Ольга Романовская - Лепестки и зеркало

• Название: Лепестки и зеркало
• Автор: Ольга Романовская
• Жанр: Фэнтези

2 книга серии.

Убита молодая содержанка. Казалось бы, дело ясное: либо ограбление, либо преступление на почве ревности. Только ничего не пропало, а тело жертвы посыпано лепестками роз и зеркальными осколками. И она лишь первая в череде убийств с одним и тем же почерком.

---

  Брагоньер, устроившись в кабинете директора театра, велел подать списки зрителей и разделил их на две неравные категории. Первую надлежало допросить сегодня, остальных можно вызвать в Управление после. Ночь и так предстояла быть бессонной и трудной.

  - Тех, кто не отмечен 'галочкой', - он вернул помощнику оригиналы бумаг, оставив себе копии, - отпустить и взять подписку о невыезде. Выписать повестки согласно ложам и рядам. Остальных в порядке очереди ко мне.

  Откинувшись на спинку стула, Брагоньер закинул руки за голову и нахмурился.

  Господин Диюн сидит в тюрьме, он не убийца, но пособник. Мэтр Варрон так удачно уехал из города на сбор сырья для лекарственных средств и пока не найден. Вернее, известна местность, где он находится, но в Управление его не привезли.

  Актёр и вовсе сбежал...

  В этот раз убийца изменил традиции, оставил 'подпись' не на жертве, а перед дверью в ложу. Значит, шампанское было отравлено в бутылке, а не в бокале. И, вероятнее всего, до начала пьесы. А это теоретически мог сделать, кто угодно, имей он доступ к буфету.

  Но откуда убийце знать, что шампанское выпил бы именно сэр Штайлек? Или его не волновало, кто пригубит отраву, подошёл бы любой в зале? Такое тоже возможно: с точки зрения преступника никто из собравшихся не отличался высокими моральными качествами.

  Однако цветы и зеркальные осколки оставили перед нужной ложей. Значит, убийца всё же знал, кого убивает. Проследил взглядом за купленной бутылкой? Или всё же...

  Нет, Сомерсет Штайлек не случайная жертва: по-своему, он воплощение зла сатийского общества. И бутылку ему подменили. Как? Элементарно. К примеру, будто случайно, поменяли подносы. Значит, сделал это либо такой же зритель, как он сам, либо служащий театра - буфетчик или лакей.

  А теперь надлежит вспомнить предыдущие преступления и понять, какова личность преступника. Улики и логика указывали на то, что убийцей был зритель: слуги не сорят деньгами, не нюхают кокаин и необразованны. Такие не додумались бы до роз и зеркал, ничего не смыслили в магии, хотя и могли перерезать горло.

  И всё это жутко не нравилось Брагоньеру: аресты в высших слоях общества вызовут широкий резонанс, породят массу протестов. Тут нужно знать наверняка.

  Вспомнив об ещё одном шатене, попавшем в его поле зрения, соэр вторично пробежал по копии списка - нет, фамилия Хаатер в нём не значилась. Третьего префекта тоже в театре не было.

  Отлично, значит, врач. Незаметно вернулся в Сатию, запутав поисковую магию - и так что-то применял, мешал чарам, - проник в театр... Под вымышленным именем. Стоп, а что мешало это сделать любому другому? И почему преступник кто-то из них двоих?

  Актёру и вовсе проще простого попасть в театр: никакого именного билета, никакого учёта. Кто-то из трупы пустил за кулисы, а дальше... Изменил внешность, стража в темноте не узнала...

  Но не следовало забывать и о другой версии - месть сэру Штайлеку, замаскированная под деяние таинственного убийцы. То есть кто-то прочитал 'Жизнь Сатии' и скопировал 'почерк' преступника для своего личного, одиночного, злодеяния. Ведь выбивалось же оно из общей картины!

  Брагоньер размял пальцы, приготовил листы бумаги и выбросил из головы всё лишнее. Ниточки он свяжет потом, сейчас он соберёт факты, добьётся правды от каждого свидетеля.

  Первой на стул перед соэром присела юная спутница погибшего господина Штайлека. Она всё ещё всхлипывала, прижимая платок к глазам.

  - Ваше имя? - привычно начал допрос Брагоньер.

  Свидетельница продолжала рыдать, не обращая на него внимания.

  - Возьмите себя в руки, госпожа, - недовольно повысил голос соэр. - Эмоциями вы делу не поможете. Выпейте воды и возьмие себя в руки. Прошло достаточно времени, чтобы схлынула первичная реакция.

  - Амалия Дьюк, - пробормотала девушка, дрожащей рукой налив стакан воды из графина. Мелкими глотками осушила и всхлипнула.

  - Вы, кажется, актриса, во всяком случае, собирались ей стать, - а не научились управлять эмоциями. Сами себя задерживаете.

  Брагоньера раздражал плач свидетельницы, свидетельствовавший, по его мнению, о слабохарактерности и душевной слабости. К сожалению, женщины постоянно рыдали на допросах, тратя драгоценное время на то, чтобы успокоиться. Предпочитали плач разумным оправданиям, будто слёзы - это алиби или доказательства.

  - Да-да, конечно, - смущённо пробормотала Амалия Дьюк и несколько раз глубоко вздохнула. - Просто это произошло у меня на глазах...

  - В каких отношениях вы состояли с убитым?

  - Мы...мы... друзья.

  - Любовники? - уточнил соэр, не открываясь от записей. Видя, что свидетельница медлит, всё же поднял голову и одарил её пристальным взглядом.

  Госпожа Дьюк кивнула.

  - Как давно длилась ваша связь?

  - Два месяца.

  - Откуда вы родом?

  Свидетельница назвала одно из местечек под Сатией, покорно рассказала, как оказалась в городе и познакомилась с сэром Штайлеком. Затем описала день, который провела с любовником, сообщила обо всех известных ей друзьях и недругах Штайлека и перешла непосредственно к театру.

  Под руководством Брагоньера госпожа Дьюк по минутам восстановила все действия, беседы, которые велись в буфете, фойе и ложе, перечислила все закуски и напитки.

  - Когда и кем было заказано шампанское, найденное в ложе?

  - Сэром Сомерсетом до начала пьесы.

  - Он сам забрал его?

  - Нет, господин соэр. Его принёс слуга вместе с другой бутылкой, открыл и поставил на стол.

  - Дверь ложи была закрыта?

  - Прикрыта, господин соэр.

  - То есть кто-то мог незаметно войти во время представления? - заинтересовался Брагоньер.

  Свидетельница не исключала такой возможности, но никого не слышала и не видела.

  - Как наступила смерть? - перешёл к самому главному соэр.

  - Он... он налили себе бокал. Я отказалась, а Сомерсет выпил. Всего пару глотков, а потом...

  Не выдержав, свидетельница разрыдалась. Брагоньер не спешил её успокаивать, занимаясь систематизацией записей. Затем налил стакан воды и протянул его госпоже Дьюк. Под его молчаливым напором та сдалась и продолжила отвечать на вопросы.

  - Почему вы не пили шампанского?

  - Потому что выпила уже достаточно, - смутилась свидетельница.

  - Господин Штайлек умер сразу? Опишите его агонию.

  Госпожа Дьюк глянула на него, как на сумасшедшего, и замотала головой. На глазах вновь выступили слёзы.

  Брагоньер холодно пояснил:

  - Чтобы понять, какой яд применили, я должен знать признаки отравления.

  - Он покраснел и захрипел. Руки, ноги задёргались...

  Больше свидетельница ничего не могла рассказать, поэтому соэр велел увести её и усадить в наёмный экипаж.

  - За домом следить, - бросил он солдатам.

  К утру голова болела, требуя отдыха.

  Брагоньер стоял у барьера ложи погибшего и устало взирал на погружённый во мрак театр. Он уже всё осмотрел, тщательно проверил каждый уголок, отправил фужеры, бутылку, поднос судебным магам.

  Господин Братс подтвердил, что магией в ложе не пользовались, долго возился с тепловой картой нематериального мира и, наконец, сообщил, что неясный силуэт посетителя имеется. Значит, предположение соэра о замене бутылки во время представления подтвердилось.

  В этот раз преступник не столь тщательно затирал следы, и распылённый специальный порошок уничтожил не всё. Господин Братс, судебный маг, сумел вычленить частицы ауры и провести поиск.

  - Он за пределами Сатии, господин соэр, сейчас в движении. Едет на запад по дороге в Астен. Расстояние - шесть миль. Провести вторичный поиск будет проблематично, - предупредил судебный маг. - Аура разрушается, частицы гаснут. К слову, это всё тот же шатен. Волшебников в роду нет - цвет обычный. Не метаморф и не гоэт.

  - Отправьте солдат и прочешите всю округу, - скомандовал Брагоньер. Он надеялся, что в этот раз удавка затянется на нужной шее.

  Один из помощников тут же тенью скользнул в фойе.

  Господин Братс ушёл, оставив после себя запах горелых свеч, а соэр остался, раздумывая, следует ли вернуться домой и поспать хоть час, либо ехать в Следственное управление.

  Работа вновь овладела его разумом, заставив осмысленно оглядеть ложи и вычленить те, из которых могли видеть убийцу. Их надлежало допросить первыми, равно как обладателей соседних лож и смотрителя фойе. Человек не дух, он не способен бесследно раствориться.

  Брагоньер достал блокнот и в тусклом свете канделябров - остальные свечи погасили после окончания осмотра - пробежал глазами по записям.

  Связь между жертвами очевидна - все вели аморальный, по мнению преступника, образ жизни: продавали своё тело, соблазняли, жили с любовниками и любовницами, не испытывая мук совести. Двое принадлежали к дворянскому сословию, ещё одна была любовницей дворянина. Из ряда выпадали только проститутки, но этому тоже должно найтись объяснение. Либо важно расположение борделя, либо его посетители. Из последних - жрец Дагора. К слову, нужно снять с него домашний арест и полностью оправдать.