Посол пригласил Эйве принять участие в шахматном вечере для дипломатов. Эйве нашел ловкий ход:

– А американский посол придет? – спросил он в уверенности что тот-то уже отклонил приглашение.

– Обязательно будет, он любит шахматы.

Пришлось Максу приехать в Гаагу, и мы с ним давали альтернативный сеанс (делали ходы по очереди) и выиграли как у американского, так и у советского посла.

Теперь этого полного энергии человека нет. Зачем в октябре он поехал на Ближний Восток, сменив дождливый и прохладный климат Нидерландов на сухую жару? Может, это было ему не под силу?

Чемпионы мира уходили из жизни строго по возрасту и по очередности завоевания шахматной короны. Итак, следующий – автор этих строк. Позвонил я Смыслову и напомнил, что за мной его черед. Смыслов смеялся. Конечно, пока я жив, он может смеяться!..

Эйве был интеллектуалом высокого ранга. Быстрота соображения, понимание намерений собеседника были исключительными. В 1967 году играли мы со Смысловым в Пальма-де-Мальорке, а Эйве приехал как почетный гость. После очередного тура обсуждали мы с Максом проблему искусственного гроссмейстера. Смыслов слушал-слушал и вдруг спрашивает:

– Скажите, а когда все это может произойти?

Эйве незаметно взглянул на встревоженного Смыслова, сделал вид, что призадумался, похлопал собеседника по плечу и с затаенной хитринкой в глазах произнес:

– Ну, лет через двадцать… – Макс высчитал, что к тому времени Смыслов уже играть не будет!

Вообще профессор Эйве не верил, что проблема искусственного гроссмейстера может быть решена. Тем не менее он внимательно и с симпатией следил за моей работой в этой области. И хотя он оставался скептиком, все же понимал великое значение решения этой задачи. И однажды заявил мне:

– Если вам удастся решить задачу создания программы гроссмейстера, то все то, что сделали вы в жизни до этого, – ерунда!

Эйве не будет забыт – такие личности не забываются. Но понять сейчас, что писем от него уже не будет, пока не могу…

Василий СМЫСЛОВ

Смыслов рано выдвинулся: в 17 лет – чемпион Москвы, в 19 – третий призер чемпионата СССР в 20 – гроссмейстер.

Высокий, худенький, близорукий молодой человек с рыжими волосами всегда действовал по Козьме Пруткову – «смотрел в корень». Иллюзий у Васи никогда не было. Если он увлекался, то только как исключение из правил. В этом и состояла его главная сила в шахматах – он был проницателен.

Талант его универсален и исключителен. В те годы он мог тонко сыграть в дебюте, уйти в глухую защиту или бурно атаковать или, наконец, хладнокровно маневрировать; а про эндшпиль и говорить нечего – это его стихия. Иногда он принимал решения, поражавшие своей глубиной. Спортивный характер – отменный, здоровье то, что нужно для тяжелых шахматных боев. Особо проявлялась сила Смыслова, когда он попадался на подготовленный вариант; посидит тогда Смыслов часик за доской подперев щеки кулаками (уши от напряжения красные), – и найдет опровержение!

К сожалению, по человеческому своему характеру Василий Васильевич – что греха таить – с ленцой… Может быть, в жизни он больше ценил ее радости, чем обязанности. Но если не предаваться творческой работе безотказно, то талант не развивается полностью. И хотя в 1953-1958 годах Смыслов был непобедим, думаю, что уже тогда это сказалось на его игре.

В этот период Смыслов добился исключительных спортивных результатов, но с творческой стороны он себя ограничил так, чтобы работу в области шахмат свести к минимуму.

Смыслов стремился после дебюта получить спокойную игру – желательно с микроскопическим перевесом. Партнер начинает думать о ничьей, а как этого добиться – известно: надо менять фигуры. И Смыслов помогает в этом противнику, он сам предлагает размены, но так, что каждый размен дает ему некоторый позиционный плюс. Возникает наконец эндшпиль уже с ощутимым перевесом; если противник удачно защищается – ничья, а если допускает погрешности, то виртуозное мастерство Смыслова в эндшпиле сказывается.

Это был почти беспроигрышный период в карьере гроссмейстера, но, повторяю, может быть, в творческом отношении его более ранние партии интереснее.

Михаил ТАЛЬ

Повсеместно звали его просто Мишей и понимали, о ком речь. Его любили, разве не в этом счастье? На шахматной доске он был непримиримым, а в жизни казалось бы, безобидным человеком. Но одновременно был умен и ироничен.

Шахматы были его страстью, вернее, не шахматы вообще а игра в шахматы. Он не писал книг, не публиковал анализы лишь вынужден был совершенствоваться в теории начал. Это был подлинный виртуоз; наслаждался он, когда опираясь на свое феноменальное комбинационное зрение, находил уникальные решения в партии.

В 1973 г. на чемпионате СССР А. Карпов играл белыми с Н. Рашковским. В те годы молодой Карпов, сочетая тонкое понимание позиции с отличным счетом вариантов, быстро продвигался вперед. Но в данной партии он сыграл 23. Nf3, не подозревая что мог путем 23. B:f5 безнаказанно выиграть пешку (в случае 23… gf 24. Rg3+ белые матовали короля противника, а после 23… В:f5 24. R:b7 черные теряли ферзя опять-таки из-за угрозы мата). И, конечно, этот фантастический ход 23. B:f5 указал после партии никто иной, как Михаил Таль…

У Таля далеко не всегда были цельные, последовательные партии – ему нужно было создавать суматоху на доске, чтобы проявить свои счетные, комбинационные способности (которых явно недоставало его партнерам). Это восхищало поклонников его таланта, но это и определяло отсутствие у него учеников – подобный талант должен быть врожденным.

Со временем счетные способности ослабевают, Таль стал играть солиднее, больше стал похож на других гроссмейстеров – похож, но он оставался Талем. Тяжело больной, в конце мая 1992 года он в Москве принял участие в блиц-турнире и… занял третье место, опередив многих гроссмейстеров.

Последние годы его часто госпитализировали, но, как только выходил из больницы, направлялся на очередной турнир. Неуемная страсть к шахматам сохраняла ему мужество.

В 18 лет – мастер, в 21 – чемпион СССР, в 24 – чемпион мира… До него так никто не завоевывал мировое признание. Эти успехи привели к легенде о демоническом влиянии Таля на партнеров – внешность молодого Таля этому способствовала… Да и как иначе объяснить, почему на турнире в Югославии в 1959 г. молоденький Фишер мог взять фигуру и выиграть; но долго вглядывался в лицо партнера, отказался от выигрыша фигуры и проиграл. Но все это мифы. Таль побеждал из-за большого и своеобразного таланта, плохо понимаемого его противниками.

Теперь, когда в нашей стране шахматная культура оказалась в опасности, Таль безоговорочно поддержал тех, кто борется за сохранение и развитие наших шахмат. Он явился на первое заседание Исполкома прямо из больницы, чтобы безоговорочно поддержать Ассоциацию шахматных федераций. Таль понимал значение вклада наших мастеров в развитие шахматной мысли, а теперь, после Олимпиады на Филиппинах, где призовые места были завоеваны Россией, Узбекистаном и Арменией (у женщин лишь китаянки завоевали бронзу, а грузинки – золото и украинки – серебро), это очевидно каждому.

Таля нет, но надо сохранить и для нынешних, и для будущих поколений шахматистов его удивительные партии. Хотелось, чтобы за эту задачу взялись наши молодые гроссмейстеры, уже прочно входящие в мировую элиту – Василий Иванчук, Алексей Широв и Владимир Крамник. Участие в создании такого аналитического труда полезно как им самим, так и миллионам любителей шахмат. Партии Таля неповторимы.

А вот найдется ли издатель? Если наши шахматы не развалило даже гитлеровское нашествие – не должны развалиться они и ныне. А вот издание шахматной литературы практически приостановилось.

Эта книга будет памятью о симпатичном, оригинальном человеке и его великом таланте.