Павел Горьковский - Германская готика

• Название: Германская готика
• Автор: Павел Горьковский
• Жанр: Исторический детектив

Повседневная жизнь советского разведчика разворачивается перед читателем во всей полноте и нюансах: Карл Кольбах (он же тов. К. К. Кротов) перегружен рутинной работой, вовлечен в карьерные интриги по месту обеих служб, всеми способами зарабатывает деньги, и воспитывает достойную смену в лице личного помощника, пока встреча со старыми коллегой по Коминтерну и ряд мистических событий не вторгаются в привычную рутину…

---

— Только посмотрите, что у него на шее, герр Кольбах! Парень в таком артистическом аксессуаре даже в большом городе — вроде Берлина или Гамбурга может запросто схлопотать по физиономии! А про консервативный городишко вроде N-бурга и говорить нечего!

Но Зигфрид совершенно не осознавая потенциальной угрозы, обыденно нес букет из доброй дюжины кремовых роз, обернутых в нотную бумагу.

4

Умопомрачительное зрелище, которое являл собой борон фон Клейст, поставило крест на умиротворенном расположении духа шефа Кольбаха. Правый уголок его рта нервно дернулся:

— Сущее наказание… Вы правы, дружище, этот парень может запросто угодить в скверную передрягу, и огорчить рейхсфюрера… Почему я не был информирован о его перемещениях? — вообще-то, никто не давал указания шпионить за Зиги, подумал Пауль, но вслух казенным тоном констатировал:

— Потому что в его номере не были установлены прослушивающие устройства.

— Кто персонально ответственен за это? — резко спросил Кольбах, и извлек из нарядного серебренного портсигара третью сигарету. Из-за язвы Шеф никогда не курит больше трех сигарет в сутки, и, как правило, последнюю — третью — закуривает не раньше ужина. А сейчас до ужина еще часа три…

— Гауптштурмфюрер Бойхе — начальник технического отдела, — отрапортовал Пауль и щелкнул зажигалкой. Сам Пауль не курит — но, как образцовый офицер, всегда имеет при себе зажигалку, входящую в стандартный комплект обмундирования. Иногда этот предмет бывает очень кстати.

Шеф затянулся, а Пауль, самым что ни на есть безразличным тоном, вставил:

— Герр Бойхе — родной кузен бургомистра Штрокса, — по этой прозаической причине упомянутый Бойхе был главным претендентом на кресло руководителя N-бургского гестапо, как только таковое освободится. Другим претендентом был, конечно, сам Пауль — несмотря на юный возраст, он имел точно такое же звание, как и почтенный герр Бойхе.

— Пауль, дружище — усвойте, пожалуйста, одну простую вещь, — Шеф продолжал краем глаза устало следить за Зигфридом, — Кузен — по определению — двоюродный, то есть представитель второй степени родства! Характеризовать двоюродного брата словом «родной» — юридически неправомерно…

— Прошу простить… — Пауль вскочил и попытался щелкнуть каблуками. Поверьте, сделать это совсем не легко, если на вас надеты тенистые туфли, — Возьму на себя смелость информировать вас, герр Кольбах, что бургомистр, Вильгельм Штрокс находится во второй степени родства, то есть является племянником, генерала полевой жандармерии, — он понизил голос и назвал очень известную фамилию.

— Признателен, — лицо Кольбаха вдруг стало серьезным, почти скорбным, — Мы, все — офицеры СС, призваны Фюрером выполнять свой долг. Я, черт возьми, делаю это хорошо! И того же буду требовать от коллег, — Шеф очень демократичный человек и всегда, даже в частной беседе, называет младших по званию и должности словом «коллеги», — Я не потерплю разгильдяйства, независимо от общественного резонанса, который мои действия произведут в этом кумовском городишке! — Кольбах отбросил окурок щелчком такой силы, что тот взмыл как истребитель и шлепнулся в траву где-то за теннисной сеткой.

«Прощай добрый кузен Бойхе! — подумал Пауль, — Можешь забыть про повышение, собирать вещички, освободить кабинет и отправляться обратно — на телефонную станцию — протирать штаны до почетной пенсии…»

Тем временем Зиги благополучно свернул на улочку, ведущую к Ратушной площади, и почти скрылся из виду. Кольбах тоже встал, повернулся к Паулю и дотронулся холодными кончиками пальцев до его голого локтя:

— Послушайте, Пауль — у меня к вам почти личная просьба… Прогуляйтесь, и взгляните — куда направился этот Лоэнгрин. Если возникнут какие-то непредвиденные затруднения, — тотчас без стеснения звоните мне — я буду на службе, — Шеф сделал рукой неопределенный жест, — Только, дружище, сделайте это тактично…

Памятник садово-парковой архитектуры.

Сомневаться не приходилось — барон фон Клейст направлялся в сторону Замка!

Любовь сильнее страха!

Даже без всякого доктора Фрейда с заумным психоанализом, можно догадаться, куда именно направляется экипированный цветами Зиги. Конечно же, он спешит в Замок — полюбопытствовать, как устроилась пышногрудая фройлян Шталь. Если бы Пауль не связал себя обязательствами играть в теннис с Шефом трижды в неделю, он и сам бегом помчался бы туда же — позаботится об обустройстве фройлян, а если повезет, то и пожелать ей доброй ночи! Только Пауль, как человек практического склада, прихватил бы с собой коробку пирожных и бутылочку винца.

Поэтому офицер Ратт преспокойно переоделся из теннисного костюма в форму, взял казенный мотоцикл — сколько кружек ему пришлось бы перемыть у матушки в кабачке, чтобы купить такой? — и отправился к Замку. Прибыл он весьма своевременно — подошвы шикарных штиблет фон Клейста уже бодро поскрипывали о гравий парковых тропок. Стараясь не терять нарядного барона из виду, Паулю пришлось быстренько припарковать мотоцикл у затейливой кованой ограды с фамильным гербом семейства фон Клейстов, протиснуться между прутьями и споро двинулся следом за родовитым штурмбанфюрером, укрываясь в тени вековых вязов. Надо заметить, направлялся Зигфрид совсем не к боковому входу левого крыла Замка, где должны были разместить фройлян Шталь, а куда-то в глубь парка.

Отверженный наследник уверенно петляя по заросшим тропинкам родового гнезда, время от времени останавливался, любуясь миниатюрными живописными водопадами, цветущими кустами роз и жасмина, птичками, искусственными гротами и статуями.

Может, сентиментальный парень просто соскучился по парку? — уныло думал Пауль, пробираясь среди густой травы и запущенных кустарников — ему было чертовски жаль прерванной теннисной партии, и вообще — испорченного на безрезультатную слежку вечера. Хотя…

Судя по тому, что фон Клейст выбирал дорожки в наиболее глухой части парка, держался в тени и перестал свистеть — некая цель у него все-таки была, и визит свой он старался не афишировать. Пауль мысленно воспроизвел карту Замка, и сердце у него неприятно екнуло — он понял, что Зигфрид направляется к родовой часовне фон Клейстов, где в фамильных склепах покоятся благородные останки прежних баронов.

Разумеется, Пауль — как офицер СС — не верит в чертовщину, и не боится ни церквей, ни кладбищ! Но место, в котором цивилизованный парк граничит через заболоченное озерко с самым настоящим диким лесом, заставляет испуганно притихнуть даже такого бравого вояку как Пауль. Уже сейчас по ногам тянуло сырой прохладой, пушистый мох доверчиво вылезал на выложенную тесаным камнем тропинку, а чистое предзакатное небо то и дело перечеркивали лохмотья тяжелого влажного тумана. Пауль смотрел во все глаза, пытаясь удержать фон Клейста в поле зрения, опасаясь остаться в этом жутковатом уголке садово-парковой архитектуры в полном одиночестве, когда сделал очередное наблюдение. Он не один сопровождает Зиги в странной сентиментальной прогулке по парку.

За спиной Пауля нестройно покачивались ветки, вспархивали уставшие за день пташки, равномерно, в такт неслышным шагам шуршала трава, на дорожку падали смутные тени, ветер доносил шелест ткани и чужеродный запах — совсем не принадлежащий природе — ибо природа еще не научилась синтезировать сандаловых духов, которые так любят некоторые чувственные дамы. Пауль улыбнулся, остановился и резко обернулся:

— Фройлян Шталь?

У Пауля отличная реакция профессионального спортсмена — он сделал попытку отпрянуть… Но удар все-таки был достаточно сильным, чтобы в глазах засияли искры а в ушах противно зазвенело! Когда Пауль снова обрел нормальное зрение, узкий и длинный женский силуэт уже сливался со сгущающимся в сумерках туманом…

Пауль прибавил шагу — он чувствовал себя вправе продолжить знакомство с худой и высокой особой — даже если для этого придется совершить вечернюю пробежку!

Кроме лыжного спорта Пауль еще и первоклассный футболист, полузащитник. Так что бегает он отменно — во всяком случае, достаточно хорошо, чтобы догнать какую-то бродяжку! Пауль уже нагонял обидчицу и мог хорошо видеть ее растрепанные свалявшиеся волосы, старомодный перепачканный плащ и даже выбивавшиеся из-под него лохмотья некогда нарядного шелкового платья, грязные босые ступни опустившейся женщины. Да, незнакомка была именно таковой — еще молодая, но с совершенно изможденным, заострившимся лицом, блеклой болезненной кожей и остекленевшими взглядом наркоманки или сумасшедшей…

Бог мой, для того, чтобы разглядеть все это Паулю пришлось изрядно вспотеть! Зато он был настолько близок к своей жертве, что даже с силой ухватил социально опасную фрау за плечо, попытался развернуть к себе, и заорал: