Георгий Миронов - Пассионарная Россия

• Название: Пассионарная Россия
• Автор: Георгий Миронов
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-8040-0057-8

Книга известного ученого и писателя, действительного члена российских, зарубежных и международных академий, лауреата научных и литературных премий профессора Георгия Миронова включает написанные им за последнюю четверть века наиболее значительные работы, посвященные истории и культуре России X–XX вв. Используя термин, впервые введенный историком Львом Гумилевым, автор назвал свою книгу «Пассионарная Россия». Выделяя в десятивековой истории российского государства периоды наивысших взлетов в экономике, культуре, искусстве, автор включил в данный сборник избранные статьи, искусствоведческие эссе, литературные портреты. Книга написана живым языком, изобилует интересными примерами и, безусловно, найдет достойный отклик в сердцах читателей, интересующихся историей и культурой России.

---

Показательно, что исполненная по индивидуальному заказу, икона-складень Лукиана имела определенный смысл и была связана с малоизвестными теперь народными суевериями. Икона задумывалась как оберег от различных болезней и бед. Интерпретация изображенных святых отвечала народному представлению о них, связывалась с народным фольклором и обрядностью. Не случайно на обороте складня вычеканен распространенный среди народных суеверий апокрифический сюжет, отвергавшийся официальной церковью, – «Явление архангела Михаила святому Сисинию». Сисиний (кто его теперь и помнит-то?) в те времена почитался в народе как целитель от 12 лихорадок (трясовиц), наводивших на людей различные болезни. Каждая из лихорадок представлялась в виде простоволосой женщины-дьявола. В борьбе с лихорадками Сисинию помогают силы небесные в виде ангелов и архангелов, с ними борются Иоанн Предтеча и Богоматерь, Никола и Илья Пророк, целитель Козьма, семь спящих отроков эфесских, почитавшиеся в народе как целители животворящим сном. Как предполагает Т. В. Николаева, это произведение было заказано кем-либо из суздальско-нижегородских князей, фамильная сокровищница которых перешла в великокняжескую казну в начале XV в. Ну, а если говорить о художественных особенностях складня, то он, по мнению специалистов, не уступает шедеврам Византии и Западной Европы эпохи Возрождения.

Веком XV на Руси датируются и лучшие произведения резьбы по дереву на которое оказало большое влияние искусство иконописи прославленных московских мастеров, таких как Андрей Рублев, Даниил Черный и другие, увы, неизвестные нам. В резьбе по дереву нередко повторялись созданные ими иконописные композиции, что придает им дополнительную ценность (бывало ведь и так: от редкой иконы сохранялось лишь упоминание в письменных источниках, и вдруг исследователи находили своеобразную «реплику» ее в мелкой пластике). Центрами резьбы по дереву оставались монастыри. Среди них наиболее знаменитая – мастерская Троице-Сергиева монастыря, где работал инок Амвросий. Первые упоминания о нем в феодальных актах монастыря позволяют установить, что был он в родстве со старинным родом Кучецких, происходивших из Юрьева-Польского уезда – одного из древнейших культурных центров Владимиро-Суздальской земли. Амвросий прожил в Троицком монастыре с середины XV в. до 90-х гг., оставив монастырю великолепные произведения искусства, созданные руками его и учеников. Одно из них – выполненная по заказу троицкого игумена (впоследствии ростовского архиепископа) Вассиана Рыло – автора патриотического послания к Ивану III – в 1456 г. икона-складень из орехового дерева со сложными композициями двенадцати праздников. Кстати, глубокое исследование созданной Амвросием коллекций оставил отец Павел Флоренский. Школа Амвросия выполняла заказы троицких игуменов и соборных старцев, а возможно и светских лиц, посещавших монастырь. Эти произведения расходились и в другие монастыри, становились предметом подражания для местных ремесленников. И это еще один штрих к характеристике монастырей как культурных центров. Искусные резчики и ювелиры продолжали работать в Троице-Сергиевом монастыре на протяжении XV–XVI вв., создавая произведения, в которых еще долго чувствовалась школа гениального мастера Амвросия.

Свои школы резьбы по дереву складывались в Суздали, Москве, Новгороде. Так, новгородские мастера сохраняли свои особенности мелкой пластики на протяжении всего XVI в. Здесь «была выработана особая манера работы, когда контуры фигур давались не резким оброном фона, а плавным круглящимся рельефом с тонкой проработкой детали», – отмечает Т. В. Николаева. Классическим образцом подобного типа резьбы является икона-складень середины XVI в. с изображением на одной створке новгородских епископов Никиты и Иоанна и соловецких святых Зосимы и Савватия, а на другой – Рождества Иоанна Предтечи. В духе новгородского искусства представлены торжественные фигуры святителей, которым мастер постарался придать индивидуальные черты.

Мелкая пластика того времени доносит до нас не только внешний облик живших тогда людей, но и их верования, мировоззрение, своеобразно отражает исторические события, связанные с идеологической борьбой эпохи. Известно, например, что в конце XV в. и в середине XVI в. то в Москве, то в Новгороде возникали еретические движения, ставившие под сомнение божественную сущность Христа и его Воскресение. Борьбу против еретиков возглавил страстный полемист Иосиф Волоцкий. Московский князь Иван III жестоко расправился с еретиками. И далеко не случайно, что московский мастер, современник событий, воспроизвел в резьбе по дереву редко встречавшийся ранее сюжет – своеобразный ответ скептикам: икона-складень XVI в. изображает на одной створке Снятие с креста, на другой – Уверения апостола Фомы. Мастер изображает гневного Христа, отталкивающего от себя сомневающегося апостола. Находящиеся рядом люди с осуждением смотрят на неверного Фому. Икона исполнена замечательным художником в лучших традициях искусства пластики того времени и своеобразно отражает не только высокий уровень культуры XV–XVI вв., но и связь искусства и общества, художника и доминирующих в его окружении идеологических и эстетических идей.

Сегодня многие музеи располагают хотя бы небольшими собраниями древнерусской пластики. Произведения древних мастеров тянутся к людям. Но нужен и встречный порыв…

Ювелирное искусство Древней Руси

Хотелось бы обратить внимание постоянного посетителя музеев и самостоятельно изучающего литературу по истории Отечества еще на один малоизвестный замечательный исторический источник – дошедшие до нас произведения древнерусского ювелирного искусства. Некоторые из них можно и сегодня увидеть не только в Оружейной палате или Алмазном фонде в музеях Московского Кремля, но и в Золотой кладовой Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге.

Во многих других книгах – по истории ли, по искусству ли Древней Руси, – вы встретите рассказы о произведениях ювелирного искусства, украшавших царей и цариц, бояр и князей, живших в те далекие времена. Отдают дань этим описаниям и мемуаристы, и романисты. А если вы еще заглянете в книгу знаменитого нашего современника – специалиста по камням академика А. Е. Ферсмана «Очерки по истории камня», то узнаете; как по «биографии» камня можно узнать историю… верований и представлений наших древних предков. Множество интересных преданий сохранилось в русском фольклоре об алмазе, рубине, сапфире, изумруде. Так, изумруд почитался как камень мудрости, сапфиру приписывались свойства «измены открывать, страхи отгонять», а «кто в перстне его при себе носит, чинит его спокойным и в людях честным, набожным и милостивым».

Особыми магическими силами наделяли красный яхонт, как называли в Древней Руси рубин. Он, по словам Ивана Грозного, «врачует сердце, мозг, силу и память человека» – эти слова русского царя донес до нас из XVI в. мемуарист, автор «Сказания англичанина Горсея о России в исходе XVI столетия», впервые опубликованного в 1884 г. в «Чтениях в Обществе истории и древностей Российских». Своя легенда была и у других камней, популярных, как известно, в Древней Руси не только среди женщин, но и среди мужчин, охотно носивших драгоценные камни в перстнях, в виде пуговиц и застежек, на оружии и упряжи. «Кто яхонт червчатый при себе носит, снов страшных и лихих не увидит». И Иван Грозный, и Борис Годунов снами страшными мучились: приглядитесь к их портретам в книгах – много ли яхонта в их облачении и украшениях? А вот тоже камень, для государей российских небесполезный: гиацинт. Вроде бы по нашим современным понятиям камень «женский». Но по древнерусским преданиям, «Бечета есть камень (мелкие сорта гиацинта), сердце обвеселит и кручину и неподобные мысли отгоняет, разум и честь умножает». В старину верили, что бирюза и коралл, привозимые «заморскими гостями», положенные на руку смертельно больного, тускнеют. Вспомните, как часто болели русские цари, их родичи. Можно не сомневаться, камням тем при средневековом уровне медицины применение находилось достаточно часто.

Сегодня алмазы обычно носят женщины. В XV–XVI вв. считалось, однако, что камень этот весьма полезен мужчинам, ибо укрощает ярость и сластолюбие, дает воздержание и целомудрие (это, конечно, с позиции средневекового мужчины больше пристало соблюдать женщинам), но не только, он же, алмаз заморский, спасает в битве: если воин носит его на своем оружии на левой стороне, то не будет убит. Интересно, правда? Будете в Оружейной палате, в Эрмитаже, обратите внимание, как размещались алмазы на колчанах, на саблях и мечах старинных. Ну, а уж о свойствах драгоценных камней, используемых в качестве лекарств от различных болезней, ран и травм, известно было на Руси каждому. Многие письменные источники XV–XVI вв. сохранили свидетельство высокой ценности, придаваемой в Древней Руси самоцветам: их подробнейшим образом вносили во все описания вещей, хранящихся в царской казне. О том, сколь уважаем был даже в царских покоях, не говоря о боярских, русский самоцвет, заморский камень и жемчуг, интересно рассказано в книге И. Забелина «Домашний быт русских цариц в XVI и XVII веке» (М., 1872). Посещавшие Москву иностранцы с восторгом и изумлением рассказывали соотечественникам о несметных богатствах, скопившихся в царских и монастырских сокровищницах, о роскоши осыпанных драгоценностями царских регалий, одежд, облачений духовенства. Ганс Кобенцелъ, автор «Письма о России XVI века», опубликованного в 1842 г. в «Журнале Министерства народного просвещения», с удивлением отмечал: «В московском дворце государя так много серебра и золота, что почти невозможно сосчитать всех сосудов». И это писал посол германского государя, также бедностью не отличавшегося. Но, конечно же, и послов, и проезжих путешественников более всего пленяли убранства русских царей, членов их семьи. В книге И. Забелина приводятся признания епископа Еланссонского Арсения, присутствовавшего в 1589 г. на парадном приеме в Золотой Царицыной палате: он был просто потрясен одеянием Ирины Годуновой: «На царицу нельзя было смотреть без удивления – так великолепен и прекрасен был вообще ее царский наряд. На голове она имела ослепительного блеска корону, которая составлена была искусно из драгоценных каменьев и жемчугами была разделена на 12 равных башенок… В короне находилось множество карбункулов, алмазов, топазов и круглых жемчугов, а кругом она была унизана большими аметистами и сапфирами. Кроме того, с обеих сторон ниспадали тройные длинные цепи, которые были составлены из столь драгоценных каменьев и покрыты круглыми столь большими и блестящими изумрудами, что их достоинство и ценность были выше всякой оценки». А уже упоминавшийся автор «Сказания англичанина Горсея о России в исходе XVI столетия» с восторгом вспоминал свои впечатления от выхода царя Федора Ивановича, чья одежда была украшена «разными драгоценными камнями и великим множеством дорогих восточных жемчугов». Весила одежда царя 200 фунтов и «ее хвост и полы несли 7 бояр».