Миюки Миябэ - Горящая колесница

• Название: Горящая колесница
• Автор: Миюки Миябэ
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02710-7

Миюки Миябэ — знаменитая писательница, за которой прочно закрепилась слава королевы современного японского детектива.

Многие из четырёх десятков книг, выпущенных Миябэ, награждены литературными премиями, среди которых престижнейшие Yamamoto Shugoro Prize и Naoki Prize. Детективные романы Миябэ переведены на все европейские языки, а в Англии её называют не иначе как «японская Агата Кристи».

Один из самых знаменитых детективов-бестселлеров Миябэ, роман «Горящая колесница» впервые публикуется на русском языке. В 2008 году эта книга завоевала абсолютное первенство в читательском опросе, который проводился в Японии под девизом «Самая таинственная история». В 2011 году по знаменитому роману Миябэ был снят телевизионный фильм.

Охваченная пламенем, бешено несущаяся колесница, на которую можно вскочить, но после уже не спрыгнешь, даже если поймёшь, что она несёт тебя в преисподнюю, — символичный образ для этой завораживающей истории о таинственном исчезновении красивой молодой женщины, присвоившей чужое имя. Имя девушки, которая тоже исчезла… Кто же она, красавица Сёко, — несчастная жертва, коварная злодейка или и то, и другое сразу?

---

— А что это у тебя?

— Свисток для самообороны.

Вот уж что называется — сразила наповал.

— Здесь иногда всякие хулиганы ходят, — пояснила девочка, — но, если свистнуть, они убегают. Поэтому мама мне его купила. Дядя, хотите послушать?

Нет, услышать свисток ему не хотелось. Если поднимется шум, то его ещё, пожалуй, отволокут в полицию — не хватало ему угодить в такой переплёт.

— Да нет, не нужно свистеть. Скажите-ка лучше, ваша мама дома сейчас?

— Нет, не дома, — снова ответила сестра. Она переступила с ноги на ногу, и то же самое проделал крепко вцепившийся в её руку братишка — куда один, туда и другой, как мотоцикл с коляской.

— Но мама рядом, вот она. — Девочка указывала за спину Хоммы.

Он быстро обернулся: нет, никакая женщина за его спиной не стояла и не сверлила пришельца строгим укоряющим взглядом, девочка указывала на вывеску «Салон Л’Ореаль».

— У мамы тоже есть свисток для самообороны, — сообщила девочка.

Молодые мамаши с маленькими детьми сегодня самая озабоченная мерами безопасности часть населения. Всё потому, что растёт число грязных преступлений, в которых жертвами становятся дети.

Вот и парикмахер Канаэ Мията, мать этих брата и сестры, не была исключением. Хотя как работник сферы обслуживания она бы должна была легко вступать в контакт, Хомме пришлось искать подход и так и эдак, прежде чем он сумел перейти к интересующей его теме, и случилось это не раньше чем через тридцать минут после того, как за его спиной прозвенел дверной колокольчик, сопровождающий появление в парикмахерском салоне каждого нового гостя.

— Мне хотелось кое-что спросить у вас про Сёко Сэкинэ, невесту моего племянника, — начал он серьёзный разговор.

— Мне не хочется брать на себя лишнее…

— Ничего особенного я не попрошу. Просто как родственник Курисаки… У Сёко ведь родных не осталось. Ну и нас кое-что беспокоит…

Произнося это, он подумал: уж наверняка на его лице читается антипатия к невесте племянника.

Канаэ кивнула:

— Да, понимаю. Тётушка Сэкинэ страшной смертью умерла, мне очень жаль.

Канаэ называла Тосико Сэкинэ «тётушкой», а Сёко Сэкинэ она называла «сестрицей». С Сёко она не была близко знакома, всего лишь обменялись вежливыми фразами на похоронах матери. Но уже из её рассказа Хомме стала ясна загадка с лестницей.

Оказывается, Тосико Сэкинэ погибла из-за падения с лестницы некоего старого дома, находящегося около парка Хатиман-яма, что в нескольких километрах к северу.

— Дом трёхэтажный, но первый и второй этажи занимает банк, а на третьем маленькие ресторанчики. Тётушка Сэкинэ была завсегдатаем одного из этих заведений, которое называется «Тагава». Раз в неделю она ходила туда выпить рюмочку-другую. Так вот, у этого дома сзади пристроена бетонная пожарная лестница. И главное, что она не винтовая, как часто бывает, а идёт прямо с земли и до третьего этажа — такая крутая, что страх… На втором этаже, правда, есть маленькая площадочка.

Со слов Канаэ получалось, что Тосико упала как раз с этой лестницы.

— Всё-таки высота трёхэтажного дома, а споткнёшься — и задержаться негде. Говорят, она шею сломала. Какой бы старой ни была постройка, всё равно такая лестница — это нарушение, не по правилам она сделана, даже в газете про это написали. Маленькая, правда, была статейка…

Тесная парикмахерская, похоже, не пользовалась популярностью у клиентов. Кроме Канаэ, была ещё хозяйка салона, её здесь величали «сэнсэем», она как раз ушла за покупками. Что до клиентов, то была лишь одна старушка, которая сидела в красном кресле из искусственной кожи и клевала носом, пока Канаэ накручивала ей волосы на бигуди.

Стулья для клиентов, ожидающих очереди, были жёсткие и неудобные. Хомма воспользовался сиденьем под чем-то вроде котелка, из которого дует горячий воздух и сушит волосы, — вот под этим прибором он и пристроился, а Канаэ не возражала, благо место было свободно. Она вообще ничего не говорила, и вид у неё был какой-то замученный. Может, дети довели?

— Об этом случае, наверное, много говорили?

— Да уж, шумели. Но это лестница виновата. Про неё давно говорили, что она опасная — и вот, пожалуйста.

— А полиция это дело расследовала?

— Вроде бы приходили полицейские, но это ведь был несчастный случай…

Судя по интонации Канаэ, не чувствовалось, чтобы смерть Тосико вызвала какие-либо подозрения.

Настоящая Сёко Сэкинэ, пусть и была немногословна, рассказывая в баре «Лахаина» про смерть своей матери, говорила правду. А вот как насчёт лже-Сёко?

Курисака сообщил ему только то, что мать невесты погибла из-за «несчастного случая». Наверное, потому, что сама Сёко сказала ему не больше этого. Ну а Курисака особенно не расспрашивал о том, что причиняло ей боль, — так он вроде бы сказал.

Столкнуть с лестницы пьяного человека, который плохо держится на ногах, и представить это как несчастный случай… Что ж, зависит от того, как это осуществлено, но, вообще-то, самый простой и безопасный способ убийства. Если, конечно, никто ничего не заподозрит.

— А люди в этот момент рядом были?

Канаэ в раздумье склонила голову набок:

— Кто его знает… Мне об этом не известно.

Хомма решил подойти с другой стороны:

— Ваша семья была дружна со старшей Сэкинэ?

— Да как вам сказать…

Из того, что ему поведала Канаэ, стало ясно, что она с мужем и двумя детьми жила на втором этаже «Виллы Аканэ» в квартире 201, а Тосико, пока была жива, занимала квартиру 101, как раз под ними.

— Тётушка Сэкинэ там почти десять лет прожила!

— Ну правильно, ведь всякий раз, когда заново заключаешь договор найма, платить приходится больше, вот она никуда и не переезжала. Так ведь?

На это Канаэ рассмеялась:

— Вот и видно, что вы из Токио к нам приехали.

— Ну и?..

— Вы, может, не знаете, но… Это в Токио, говорят, за квартиру выжимают такие деньги, что куда там ростовщикам прежних времён. А здесь у нас не так. В больших домах возле станции снимать квартиру дорого, это верно, а в деревянных, вроде нашей «Виллы Аканэ», цены ещё ничего, не кусачие.

— А разве не надоедает десять лет жить на одном месте? — спросил Хомма, имея в виду, что раз квартира не своя, то и оставлять её не жаль.

— Так ведь переезд — это такая мука. Мужчинам-то что, они всё на жён перекладывают. Мой вот — ну ничегошеньки не делал!

Канаэ, как будто вдруг о чём-то вспомнив, вмиг стала сердитой. Но, несмотря на изменившееся выражение лица и то, что она слегка отвернулась, руки безостановочно продолжали двигаться, словно подчинялись контролю каких-то других нервных центров. Казалось, что она даже не смотрела за тем, что делают её пальцы.

— А вы когда в этот дом переехали?

— Когда… в этом году, пожалуй, будет пять лет.

— Вы сразу познакомились с госпожой Сэкинэ?

Канаэ кивнула:

— Да. У нас ведь дети. То со стула вскочат, то заденут что-нибудь и поднимут грохот. Вот я и пошла первой знакомиться. Чем объясняться после того, как соседка снизу станет делать замечания, лучше заранее договориться по-хорошему.

— А Сёко тогда бывала у матери?

— Дочь? Я её раза два только встречала. Но летом во время отпуска и на Новый год она всегда приезжала.

Закончив накручивать волосы дремлющей старушки Канаэ взглянула в зеркало, чтобы удостовериться, равномерно ли распределены бигуди, и удалилась, вернувшись вскоре с сухим полотенцем.

— А красивая дочь у тётушки Сэкинэ?

— Да, красавица.

Тут Хомме оставалось лишь положиться на чужое мнение, поскольку видеть лицо Сёко Сэкинэ ему пока ещё не доводилось.

— Но всё же чувствуется какой-то пошловатый налёт, верно?

Он заглянул в лицо Канаэ, и хотя она, казалось, была занята тем, что укутывала голову клиентки в полотенце, быстрый испытующий взгляд в его сторону последовал незамедлительно. Кажется, он сумел её заинтересовать.

— Сёко ведь работала в баре, правильно? — продолжал Хомма.

— Да, и потом… — Канаэ закрепила полотенце на голове клиентки при помощи круглой резинки, — не знаю, стоит ли говорить, но она крупно задолжала ссудным кассам, у неё были большие проблемы. Вы знали?

Канаэ с семьёй переехала в этот дом пять лет назад. Как раз тогда Сёко Сэкинэ оформляла банкротство. Это был самый разгар её мучений в долговом аду. Поэтому, наверное, каким-то боком слухи дошли и до Канаэ.

— Да, я знаю.

Лицо Канаэ поскучнело: как же так, ещё чуть-чуть, и она бы его поразила… А он, оказывается, и так всё знал.

— Это был ужас! Даже к тётушке Сэкинэ явились сборщики долгов. Такой подняли шум, что пришлось вызвать полицию.

— Когда же это было?

Задумавшись, Канаэ застыла, держа в руке флакон с жидкостью для перманента.

— Ну, я думаю, это ещё были годы Сёва…