Вампирские Архивы - Дети ночи

• Название: Дети ночи
• Автор: Вампирские Архивы
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47142-3

Все, или практически все содержание данной антологии Отто Пенцлера, заявленной как монументальная, составляют произведения ранее публиковавшиеся в других антологиях о вампирах. Так, например, в нее вошло около трех четвертых содержания антологии «Dracula's Brood» (1987, под ред. Ричарда Далби) и часть рассказов вероятно целиком совпадает с «The Dracula Book of Great Vampire Stories» (1977, под ред. Лесли Шепарда). Среди других антологий, явно или скорее всего использовавшихся Пенцлером — «The Mammoth Book of Vampires» (2004, под ред. Стивена Джонса), «The Mammoth Book of Vampire Stories by Women» (2001, подред. Стивена Джонса), «The Midnight People» (1968, подред. Питера Хэйнинга, плюсвозможноегоже «The Vampire Omnibus» (1995)), «The Undead» (1973, подред. Джеймса Дики), «Vampires» (1987, подред. Алана Райана), «Blood Is Not Enough» (1989, подред. Эллен Датлоу), «Girls' Night Out: Twenty-Nine Female Vampire Stories» (1997, подред. Джемьяновича, Вайнберга, Гринберга), «Vampire & Werewolf Stories» (1998, подред. Алана Дюранта).

На русском языке антология «Вампирские архивы» вышла в двух томах, с сохранением предисловий об авторах и оригинальных тематических разделов, но один из последних при этом занял другое место ради лучшей компоновки томов. Библиографический список рекомендованного чтения в данное издание не вошел. Также по неизвестным причинам из оригинального состава было убрано стихотворение Василе Александри.

---

Затем я вновь повалился на постель; послышались скрип и скрежет древнего механизма, и часы на башне пробили полночь. Внезапно меня осенило. Нужно выкурить сигару, возможно, она поможет мне успокоиться. Такого никогда еще не случалось со мной — я ожидал чего-то страшного.

Порывшись в карманах, я достал портсигар, но спичек, как назло, не нашел. Тогда я решил пробраться на цыпочках в комнату Арчи и поискать у него. Недолго думая, я открыл дверь своей спальни, хотя это далось мне с трудом — страх перед чем-то неведомым буквально сковывал меня по рукам и ногам. В коридоре никого не было. Я тихо подошел к спальне Арчи и осторожно открыл дверь. Портьеры в его спальне были отдернуты, окна широко распахнуты, комната залита ярким лунным светом.

Сначала я подумал, что Арчи приснился кошмар, поэтому он сорвал полог над кроватью и завернулся в него. Присмотревшись, я понял, что полог на месте, а Арчи с головой укрыт каким-то широким кожаным покрывалом, свисавшим с обеих сторон кровати. Странное покрывало, подумал я: напоминает два огромных крыла. Но это и в самом деле были два крыла, а между ними находилось что-то ужасное, покрытое густой шерстью и живое. Я видел, как оно дышит.

Не помня себя от ужаса, забыв обо всем на свете, я бросился к Арчи, чтобы оттащить от него жуткую тварь. Инстинкт подсказал мне, что действовать нужно без промедления, ибо я могу опоздать. Схватив тварь за выступающую кость, где предположительно находилась шея, я изо всех сил потянул ее на себя. Существо сначала сопротивлялось, затем внезапно оторвалось, издав чмоканье, похожее на звук, с каким с бутылки слезает резиновая соска, при этом с невероятной силой ударило меня крылом, словно разъяренный лебедь. От этого удара я отлетел к стене и мгновенно потерял сознание, успев подумать, что, наверное, переломал себе все кости. Я пробыл без сознания не более секунды, и, когда пришел в себя, в комнате было совсем темно, поскольку тварь сидела на окне, заслоняя собою луну. Задыхаясь от боли, я заставил себя сесть. Света в комнате хватило, чтобы разглядеть чудовище, и голова у меня пошла крутом. Между крыльев отвратительной твари находилось тело человека, распростершего руки, соединенные с широкими крыльями. Я видел эти тонкие белые руки: на уровне запястий они переходили в кожистые крылья. Вслед за руками я рассмотрел белые плечи и глубокий вырез белого вечернего платья. Это была графиня София! Она стояла на краю подоконника, развернув свои ужасные шерстистые крылья; ее лицо выражало крайнее возбуждение, прекрасные шелковистые волосы разметались по плечам. Графиня чуть приоткрыла губы, обнажив острые и длинные зубы, по ее подбородку стекала темная струйка, словно ребенок только что съел шоколадку и измазался. Это кровь, кровь Арчи стекала по белому атласному платью, тесно облегавшему точеную фигурку девушки. Возле меня стоял старинный комод из красного дерева. Опершись за него, я поднялся; рука нащупала тяжелый оловянный подсвечник. Собрав последние силы, я швырнул его прямо в лицо графини.

Подсвечник угодил ей точно между глаз и наверняка выбил бы мозги, будь она смертной. С пронзительным визгом графиня вывалилась из окна и начала падать туда, где высились сосны, но затем дважды взмахнула широкими крыльями и легко заскользила в сторону разрушенной часовни. Теперь у меня не было сомнений: в тысяча семьсот семьдесят восьмом году графиня Ваппенбург не умерла, а присоединилась к ужасному сонму живых мертвецов.

Я тяжело подполз к кровати. Ужасный удар монстра, к счастью, не повредил кости; возможно, я получил парочку растяжений.

Слава богу, Арчи был жив, хотя и потерял много крови. На его груди виднелись глубокие царапины, а на горле — две аккуратные дырочки. Не помню, как мне удалось одеть его и вывести из ужасного замка, населенного живыми мертвецами. Я тащил его по бесконечным коридорам, через тяжелые двери, через мост и по узкой горной тропе. Нам позволили покинуть замок, ничего не спрашивая, мы никого не встретили. Подняв голову, я заметил, что в лунном свете над верхушками древних башен кружат огромные летучие мыши, но они к нам не приближались. Невероятно тяжелый обратный путь занял несколько часов, и, когда мы добрались до разрушенной усыпальницы, занималась заря. Я горячо благодарил за это небеса, поскольку ни за что не пошел бы туда ночью. Из последних сил я добрался до машины, уложил Арчи на сиденье и потерял сознание.

Первое, что я почувствовал после пробуждения, это тепло утреннего солнца. Арчи, бледный и слабый, уже очнулся и пытался влить мне в рот персиковый бренди из своей серебряной фляги. У меня было такое чувство, словно я упал с крыши высокого здания. Рядом суетились Бауэр и наш возница, вернувшиеся из города.

Первым делом я спросил Арчи, что он помнит о прошлой ночи. Он ответил, что почти ничего: помнит, как в его комнату вошла София, склонилась над ним и нежно поцеловала в шею. Очнулся он уже в нашем «мерседесе», бледный, дрожащий и невероятно слабый.

Услышав наш рассказ, возница рассмеялся и сказал, что замка Ваппенбург давно не существует, все Ваппенбурги умерли сто лет тому назад и о них все забыли. Наверное, сказал он, мы попали в какое-то проклятое место и нам приснился жуткий сон.

Тогда мы с Арчи, несмотря на невероятную слабость, решили вернуться в замок, чтобы увидеть его еще раз. Бауэра мы оставили возиться с машиной. Мы тянули за старинное ржавое кольцо, громко стучали в дверь, но нам никто не открыл, хотя один раз за дверью послышалось тихое позвякивание. Тогда мы навалились на дверь плечом, ржавый запор поддался, и мы ввалились внутрь. Залы и комнаты замка были такими же, как прошлой ночью, за исключением пыли, покрывавшей все вокруг слоем в четверть дюйма. Однако мы не обнаружили ни единого следа пребывания людей.

Арчи решил, что все это нам приснилось: наверное, мы уснули в машине, увидели один и тот же кошмар и во сне набросились друг на друга. В огромном зале, где мы вчера обедали с двумя графинями, также не было ничего живого и все вокруг покрывал толстый слой пыли примерно вековой давности. Свечи в венецианских подсвечниках покрылись плесенью и паутиной, затянувшей и стоящие вокруг стола стулья. Но я заметил: маленькие сатиры на канделябрах держали в руках по мячу — все, кроме одного. В руках того сатира, который прошлой ночью во время обеда находился напротив меня, лежал не золоченый мячик, а крупная старомодная дробинка.

Не знаю, чем это объяснить, но в течение последующих двенадцати часов я испытывал такой страх, какого не знал никогда в жизни. Могу добавить, что никогда в жизни я не чувствовал такой радости, как тогда, когда мы спустились с горы, где стоял замок Ваппенбург, услышали гул мотора нашего «мерседеса» и помчались прочь от проклятого замка со скоростью сорок миль в час, с нашим верным Бауэром за рулем.

Г. Ф. Лавкрафт

Говард Филлипс Лавкрафт (1890–1937) родился в Провиденсе, штат Род-Айленд, в котором и провел большую часть своей жизни. Обладая слабым здоровьем, он с ранних лет жил затворником и не получил серьезного формального образования, однако много читал, делая особый упор на естественные науки. В возрасте 16 лет он начал вести ежемесячную колонку по астрономии в газете «Провиденс трибьюн» и сочинять художественную прозу; «Алхимик» — первый рассказ Лавкрафта, появившийся в печати, — был написан в 1908 году, но опубликован лишь в 1916-м. На протяжении ряда лет, живя на грани нищеты, Лавкрафт писал рассказы для различных малотиражных периодических изданий, работал «литературным негром», редактировал чужие произведения и наконец в 1923 году продал свой рассказ «Дагон» в «Странные истории» — ведущий американский палп-журнал, посвященный фантастике и фэнтези. С того времени он стал постоянным автором этого журнала — лишь немногие из написанных им шестидесяти рассказов были опубликованы в других палп-изданиях.

При жизни Лавкрафт не считался серьезным автором и успел опубликовать лишь одну книгу — «Морок над Инсмутом» (1936). После безвременной кончины писателя его друзья Август Дерлет и Дональд Уондри предприняли несколько безуспешных попыток продать его сочинения коммерческим издательствам, а затем, задавшись целью собрать и опубликовать все рассказы, стихи и письма Лавкрафта, учредили собственную компанию «Аркхэм хаус», деятельность которой началась с выхода в свет фундаментального тома «Изгой» и другие рассказы» (1939) и продолжилась изданием сборника «За стеной сна» (1943). «Аркхэм хаус» и по сей день занимает ведущие позиции среди издательств, специализирующихся на хоррор-литературе.

Рассказ «Пес» был впервые опубликован в журнале «Странные истории» в феврале 1924 года.

Говард Филлипс Лавкрафт Пес

I

Они все не стихают, эти невыносимые звуки: хлопанье невидимых гигантских крыльев и отдаленный, едва слышный лай какого-то огромного пса, — и продолжают мучить меня. Это не сон, боюсь, даже не бред — слишком много всего произошло, чтобы у меня еще сохранились спасительные сомнения. Все, что осталось от Сент-Джона, — это обезображенный труп; лишь я один знаю, что с ним случилось, и знание это таково, что легче бы мне было самому раскроить себе череп, чем с ужасом дожидаться, когда и меня постигнет та же участь. Бесконечными мрачными лабиринтами таинственных видений подбирается ко мне невыразимо страшное Возмездие и приказывает безмолвно: «Убей себя!»