Валентина Мухина-Петринская - Обсерватория в дюнах

• Название: Обсерватория в дюнах
• Автор: Валентина Мухина-Петринская
• Жанр: История

---

Христина обладала достаточным жизненным опытом, чтобы знать: не во всяком коллективе есть такие люди, ей повезло, что судьба привела ее сюда, в эту обсерваторию.

Обсерватория переживала свой лучший период, когда ни одна неприятность, ни одно неудовольствие не омрачало недавно рожденного коллектива. Настанет день, и - кто знает? - быть может, начнутся разногласия, мелкие и крупные обиды, даже зависть к успеху товарища. Кто знает? Но пока ничто не омрачало тесной дружбы этих разных людей, имеющих одну цель.

Однажды на собрании Марфенька вдруг неожиданно для самой себя спросила:

- Товарищи, вы правда, что ли, такие хорошие, будто уже при коммунизме, или я просто еще не разобралась в вас?

- Разбирайся! - посоветовал под общий хохот директор обсерватории.

- Чур, не сглазить! - пошутила Христина. (Пошутила ли?)

После собрания Яша потащил Марфеньку и Христину к Турышевым пить чай они звали. Туда же пришли Лиза, Фома, Мальшет, инженер баллонного цеха Андрей Николаевич Нестеров, неразлучные друзья Вадик и Валерик, прозванные Марфенькой Аяксами.

Оживленная, принаряженная Васса Кузьминична разливала чай, Вадим ей помогал. За столом не уместились- кому поставили чай на подоконник, кто присел с чашкой прямо на постели.

- Тебя удивляет отсутствие склок? - обратился Филипп Михайлович к Марфеньке.

- Ну, не склок... а только на удивление дружно живем. Отец рассказывал... У них в институте не так.

- Хорошо живем и работаем,- серьезно подтвердила Васса Кузьминична.

- Иначе не могло быть,- сказал Мальшет.-Дело в том, что сюда попали только те, кто страстно любит свое дело. Ставка у нас обычная: никаких надбавок на безводность, на пустыню. Условий... почти никаких. Оставили же столицу, "культуру", быть может, "карьеру" - и ради чего? Ради труда, кропотливого, незаметного, будничного труда во славу науки. Насильно ведь сюда никого не посылали! Ну, а кто способен ради науки на отречение от всяческих благ, тот не будет тратить драгоценное время на пустяки, дрязги. Верно я говорю, Иван Владимирович?

- Безусловно так,- подтвердил Турышев. И заговорил о другом: -Мы вот с Вассой Кузьминичной на днях говорили о Марфеньке...

- Обо мне? - удивилась девушка.

- Да, о вас... Что вы думаете о своем будущем? Не теряете ли вы этого самого драгоценного времени? Вы не предполагаете учиться заочно? Вот Лизонька уже на последнем курсе, а как незаметно промелькнули эти четыре года. Мы с удовольствием вам поможем, коль вы будете учиться заочно.

- Заочно? Где? -протянула Марфенька и чуть покраснела.

- Смотря какая отрасль науки вас интересует...

- Иди учиться на физический,- подсказал Валерик,- у тебя же способности к математике.

Яша испуганно взглянул на Марфеньку.

- Меня никакая отрасль не интересует,- хладнокровно возразила она.- Мне наука так же малоинтересна, как и искусство. Я с увлечением прочту научно-популярную книгу, от души буду восторгаться произведением искусства, но все это совсем не то, что я бы хотела делать.

Все мигом уставились на Марфеньку. Среди этих подвижников науки подобные слова звучали кощунством. Яша положил в сладкий чай ложки четыре сахара и стал пить, не замечая вкуса.

- Вот и сглазили! - вздохнула Лиза, лукаво взглянув на побагровевшего Мальшета.

- Что же бы ты хотела делать? - спросил Мальшет и потянулся в карман брюк за портсигаром (он уже второй год курил).

- Я хочу быть пилотом аэростата,- пояснила Марфенька.- Вот что я хотела бы делать всю жизнь. Я хочу подняться в стратосферу. И чтоб самой управлять!

- Ты, наверное, когда была маленькой, всегда говорила: я сама! -засмеялся Валерий.

Мальшет смотрел на молодую девушку, наморщив лоб.

- Тебя увлекают спорт, рекорды? -не понимая, спросил он.

- Пожалуй, было бы замечательно установить мировой рекорд на аэростате,- задумчиво произнесла Марфенька.- Нет, спорт ради спорта меня не интересует. Мне хотелось бы водить аэростаты ради научных целей. Вот как Яша.

Все вздохнули с облегчением.

- Хорошо! - сказал Мальшет.- Нам как раз нужны пилоты. Отпустить тебя на курсы сейчас не могу: на учете каждый человек. Пусть тебя обучит Яша, а потом съездишь в Москву, сдашь экзамены. Есть?

- Есть! - звонко ответила просиявшая Марфенька. Яша перевел дух и залпом допил сироп.

В комнате, несмотря на раскрытые окна, было душно, и все вышли на воздух.

Вадик и Валерик приставали к Фоме с просьбой показать им приемы бокса. Аяксы решили драться с бывшим чемпионом поочередно. Добродушный Фома согласился, но чересчур увлекся и нокаутировал Вадика. Валерик поспешно бежал, укрывшись за Вассой Кузьминичной. Все хохотали, особенно заливалась Лиза. Христина, не выносившая бокса, пошла одна к морю. Ее окликнул Мальшет. Она смущенно остановилась.

- Почему ты меня стесняешься? - с досадой спросил Мальшет.- Неужели потому, что я директор? Звучит так страшно? Какая чепуха.

Он предложил оробевшей Христине пройтись по берегу. Ему давно хотелось с ней поговорить по душам.

- Пойми меня правильно, Христина,- начал он, опустив на этот раз отчество,- я совсем не хочу, как это говорится, залезать человеку в душу... Но ты мой товарищ по работе ("Мой товарищ" - эхом отозвалось в душе Христины), и я хочу знать, что у тебя здесь...- Он приостановился - они уже подошли к излучине бухточки - и шутливо дотронулся пальцем до ее выпуклого лба.- О чем ты думаешь, всегда такая молчаливая? Что любишь? Что ненавидишь? Во что веришь?

Христина молчала, наклонив голову. Мальшет ласково взял ее за руку.

- Перестань дичиться. Ты веришь, что я твой друг?

- Верю. Вы всем людям друг,- проронила Христина.

- Не всем, положим... Скажи, это правда, что ты... религиозна?

Христина испуганно уставилась на него. "Сказать правду?.. А вдруг ее снимут с работы. Нет, за это не снимают".

Она сказала просто:

- Филипп Михайлович, я верю в бога. - Гм! Всегда,.с детства?

- Нет. Я потом стала верить, когда прочла Евангелие.

- Но почему?

- Уж очень великие слова, такое нельзя придумать!

- Они искренние! Тот, кто их писал, чистосердечно верил. И все же он ошибался. Это ведь все равно, что вера в Зевса. Нелепость!

Увлекшись, Мальшет прочел Христине целую лекцию. Она слушала, радуясь, что он говорит для нее одной. Мальшет понял, что его слова впустую.

- Тебя не убедишь! - Он вдруг с горячностью потряс ее за плечи.Посмотри вверх. Видишь миры? Рано или поздно ты сама поймешь: нет на небесах никого, кому бы могла молиться, на кого бы могла надеяться. Это придумал слабый, одинокий человек в своем страхе. И это его успокоило. Религия несчастных и обремененных. Я читал Евангелие. Одно время я очень увлекался историей религий. Их множество, начиная с языческих. И все же никаких богов нет. Знаешь, что есть?

- Знаю, Марфенька говорила: закон тяготения есть, электроны и протоны есть! - в отчаянии воскликнула Христина.- Но ведь это страшно, Филипп Михайлович!

- Это прекрасно и величественно!

- Но кто же тогда все это создал?

- А кто бога создал?

- Он был всегда! Он вечный...

- И материя вечна.

- О! Я такая неразвитая, я не умею доказать. Я просто верю всем сердцем.

- Учись - и тебе скоро понадобятся доказательства!

- Я с осени буду учиться в восьмом классе, заочно, но я все равно буду верить, сколько бы ни училась.

- Ерунда. Ты сама перестанешь верить, когда перестанешь бояться. Твоя вера - это твой страх. Я уверен, что ты каждую ночь умоляешь отклонить от тебя все беды. За Марфеньку, наверное, просишь. Ведь так?

Филипп пытливо заглянул в ее лицо, приблизившись, так как сумерки сгустились. Губы ее чуть вздрагивали.

"В ней что-то есть притягивающее...- неожиданно подумал он.- Я бы не удивился, если бы кто-то полюбил ее, страстно, на всю жизнь. Как-то никто еще не видит... Она очень глубокая натура, как Лиза. Но Лиза вся - свет, утро, а эта бродит во мраке".

- Это пройдет у тебя,- сказал он вслух.- Ты станешь здоровой, сильной, смелой. Интересно будет тогда посмотреть на тебя... А ты... красивая!

- Филипп Михайлович!..

- Тебя, верно, ищет Марфенька... Пошли. Мальшет в молчании проводил Христину до дому и пошел к себе. Христина долго смотрела ему вслед, потом вошла в комнату.

Марфеньки не было. Не зажигая огня, Христина села на подоконник затаив дыхание. Сердце ее билось усиленно. Он сказал: "А ты... красивая!"

Это ей, Христине, сказал Филипп Мальшет: "Ты... красивая!"

В комнате было душно. Молодая женщина снова вышла наружу. Ночь была темной, знойной, безлунной. Прямо над головой сиял Млечный Путь. "Видишь миры?"

Вижу. Я вижу. "Ты... красивая!"

Глава третья

ЗАМЫСЛЫ, СОМНЕНИЯ, НАДЕЖДЫ

(Дневник Яши Ефремова)

Вышла в роман-газете моя повесть "Альбатрос".

Странно и приятно было держать ее в руках: еще всюду валяются черновики, еще так недавно, кроме меня самого, никто о ней ничего не знал-.

Мачеха говорит: "Вот куда государственные денежки летят: Яшка чего-то там набредил, а они печатают".