Наталия Вронская - Девичьи грезы

• Название: Девичьи грезы
• Автор: Наталия Вронская
• Издательство: Гелеос; Клеопатра
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-0796-3

Первая задача любой родительницы — выдать дочерей замуж. Казалось бы, все есть у Саши и Ксении. И красота, и приданое, и живут они в богатом доме любящих тетушки и дядюшки, но разве этим счастье приманишь?

Влюбился в Сашу князь Владимир Ельский, блестящий офицер и столичный богач. Но ее-то сердечко молчит! Не нужен ей князь, боится она его страсти, да и попросту не замечает ничьих обращенных на нее взглядов. Но вот в душе ее вспыхивает любовь к Дмитрию Багряницкому: любовь взаимная, счастливая. Да разве знаешь, где найдешь, а где потеряешь?

Непростая жизнь ждет и Ксению…

---

— Так и знай, Сашенька, — перебила сестру Ксения, — что дядюшка мне в таком деле не указ.

— Это будет неблагодарностью с нашей стороны.

— Что такое неблагодарность, когда речь идет о счастье на всю жизнь! — воскликнула Ксения.

Александра улыбнулась:

— Очень мило. Стало быть наша «Юлия» будет бороться?

— Непременно! Я не стану лить слез и покоряться чужой воле. А ты? Неужели ты способна в угоду деньгам пожертвовать счастьем?

— Нет, Ксения! Вовсе нет!

— Стало быть, я не одинока. И я рада, дорогая, а то уж ты своими рассуждениями меня перепугала.

— Не бойся, тут я тебе не уступлю, — ответила Саша и рассмеялась, а вслед за ней расхохоталась и Ксения.

В ту ночь девушки заснули, мечтая каждая о своем, и это была, пожалуй, первая беспокойная ночь в их жизни…

Лукерья Антоновна, не большая охотница до поездок и гостей, а с годами ставшая трудной на подъем, собиралась с тяжестью на душе.

— Ежели б вы только знали, как не хочется ехать мне в столицу! — не раз повторяла она дочерям. — Только для вас, да из благодарности к сестрице моей решаюсь на такую поездку.

— Да что вы, маменька, — возражала ей Ксения. — Ну как можно не поехать? К тому же что такого страшного в поездке?

— Дитя, ты и не подозреваешь, как тягостно путешествовать по нашим-то дорогам. До столицы небось не рукой подать.

— Разве не искупят удовольствия столицы все тяготы дороги?

— Как знать, Ксения, как знать. Случается, ожидания и обманывают. Но что об этом говорить? Давайте-ка лучше обсудим, что к отъезду нам понадобится. Что в дорогу брать, да сколько денег. И надобно нам поторопиться: скоро осень, распутица. Мы, пожалуй, и застрянем тут с первыми дождями. Сама знаешь, по нашим канавам проехать нелегко…

Уже довольно скоро все приготовления к путешествию в столицу были завершены. Ехали целым обозом, в две кибитки. Надобно было взять и то, и это, и Мавру, и Дуньку, и вещей немало. На станциях меняли лошадей на почтовых. А посему, хоть и дорого это вышло, но все ж доехали довольно быстро.

Поначалу девушки развлекались, считая версты; с опаскою ночевали на постоялых дворах, пугались тараканов и с интересом изучали цены на постой, украшавшие стены. Потом им сделалось скучно, и они уже зевали и дремали в возке. И, наконец, когда прибыли они в Петербург, истинным счастьем сочли возможность встать, потянуться, пройти несколько шагов кряду или взбежать по лестнице, ибо вот она, долгожданная столица!

3

Старушки с плачем обнялись,
И восклицанья полились.

А. Пушкин. Евгений Онегин

Бог ты мой! Кай поразил их дом Сонцовых! Впервые видели они такое великолепие: три этажа, блестящий вид, швейцар в ливрее и парике…

Барышни тут же почувствовали себя провинциалками и дружно застыдились своих нарядов, которые, как они уже успели убедиться, решительно вышли из моды. Но вот навстречу вышла тетушка Прасковья Антоновна, горячо обняла сестру и тут же, всплеснув руками, заметила:

— Луша! Да ты все та же!

— Та, да не та, Пашенька! — смеясь в ответ, обнимала Лукерья Антоновна сестру.

— Ну, племянницы, поздоровайтесь скорее с тетушкой! — Прасковья Антоновна улыбнулась девицам.

Те дружно присели в реверансе.

— Да что такое! Что за церемонии!

И приказала племянницам обнять себя вполне по-родственному. Тут же прибежали приветствовать кузин дочери хозяйки: Анна и Елизавета.

Молодые барышни немного церемонно поздоровались, чувствуя вполне понятную неловкость, а Прасковья Антоновна повела гостей по дому.

— Вот, позвольте показать вам дом, дорогие мои. В первый ведь вы раз у меня. Грешно тебе, Луша, за столько лет ни разу сестру не навестить.

— Да все недосуг! Хозяйство ведь заботы требует…

Уютный дом в Дубровке ни в какое сравнение не шел с дворцом, в котором Сонцовы жили в Петербурге. Гостьи только диву давались. Хозяйка провела их сквозь анфиладу комнат: высоких, просторных. В таких только балы и устраивать. Комнаты сверкали наборным паркетом, колоннами, росписью, огромными хрустальными люстрами и даже статуями!

— Вот тут у нас бальные комнаты, а здесь, — проводя гостей говорила Прасковья Антоновна, — музыкальный салон. Тут — библиотека, здесь — картинная галерея. Вот, видите ли, это все портреты нашего семейства. И писаны все лучшими живописцами…

И действительно, на стенах в геометрическом порядке были расположены замечательные картины и портреты. На почетном месте император Александр Павлович, его портрет сразу же бросался в глаза входящим. Поодаль, на другой стене, портреты Павла Петровича и Марии Федоровны. Затем портрет двух дочерей Викентия Дмитриевича — Анны и Елизаветы — в легких одеждах на античный манер с лирой, которую держала в руках старшая из сестер.

— Это портрет кисти художника Боровиковского, — сказала Прасковья Антоновна. — Писан в прошлом годе.

Тут же были парные портреты Викентия Дмитриевича при орденах и Прасковьи Антоновны в бальном платье и с атласной лентою в волосах, писаный несколько лет тому назад мадам Виже Лебрен. Со стен смотрели и другие лица: в пышных париках и платьях на старинный манер. Были тут не только пейзажи, но и сцены из жизни. Но все рассматривать они не стали, а поднялись сразу на второй этаж.

— Вы ведь, верно, устали с дороги? Отдохните, я отведу вас в ваши комнаты. Устраивайтесь спокойно, дорогие племянницы… А к тебе, сестра, уже не взыщи, приду скоренько поговорить. Надобно нам многое обсудить, — сказала Прасковья Антоновна и тут же показала комнаты, отведенные гостям.

Каждая комната была по-своему роскошна. Тот же паркет, и шелк, и атлас. Огромные зеркала в золоченых рамах, кровати под пологами. Кузины Анна и Елизавета скромно удалились, оставив приезжих отдыхать с дороги и приходить в себя от впечатлений.

А вечером прибыл Викентий Дмитриевич и тут же отправился здороваться с невесткой и племянницами. Перед самым его приходом дамы пили чай в небольшой овальной гостиной, и Прасковья Антоновна рассказывала:

— Викентий Дмитриевич теперь имеет третий чин. Ни много ни мало — тайный советник. К тому же и орден Святого Андрея, не говоря уже о прочих привилегиях… Я теперь — «ее превосходительство». На балах и вечерах оказывают мне такой почет и уважение, что и во сне не приснится. Словом, вот куда меня Провидение вывело. Могу тебе прямо сказать, что я счастлива. И муж у меня, и дочери, и дом, и положение в обществе — все есть, и я всем довольна.

— Да, видно, каждому своя судьба назначена и от нее не уйдешь. Права ты, Прасковья, — отвечала Лукерья Антоновна.

— Добрый вечер! — донеслось с порога гостиной.

— Ах! Викентий Дмитриевич! — Прасковья Антоновна встрепенулась, встала и подошла к мужу. — Вот, изволь видеть, гостьи наши прибыли!

— Ну, здравствуй, дорогая невестка. — Викентий Дмитриевич подошел к ручке Лукерьи Антоновны. — И вы, племянницы, здравствуйте!

Девушки поднялись и сделали глубокий реверанс.

— Ну, хороши, хороши, нечего сказать. Пожалуй, не хуже столичных будут.

Племянницы от смущения зарумянились.

— И кто же из вас кто? Дайте-ка угадаю…

Викентий Дмитриевич сел напротив старшей и сказал:

— Думаю, не ошибусь, Александра Егоровна, ежели предположу, что вы и есть та самая новорожденная, на крестинах которой я имел счастье присутствовать тому уж много лет.

Саша смущенно наклонила голову и еще больше покраснела.

— Помнится, как тогда я сказал вашему батюшке, что рождением вашим не только семейство, но и уезд пополнился настоящей красавицей. И я не ошибся.

— Да что вы, дядюшка… Какая я красавица, — оробев, пробормотала девушка.

— Ну-ну, поверь мне. Я многих красавиц на своем веку перевидал, и ты им не уступишь. Ты еще просто себя не видишь. А это и есть Ксения Егоровна? — повернулся он к другой.

— Да, дядюшка! — бойкая Ксения тут же откликнулась, нисколько не смутившись.

— Вижу, вижу… Что ж, Анна, Елизавета! Вот, пожалуй, вам достойные соперницы будут! — сказал он своим дочерям.

— Я соперничества не боюсь! — гордо ответила Анна. — Со мной поспорить трудно будет!

Анна гордо подняла голову. Она и в самом деле была хороша: черные кудри, темные яркие глаза, сиявшие, как звезды. К тому же со вкусом одета, прекрасно воспитана в пансионе, богата. Отец ее, человек с обширными связями, в подругах — одни княжны да графские дочки. Ни в танцах, ни в игре на фортепиано ей равной не сыскать. А уж гордячка! Только эта вот надменность во взоре, капризно да упрямо сжатые губы немного портили первое впечатление. В ее характере заметно было своеволие!

— Я тоже не боюсь, — мягко вторила сестре младшая Елизавета, я нынче выезжать еще не буду, — и лукаво улыбнулась.