Валентина Мухина-Петринская - Позывные Зурбагана

• Название: Позывные Зурбагана
• Автор: Валентина Мухина-Петринская
• Жанр: История

---

- Когда окончу институт,- сказал он.

Пожалуй, я должен был начать с новостей мамы. Она зарегистрировала свой брак с Андреем Николаевичем, не ожидая моего выздоровления.

Они зарегистрировались и поспешили ко мне в больницу.

Через неделю мама пришла сияющая и сообщила, что они поменяли свою однокомнатную квартиру в центре Зурбагана на трехкомнатную, тоже в центре, и уже перебрались. Меня ждала отдельная комната. А Алеша?

- Какой же дурак сменял три на одну? - вяло поинтересовался я.

Мама усмехнулась.

- Совсем не дурак, а очень умная женщина, которая тебе весьма нравится. Я даже побаиваюсь, что ты в нее влюбишься.

- Таисия Константиновна? Но как же это согласился Чугунов?

Оказывается, Чугунова забрали работать в Москву в трест. Квартира у него в Москве была. Четырехкомнатная. Там воспитывались двое его детишек от первой жены, под присмотром Тасиных родителей.

Таисия Константиновна подала на развод, а пока поменяла три комнаты на одну.

Это неудивительно, я сразу понял, что больше с Чугуновым она жить не будет. Меня удивляло, что мама устраивается так... основательно.

Впрочем, она всегда устраивалась как следует, даже если в гостинице, даже если на несколько дней. Я вспомнил, как, едва войдя в номер гостиницы или в Доме творчества, мама начинала с перестановки мебели, иногда - к великому возмущению уборщицы и администратора.

Отец приносит свои новости. Он остался директором НИИ и, по моим наблюдениям, стал как-то более уверен в себе, более настойчив и тверд.

На алюминиевом заводе открыли новый цех, где будут делать... дирижабль. Ледовую дорогу через Байкал собираются постепенно закрыть: хватит ежегодных жертв (меня спасли каким-то чудом). С Байкалом шутки плохи.

Вот именно. Когда я вспоминаю, как ветер нес лодку "Ча-ча-ча", словно воздушный корабль, и как он оставил от нее мокрое пятно на скале... Да...

Я спросил у отца, а дирижабль не может отнести и стукнуть о гранитный утес?

- А метеорология на что? - возразил отец.

Началась постройка Дворца спорта, секция фигурного катания будет функционировать круглый год. Таково желание родителей. Отец уверен, что руководство секцией я возьму на себя. Я охотно согласился.

Пришел Женя. Он собирался ехать в Тынду на конкурс исполнителей песен и гитаристов. Пока мы болели, конкурс прошел в Зурбаганском районе. Женя занял первое место.

Мы с Виталием его от души поздравили.

- Как дочка, привыкает? - спросил я. Красивое лицо его омрачилось.

- На все кричит: мое! На игрушки, на сласти, на одежду - на все буквально. Приучили! Такая собственница растет, ужас!

- Подожди, сколько этой "собственнице" лет?

- Два года на днях будет.

- Отучится. Лучше скажи, как к ней относится твоя жена?

- Маргарита хорошо к ней относится, Аленка тоже. Добрые они обе. А моя нет...

- И твоя дочка будет доброй. Она еще просто мала.

- Надеюсь. А пока... глаза завидущие, руки загребущие. Аленка лучше.

- Не любишь ты свою дочку.

- Пока нет.

- Ой, Женя!

- Я же ее не обижаю.

- Женя,- вдруг вмешался Виталий,- если так и не полюбишь, лучше отдать деду с бабкой. Они же в ней души не чают.

- Никогда. Они сделают ее моральным уродом, как свою дочь, жену мою покойную. Ну, ребята, поправляйтесь...

Приходил каждый день Алеша, какой-то грустный, я не мог понять почему. Занятия его шли успешно, он уже отослал несколько контрольных работ. О работе в пекарне и говорить нечего, "Алешин хлеб" славился по всему Забайкалью, к Алеше приезжали пекари за рецептом и советом. Я поправлялся, а он становился все печальнее.

Мне показалось, я все понял, когда меня навестили Кирилл Дроздов и Христина Даль. Что ж... Видно, добрый и милый Алеша не существовал для нее как мужчина. Конечно, прежде ей мешал Андрей Николаевич, которого она любила, еще будучи студенткой, когда ездили с ним вместе в экспедицию. Теперь она потеряла его навсегда, тягостно пережила эту потерю, может, примирилась с мыслью, что навсегда останется одинокой.

Кирилл сумеет влюбить ее в себя, это не Алеша с его вечной неуверенностью в себе.

И конечно, Кирилл был красивее Алеши, тоньше, изящнее.

Когда они ушли, тепло попрощавшись и тоже оставив обильную передачу, пришел Алеша. Долго сидел в палате и все как-то присматривался ко мне.

- Что-то в тебе изменилось, Андрей,- произнес он задумчиво.- Если бы это могло быть, я бы сказал, что с тобой что-то произошло там, в озере...

- Заглянул смерти в глаза,- глубокомысленно заметил Виталий.

В начале апреля меня выписали из больницы. Виталия оставили еще на недельку. В больнице ему нравилось, и он отнюдь не спешил выписываться.

За мной приехали отец и мать. Отвезли на новую квартиру. Мне отвели чудесную солнечную комнатку с балконом, какой у меня не было и в Москве. Четвертый этаж. Вид на Ыйдыгу и синеющую вдали тайгу. И до чего мама мне все уютно устроила... Хотя надеялась, что я уеду летом в Москву учиться.

Она уже подговаривалась насчет кинооператорского факультета. Отцу хотелось, чтоб я шел на геологический, но он-то, конечно, давления не оказывал. Кирилл советовал на физический, Христина - на медицинский. Алеша с интересом ожидал, что я выберу.

Никто не знал, что я уже выбрал. Выбрал перед смертью, когда бился головой и плечами о ледяной потолок, а ледяная байкальская вода захлестывала мне легкие. Именно в этот момент я вдруг понял, в чем состоит мое призвание.

Меня поражало одно: как я не понял этого раньше?

Это же надо, коньки, когда летишь со скоростью ветра с простертыми вперед руками, освоение Марса, Луны - увлекался всем этим, бродил вокруг да около и не понимал. Ощущать свое призвание и не осмыслить его...

Завтра же узнаю точно условия приема и никому ни слова, пока меня не примут.

Вечером я позвонил Алеше, что иду к нему, и, несмотря на протесты мамы (тебе надо полежать еще несколько дней), отправился в пекарню.

Открыл мне Миша. Круглое лицо его сияло неописуемым блаженством. На радостях он обнял меня.

- Ты что, женишься? - догадался я. Миша не то удивился, не то обиделся.

- Я же тебе еще месяц назад сказал.

- А чего же ты сияешь? Миша махнул рукой:

- Тебе Алешу? Иди наверх, он у Христины. Оба тебя ждут. Я поднялся по узкой лесенке. Дверь была приоткрыта. Я стукнул разок-другой и вошел.

Сказать, что я изумился, значит ничего не сказать. Я просто-напросто обалдел (по-моему, очень выразительное слово): на тахте сидели Алеша и Христина и целовались...

- Если эт-то с-серьезно, п-поздравляю!..-- от волнения я вдруг стал заикаться. Уж очень мне хотелось счастья для моего друга.- В-вы п-по-ж-женитесь?

- Надо полагать, если у Алеши не обнаружится какая-нибудь первая жена.

- У н-него н-нет ж-жены! - заверил я.

- Очень рада,- серьезно сказала Христина и чмокнула Алешу в щеку.

- У м-меня есть для вас свадебный подарок,- сообщил я поспешно.

- Ой, Андрюшенька! Какой? - полюбопытствовала Христина.

- Полагается сюрприз или как?

- Это все равно ведь. Скажи!

- Пейзаж художника Никольского.

После я узнал от Алеши, как Христина отказала Кириллу Дроздову. Она сделала это по возможности мягко, не ущемляя его болезненно обостренного самолюбия.

- Ведь вы не любите меня, Кирилл,- сказала она ему.- Не надо спорить. Это у вас брак по рассудку. Ничего нет обидного, я не сказала "по расчету", а по рассудку. Вы рассудили: давно пора жениться. Она сибирячка, как я и хотел. Здоровая, красивая, характера спокойного, уравновешенного. Прекрасная наследственность. Будет хорошая мать для моих детей. Врач. Научный работник. Будет помогать мне в работе. Лучше не подберешь. Но вы меня не любите, как любит, к примеру, Алексей Косолапов. А я... я просто боюсь полюбить вас. И еще, простите, по-моему, вы не добрый.

Алешу-то она не боялась полюбить, и уж Алеша-то был добрый. Это говорю я, Андрей Болдырев.

Свадьбу Алеши и Христины праздновали в ресторане "Байкал". Приглашенных было много: сотрудники НИИ, медики, шоферы, всякие знакомые ребята. Христина очень приглашала моих отца и мать. Когда мама заикнулась о том, чтоб не идти, я неодобрительно покачал головой:

- Зачем лишать ее этого удовольствия? Нехорошо как-то. Она и замуж-то выходит поскорее для того, чтоб Андрей Николаевич Болдырев присутствовал при том, как будут кричать "горько".

- В надежде, что ему и вправду станет горько? - сразу поняла мама.Тогда надо идти.

Отец заметно расстроился.

- Ты что, Андрюша, думаешь, она выходит замуж не любя?

- Где-то я вычитал, что глубина влюбленности определяется предыдущим состоянием человека. А перед этой свадьбой она пережила потерю любимого, одиночество, душевный холод, да и уязвленную гордость, конечно. Алешу она хочет полюбить, но тебя она любила, как никогда, быть может, в жизни не полюбит. Может быть, она будет счастлива.

- Ты так думаешь? - обескураженно переспросил отец.

- Уверен в этом.