Сергей Раткевич - Наше дело правое

• Название: Наше дело правое
• Автор: Сергей Раткевич
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-28667-6

Кто из нас ни разу не слышал, что великих людей не существует, что подвиги, в сущности, не такие уж и подвиги — потому что совершаются из страха либо шкурного расчета? Что нет отваги и мужества, благородства и самоотверженности? Мы подумали и решили противопоставить слову слово. И попытаться собрать отряд единомышленников. Именно поэтому и объявили конкурс, который так и назвали «Наше дело правое», конкурс, который стартовал в День защитника Отечества. Его итог — эта книга.

При этом ее содержание никоим образом не привязано к реалиям Великой Отечественной. Ее герои бьются на мечах, бороздят океаны на клиперах и крейсерах, летают на звездных истребителях. Они — и люди, и эльфы, и вуки, и драконы, и роботы, наконец. Главное не декорации и даже не сюжет, а настрой, уверенность в том, что «наше дело правое, враг будет разбит и победа будет за нами».

С уважением Ник Перумов, Вера Камша, Элеонора и Сергей Раткевич, Вук Задунайский.

---

«Это легконогие эльфы куда хочешь заберутся — а я как?! Попробовать сделать как они?! Ох и грохнусь же!»

Однако выхода не было, и он с отчаяньем и яростью бросился вперед.

И легко взбежал, не хуже эльфа. Уже взбегая, понял, что дело вовсе не в фантастической ловкости эльфов. Просто когда его тело потянуло назад, к земле, незримые каменные руки подхватили его, бережно подталкивая вверх, не давая упасть. Он представил себе, как множество этих незримых рук наносит одновременный страшный удар подлетающим драконам, вдребезги разбивая могучие бронированные тела, а потом помогает взбежать эльфам, теперь вот — ему…

— Я потом о вас еще поплачу, ладно? — борясь со слезами, прошептал он. — Вот мы их всех убьем — и поплачу!

«Не о чем плакать, — дрожью отозвалась каменная плоть под ногами. — Не строй из себя эльфа. Просто убей их всех! Убей — и тогда вместе посмеемся! Ты еще не видел, как смеются камни?»

Эльф-лютнист стоял, глядя на могучую каменную стену. Это было все, что осталось от его боевых товарищей. А тролли были настоящими товарищами. Хоть и раздражали его неимоверно.

Большие, грубые, глупые, начисто лишенные утонченности, страдающие чудовищным отсутствием вкуса, шумные, хвастливые, злые на язык, ехидные, нахально-насмешливые… а еще пели они просто ужасно. Как можно жить с такими голосами? Просто искажение естества какое-то!

Таких потрясающих друзей у него никогда не было. И уже никогда не будет. Больших, грубых, глупых…

Эльф посмотрел на лютню в своей руке и удивился: зачем она ему?

Разве она поможет ему сыграть то, что он сейчас чувствует?

Разве ее нежный голос способен передать то страшное, хриплое рыдание, что куском ржавого железа застряло у него в груди?

Разве она поможет ему выдохнуть ярость, от которой темнеет в глазах?

Разве…

Он услышал странный плачущий звук.

Это была волынка. Та самая, знаменитая волынка троллей, от которой эльфы, как от заразной болезни, шарахались, с ужасом зажимая уши. Та самая, которую они то и дело грозились уничтожить. Ее хозяин каменел, врастая плечами в каменные плечи своих товарищей, и пальцы, ставшие камнем, не удержали волынки.

Волынка.

Она упала совсем рядом с ним. Эльф поднял голову и увидел тролля-волынщика. Он словно бы еще не совсем закаменел, на каменном лице горели пугающе живые глаза. Они глядели на эльфа.

— Что?! — хрипло прошептал эльф, словно бы враз сорвал голос, словно бы вдруг превратился в тролля. — Что?!

А потом понял.

Он молча повесил свою бесполезную лютню на каменную руку тролля и поднял волынку.

— Что вы делаете?! — возопил мальчишка, подбегая к эльфам. — Вернитесь на стену!

Командир эльфов покачал головой.

— Это был наш последний Танец. Танцующих С Луной больше нет.

— Как?! — ошарашенно выдохнул мальчишка-полководец, косясь то на выстраивающиеся для наступления вражеские ряды, то на своих эльфов у подножия Смертной Стены.

— Мы не совершили должного, а тролли совершили невозможное, — ответил командир Танцующих с Луной. — Это они должны жить, а мы — умереть.

— Они уже умерли! — со злой горечью, чувствуя, как вновь подступают слезы, выпалил мальчишка.

— Мы намерены изменить это прискорбное положение вещей, — чопорно объявил командир эльфов.

Мальчишка вытаращился на него так, словно у того вторая голова выросла. Этот тон… что это с ним?!

— Я… нарочно так говорю, — жалко улыбнулся эльф. — Чтоб не зарыдать снова. Потому что нельзя больше. Рыдающий командир — это сущее безобразие, верно?

— Верно, — ответил полководец сводной армии и разрыдался.

Смертная Стена все еще мерцает, светится. Дети Сумеречных Скал еще здесь. Если касаться мерцания особым образом, то оно остается на кончиках пальцев. Эй, тролли, вы же понимаете, что мы делаем?! Смотрите, вот они мы. И мы не пытаемся украсть вашу славу. Мы отдаем вам себя.

— Сокровенное Слово! — встав на колени, отчаянно просил командир эльфов. — Ну… ваш тайный девиз! Ты же понимаешь, о чем я!

Командир троллей еще не вовсе закаменел:

— Вставьте им всем! — ухмыльнулся он, и трещины побежали по его лицу. — Вставьте им всем! Это и есть наш тайный девиз и наше секретное слово. Вот только мы его никогда ни от кого не скрывали. Вставьте этим сукиным детям — и я поверю, что вы — это мы! — прохрипел он из последних сил, и из его каменного рта потек песок. Каменные глаза потухли.

Эльфы стояли молча, и только странное сияние, окружавшее Смертную Стену, разгоралось, охватывая их тела. Они теперь сияли тем же светом, что и окаменевшие тролли.

И внезапно горько и страшно зарыдала волынка. Она рыдала так горько и страшно, словно никого на всей земле не осталось. А потом пришла песня. Такой знакомый мотив. Эльфы всегда над ним смеялись. Грубая, неуклюжая песня. Для троллей — в самый раз.

Для троллей.

Эльфы не смеялись. Они плакали. А потом запели. Песню троллей. Ту самую. Хриплыми, грубыми голосами, так не похожими на их собственные.

Ошалевший от всего происходящего, сбитый с толку мальчишка-полководец стоял молча, глядя, как его последние воины, бросая свои смертоносные эльфийские луки, бросая, как что-то никчемное, что непонятно как и в руках-то оказалось, направляются в сторону противника.

Эльфы сошли с ума. Это все, что он понимал. А что тут еще понимать-то было? Тяжело рокотали вражьи барабаны. Близилась развязка. А до заката было еще далеко.

Эльфы шли, бросив луки, шли навстречу врагу, в их звонких голосах тяжело, словно весло в руках невольника, ворочалась грубая и яростная песня троллей, песня о любви и бесстрашии, о победе и смерти, та самая песня.

Мальчишке казалось, что эльфы привязали к своим голосам мельничные жернова и теперь с большим трудом тащат их за собой. Он вздрогнул, узрев, как страшно вдруг отяжелела их легкая походка. Как под их грузным размашистым шагом покорно прогибается земля.

Громче взревела волынка, каждым следующим звуком сползая вниз, все вниз и вниз, ниже, еще ниже, еще ближе к мрачному реву и грохоту разбуженной земли.

Эльфийские голоса качнулись, как былинки под ветром, и последовали за волынкой, тяжелея, бесповоротно тяжелея… это уже не эльфы пели, эльфы просто не смогли бы так петь, это ревели и грохотали какие-то неведомые существа, лишь с виду напоминающие эльфов…

С виду?!

Мальчишка до крови закусил губу, чтоб не закричать. Потому что изменились не только голоса: походка, осанка… все изменилось. Танцующих С Луной больше не было. Распирая эльфийские плащи, бугрились незримые мышцы, каждое движение было исполнено той самой смертоносной широты, что одним лишь троллям свойственна.

Вражеские барабаны рокотали уже вовсю, но их почти не было слышно, их грозные голоса, усиленные темной магией, были чем-то вроде шороха листьев от слабого ветра. Волынка троллей и пение, столь чудовищные, что просто сбежать хотелось… они занимали собой все. Битва вдруг превратилась в нечто мелкое, несущественное. Что такое какая-то там битва, когда здесь, прямо посреди яркого солнечного дня разверзается земля и безумная лунная ночь пляшет на черных базальтовых скалах… что такое все битвы и подвиги мира, когда мертвые камни танцуют и поют… мертвые камни танцуют и поют в лунном круге удачи!

Эльфы нагнулись — и черные мечи троллей были вырваны из мертвых врагов. Те, кому не хватило мечей, поднимали вражеские боевые молоты. Не луки. Молоты.

Эльфы двинулись дальше. Их песнь звучала все громче. Все страшнее.

Глухой рокот вражеских барабанов уже не казался торжествующим, в нем без труда можно было расслышать панические нотки.

Голоса тех, что уже не были больше эльфами, стали еще ниже, достигая того предела, что обратил в камни Детей Сумеречных Скал.

«И эти — тоже!» — с ужасом подумал мальчишка-полководец.

Тяжко сотрясается земля. Бывшие Танцующие С Луной черными кляксами мелькают перед глазами. Тонкий звон в ушах, разламывающийся от боли затылок и ледяной ужас в сердце.

Бывшие эльфы не окаменели. Только живое может умереть, только мертвое ожить — а они ни живыми, ни мертвыми больше не были.

Внезапно они остановились, и их хриплое рычание раскатилось по земле. Рычание на грани слуха. Почти неслышимое рычание. Оно пришло и ледяной рукой сдавило сердце. Черные мечи троллей крутанулись в воздухе. Рычание перешло в какой-то черный рев, земля под ногами забилась в судороге, и мальчишка упал на колени.

А бывшие эльфы сделали шаг, от которого по земле навстречу врагу покатилась волна, будто земля и вправду вдруг превратилась в воду.

Вражеские маги выпустили целую тучу ледяных и огненных шаров, и все они достигли цели. Достигли — и пропали впустую, потому что воплощенную ярость и месть, ведомые песней, не поразить ледяным или огненным шаром.