Герман Банг - Вороньё

• Название: Вороньё
• Автор: Герман Банг
• Издательство: Художественная литаратура
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1974

---

Но фру Лунд воскликнула:

— А мне все равно. Ничему я так не радуюсь, как новым книжкам. В пасторской усадьбе, дети мои, как наслушаешься песнопений паствы — поневоле заскучаешь по чем-нибудь этаком.

И она принялась со всеми подробностями пересказывать какой-то весьма безнравственный роман.

Фрекен Сайер слушала, покачивая головою и приложив руку к уху.

— Боже мой, тетя Вик,— сказала фрекен Люси,— кто же не знает, что в книгах у каждого мужчины по три жены.

— Что там говорит Люси? — спросила фрекен Сайер, нагнувшись над столом.

— Или же у каждой женщины по три мужа,— крикнула фрекен Люси.

Фрекен Сайер засмеялась так, что бульканье разнеслось по всей комнате.

— Бойкое дитя,— сказала она.— Вот, господин статский советник, такие девчонки жизнь живут — будто в вальсе кружат.

Фрекен Августа фон Хан изобразила улыбку семнадцатилетней инженю на своем тридцатидвухлетнем лице.

— Не знай мы тебя, милая тетя Виктория, можно бы подумать, ты хочешь нас всех развратить.

— Только не тебя, дорогая Августа,— ответила тетя Виктория, пожалуй, чуть суховато.

Адвокат Майер, которому кровь бросилась в лицо, сказал:

— Да, дома мои дочери не могут научиться подобным вещам.

Адвокат Скоу громко расхохотался.

— Разве ты не присутствуешь при чтении вслух, Люси? — спросил он.

— Нет,— ответила Люси,— я читаю в постели.

— А я читаю лишь книги из Будапешта,— сказал Вилли.

Чиновник Сайер вдруг весьма резко перевел разговор через Будапешт на вояжи, турне и поездки на курорт. Но фру Маддерсон, прицепившись к книгам из Пешта, воскликнула:

— И они ведь с иллюстрациями!

Фрекен Сайер тоже подала голос, крикнув:

— На каком же они языке?

Фру фон Хан, поддержавшая разговор о путешествиях, находила, что Франценсбад — прелестное местечко, а фрекен Оттилия Хаух сказала, залившись пунцовым румянцем от собственных слов:

— Да, я ведь бывала там каждое лето, пока он был жив.

Фрекен Минна торопливо вставила — и тоже вдруг покраснела:

— Мы и в позапрошлом году туда ездили.

Лакей подал мороженое. Оно имело форму огромной курицы, прикрывшей распростертыми крыльями своих цыплят.

Послышались восторженные возгласы.

— Как она вся переливается! — сказала фрекен Минна.

— Да это, ей-богу, первокласснейший пломбир! — произнес господин Скоу.

— Перышки-то — все до единого видны,— сказала фру Маддерсон.

Но смешливый голос фру Лунд прозвучал звонче всех:

— Тетя Вик, тетя Вик, у меня уже слюнки текут, я так и чувствую на языке его вкус.

Тем временем фру фон Хан, взявшаяся резать, с такою горячностью вонзила в курицу ложку, что отхватила одним махом целое крыло.

Но тут господин адвокат Майер поднялся с места и постучал по своей рюмке.

— Душеприказчик будет речь держать,— полушепотом сказал господин Скоу.

Лицо фрекен Сайер разом оживилось, и в глазах» обращенных на друга Майера, появился блеск — со стальным отливом.

Господин Майер,— по тому, как он стоял, было видно, что круглая спина относится к числу фамильных черт,— сказал, что, как ему прекрасно известно, тетя Виктория не любит речей, тем более речей в свою честь.

— Но когда у тебя родится мысль,— сказал господин Майер,— то невольно делаешься... ну, что ли... ее рабом. Впрочем, я отнюдь и не намерен произносить речь. Я хотел бы,— и адвокат указал своей слегка скрюченной правой рукой на мороженое,— лишь обратить ваше внимание на этот образ, и все поймут меня без слов. Спасибо тебе, тетя Виктория.

Господин Майер постоял еще мгновение, растроганно склонив голову перед образом и своею мыслью, между тем как фру Лунд и фру Маддерсон вскочили и бросились к фрекен Сайер, которая кивала головою.

— Ну, спасибо, спасибо,— говорила она всем, кто с нею чокался,— старая тетка старается, как может, прикрыть вас своим крылом.

— Ах! Господин адвокат всегда так символично выражается,— сказала фру Маддерсон.

Все стали чокаться, рюмки звенели. Вилли и девицы стучали в такт ложками по тарелкам. А фру фон Хан прошипела чиновнику Сайеру:

— А ты уж не мог ничего сказать! Всегда только Майер да Майер!

Фрекен Сайер сидела, переводя взгляд с одного на другого, пока они рассаживались по местам.

— Ну вот, мои милые,— сказала она,— а теперь вы эту курицу забьете.

Она сделала знак фрекен Хольм и тихо сказала ей что-то.

Фру Лунд энергично всадила в курицу ложку:

— Батюшки, а она треснула!

— Ах,— воскликнула фру Маддерсон,— разрушать такую красоту!

Фру Лунд, завладевшая половиной куриной грудки, сказала:

— Боже, я, честное слово, не нарочно. Птица-то внутри пустая.

— Угу,— сказала фрекен Сайер, глаза которой по-прежнему впивались по очереди в сидевших за столом, подобно глазам гада,— внутри ничего нет. Съели — и конец.

— Да уж,— сказала фру фон Хан.

Приходящая прислуга Иенсен, у которой поверх многочисленных юбок был надет чудовищный белый передник с кружевными прошивками, внесла три ведерка со льдом, из которых торчали серебряные горлышки шампанского.

Возник всеобщий переполох. Все молодые захлопали в ладоши. У господина Майера лицо сделалось каменное, как маска, а фру Маддерсон, которая было радостно заулыбалась и вместе с молодыми забила в ладоши, внезапно окаменела с точно таким выражением лица, как у господина адвоката.

Фру фон Хан посерела.

— Настоящая попойка,— сказала она, не сумев унять дрожь своего голоса,— можно подумать, Виктория, мы поминки справляем.

— Неужели, Терезочка,— ответила фрекен.

Чиновник Сайер барабанил по столу всеми десятью

пальцами. А фру Лунд сказала:

— О, ничто так не освежает, как шампанское. У нас-то оно всего раз было — как первенького крестили.

Фрекен Люси заметила вполголоса:

— А, плевать, лишь бы нам было весело, пока она жива.

Фрекен Сайер вдруг стала совершенно спокойна. Она сидела, вытянув голову, как будто для того, чтобы было удобней переводить взгляд с одного лица на другое, и со своими десятью растопыренными пальцами, покоившимися на столе, походила на огромного паука, который ткет свою паутину.

— Шампанское ведь не может долго храниться,— сказала она.

Господин Скоу тихо спросил, пока лакей наполнял его бокал:

— Что это за марка?

— Мумм, господин адвокат,— ответил лакей.

— Ого, тогда она таки правда не в себе.

— Во рту так и щекочет,— сказала фрекен Люси, которая уже пила.

— Как это? — спросил господин Скоу.

— Ха, как будто вы сами не знаете!

Первая хлопушка с треском вспыхнула над столом. Вилли разорвал ее с фру Маддерсон. Вылетевший билетик упал на скатерть, и все молодые наперебой старались его схватить, чтобы вслух прочитать написанное.

— Пусть Вилли читает,— крикнула фрекен Сайер,— у него такой ясный выговор.

— Да, пусть Вилли,— пронзительно сказала фрекен Эмилия,— единственное, что он умеет, это немного читать по-французски.

А фрекен Люси уже разорвала следующую хлопушку с господином Скоу.

— Фи, какая гадость,— сказала она, слушая, как Вилли громко читает под общий смех билетик из хлопушки фру Маддерсон — это был припев песенки с Монмартра, который и конюха ввел бы в краску.

— Августа! — сказала фру фон Хан.

Но фрекен Августа уже разорвала хлопушку с чиновником.

— Послушай, Вилли,— крикнула фру Лунд, размахивая хлопушкой над головой,— я их собираю для нашей учительницы.

А господин Вилли, который разрывал хлопушки то с фру Лунд, то с фру Маддерсон, все читал и читал, стишок за стишком, под дружный смех и рукоплесканья.

— Ах, господин Вилли, я обожгла себе пальцы,— томно простонала фру Маддерсон, кокетливо поводя пальцами в воздухе.

Вилли продолжал читать:

— «Encore un baiser qui ne tire à rien...» — Но тут он вдруг остановился.— Ну нет, это уж чересчур,— сказал он, а алые губы его, казалось, лоснились от удовольствия.

— Что он сказал? — прохрипела фрекен Сайер; кашмирская шаль сползла с ее плеч, и она сидела, вытянув перед собою руки с растопыренными пальцами, точно старая ведьма, что тянется к огню, греясь у костра.

— Дай-ка сюда! — крикнула Люси и вырвала у Вил-ли билетик, чтобы, зардевшись, прочитать его вместе с господином Скоу, усы которого шекотали ей щеку, как усы сержанта ласкают щеку дамы под звуки тихого вальса в танцевальном зале.

Ничего нельзя было расслышать, хлопушки хлопали снова и снова, и все молодые читали наперерыв, откидываясь назад, весело хохоча.

— Постойте,— воскликнул Вилли, вскочив с места,— исполнение, черт возьми, мое!

И он крикнул, заглушая остальных:

— «Amour, amour, oh, chose difficile...» [Любовь, любовь, о, сложная штука... (франц.)]

— Давай сюда,— сказала фру Лунд,— я их собираю!

— Ничего же не слышно! — крикнула фрекен Сайер, покачиваясь взад и вперед в своем дубовом кресле.