Карло Вилла - Смерть и корысть

• Название: Смерть и корысть
• Автор: Карло Вилла
• Издательство: Текст
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-87106-045-5

Впервые на русском языке детективный роман поэта, прозаика и критика Карло Вилла «Смерть и корысть» — сатира на итальянскую юстицию.

---

Де Витис, очевидно, еще не в курсе дела. Наконец, не в силах побороть желание первым сообщить такую новость, он вкрадчиво спрашивает:

— И доктора Конти, ваше превосходительство?

Де Витис никогда бы не подумал, что его старый товарищ может заступить на должность в субботу, имея в своем распоряжении такой уютный дом и такую соблазнительную женщину. Однако, не желая обсуждать это с подчиненным, который с хитрым видом уставился на него, он отделывается кратким ответом:

— Да, конечно, и его тоже.

Он произносит это небрежно-повелительным тоном, а про себя думает: Конти дурак, его нетрудно будет обойти. К нему идеально подходит чье-то выражение: «Я научил тебя быть честным, потому что ума у тебя нет».

Конти не считает возможным атаковать Де Витиса в прокуратуре. Здесь он непобедим, всемогущ, и, если начать задавать ему вопросы, требовать объяснений, это, конечно, добром не кончится. Да но чем его спрашивать? Действительно ли он устроил перевод Конти? Де Витис в этом не признается, а что касается других ужасных подозрений, то ему пока что недостает убедительных доказательств.

Он просматривает газеты и наслаждается, читая о смелом решении суда в Сарцане, — он слишком хорошо знает Де Витиса, для него это будет большой удар — когда раздается стук в дверь и в комнату заглядывает Берарди:

— Быстро, к начальству! — И подмигивает: — Он просто вне себя!

Значит, Де Витис уже прочел решение суда. Надо сказать, оно основывается на совершенно новаторском толковании статей 528 и 529. Особенно в атом месте: «…Необходимо, чтобы половой член был приведен в состояние, способствующее его активизации» — именно так! — «состояние, обусловленное его природной и физиологической восприимчивостью»…

Ничего не скажешь, судья Рампикини мыслит логически: ну прямо философ-картезианец, рассуждающий, как, впрочем, и все его единомышленники, о различных способах заклинать нечистую силу, чтобы лишний раз доказать существование ее.

Сейчас не время предаваться подобным забавам, и Конти встает, готовясь к малоприятной сцене, но у самой двери его вдруг нагоняет Нордио, направляющийся на то же совещание.

Сдержанный обмен приветствиями. Если не считать короткой переписки с целью ввести новичка в курс дела, они еще не успели познакомиться, поэтому Конти, скорее из желания сказать что-нибудь, чем из любопытства, выпаливает:

— Как ты думаешь, это из-за танцовщицы?

— Знаешь, поднимать шум по такому поводу два раза в неделю — это, по-моему, слишком.

— Почему два?

— В понедельник судья Ванджелисти в Амельо уже вынес решение по аналогичному делу.

— Опять танцовщица?

— Нет, две девушки из Ливорно.

— Они что, тоже исполняли стриптиз?

— Нет, на сей раз просто загорали без лифчиков.

— Он опротестовал решение суда?

— Поднимай выше: сделал заявление для печати.

— Не может быть!

— Как, ты не слышал? Самое настоящее заявление для печати, просто блеск; он в нем пишет, как настоящий специалист — да он и есть специалист, — об эротическом порыве к наслаждению, о необузданной свободе самовыражения, о том, что тело, освобожденное от покровов, ласкают жаждущие взгляды мужчин, наделенных здоровой сексуальностью…

— Ты даже наизусть выучил!

— Да, запомнилось; говорю тебе, это потрясающе. Я повторяю это жене, как только прихожу домой. «Изобрази девку из Ливорно», говорю ей, и она бросает свои кастрюли-сковородки и встает в позу, прислонясь спиной к буфету. и выпятив голую грудь, а я декламирую: «Вот они, бесстыжие особы, нагло выставляющие свои самые заветные сокровища на всеобщее обозрение…» Приходи как-нибудь вместе с Луизой: разыграем это вчетвером… девок из Ливорно было ведь две, да и твоей жене, кажется, тоже нравится загорать без купальника…

И, не дав ошеломленному коллеге спросить, что он имел в виду, идет дальше но коридору» торопит:

— Пошли скорее, пошли, а то Великий инквизитор озвереет.

Кто сказал, что правосудие в Италии вершится в духе самого непримиримого консерватизма? Напротив, оно наделено богатым воображением и открыто для многочисленных нововведений. Это хорошо известно Де Витису, который изводит местные судебные власти с помощью совершенно нового приема. По сути, дело сводится к тактике пинг-понга, применяемой в юридической практике. В последнее время он довел ее до совершенства, и о ней стоит рассказать подробнее.

Игра, в общем-то, простая. Пинг: судья такой-то выносит оправдательный приговор по делу об оскорблении общественной нравственности. Понг: доктор Франческо Паоло Де Витис, прокурор провинции Специя, опротестовывает приговор и берет разбирательство дела на себя, ссылаясь на буквальное толкование соответствующих статей закона. Пинг: дело рассматривается в суде второй инстанции, обвиняемый полностью оправдан за отсутствием состава преступления. Понг: прокурор Специи не сдается и снова опротестовывает вердикт, ссылаясь на необходимость предотвратить рецидивы. Пинг: областной суд снова оправдывает обвиняемого, и так далее… И если зачастую неясно, кого же считать победителем, Де Витис всегда может сказать, что победа за ним, ибо, оттянув время изматывающими процедурами и прениями, он, по крайней мере, не допустил проникновения в девственно невинные массы соотечественников очередной безнравственной продукции. В любом случае непреклонность Де Витиса наносит одержимому Дьяволом противнику серьезный ущерб, особенно если это издатель или кинопродюсер, чью работу тормозит хитроумная юридическая дуэль.

Совещание при закрытых дверях продолжается уже довольно долго, прокурор включил над своей дверью красную лампочку, что означает «не беспокоить».

Конти все еще вне себя от бесцеремонного намека, так неожиданно брошенного ему коллегой. Что он имел в виду и откуда ему известны такие интимные подробности? Возможно ли, чтобы все кругом знали больше его самого? Правда, в письме он писал Нордио о пятнах на коже у Луизы и о том, что ей полезны солнечные ванны, но это не оправдывает столь наглую выходку.

Только без пяти три Конти наконец освобождается и в задумчивости идет к лифту. У него нет даже сил, чтобы немедленно объясниться с Нордио, будет лучше, если он прежде всего выслушает жену. К счастью, завтра воскресенье, и он сможет начать свое расследование. Не взглянув на Берарди, уплетающего лепешку с помидором, он уже собирается вызвать лифт, как вдруг Де Витис из дальнего конца коридора ласковым и дружеским тоном приглашает его к себе. Конти не готов к серьезному разговору и очень неохотно возвращается в кабинет. Де Витиса словно подменили, он закрывает дверь и обращается к Конти с обезоруживающей сердечностью:

— Извини, я даже не имел возможности сказать тебе «добро пожаловать».

Конти удивлен этим простым, непринужденным обращением.

— Ну что ты.

— Знаешь, тут работы просто невпроворот, особенно сейчас, в начале курортного сезона, ты сам мог убедиться… Кто-то, может быть, и отдыхает, радуется жизни, но только не я, мне достаются одни неприятности.

— Ну конечно…

— Нам с тобой ни к чему официальный тон, по крайней мере, с глазу на глаз, верно?

— Разумеется.

— Понимаешь, на людях необходимо поддерживать престиж высокой должности.

— Ясно…

— Это не высокомерие, заметь, а только выражение того, что эта должность означает и чем она является для окружающих. Ты согласен со мной, не правда ли?

— Не беспокойся.

— А наедине мы можем быть на «ты», как в доброе старое время.

— Понял, очень хорошо.

— Я хотел пригласить тебя с женой пообедать у меня завтра. Ничего особенного, просто чтобы отметить ваш приезд. Пообедаем втроем, без посторонних, вспомним службу в министерстве. Расскажешь, что слышно в Риме. Мы с тобой побеседуем, я рад буду снова увидеть твою жену. Ее зовут Луиза, да? А ведь я ее прекрасно помню.

Конти слегка оторопел. Потом подумал: а почему бы и нет? В конце концов, это чисто официальное приглашение. Однако он чувствует: за этим кроется что-то совсем другое. Но отказываться сейчас так утомительно и вдобавок невежливо. Ведь с Де Витисом теперь придется встречаться каждый день. И потом, хотелось бы у знать о нем побольше и еще раз увидеть этот домик и эти места: ему кажется, что он сможет выяснить множество деталей, которые вызывают у него беспокойство. Поэтому он соглашается и поспешно откланивается. Времени уже очень много. Но у самой двери его опять окликают:

— Послушай, вы уже нашли квартиру?

— Пока мы поселились в пансионе «Палас Инн», на виа Пьер Каппони. А потом посмотрим.

В «Палас Инн»? На виа Пьер Капиони? Де Витис встрепенулся, не в силах скрыть удивление. Он ждал, что Конти назовет его адрес. Но что же тогда Луиза делает в «Беллосгуардо»?