Н. Матвеев - Солнце под землей. Стаханов и стахановцы

• Название: Солнце под землей. Стаханов и стахановцы
• Автор: Н. Матвеев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Краткая биография шахтера Алексея Стаханова, почин которого по повышению производительности труда вызвал движение ударников, впоследствии названное стахановским.

---

Стаханов направился в мастерскую проверить свой отбойный молоток. Он шел и размышлял: «Если все хорошо подготовлено и крепильщики не подведут, справлюсь. Рекорд будет, тем более что и наш Костя тоже в этом уверен».

Константин Григорьевич Петров, или «наш Костя», как его ласково называли шахтеры, был опытным партийным организатором. Он в тысяча девятьсот двадцать пятом году пришел работать слесарем на одну из шахт близ Кадиевки. А через два года его избрали секретарем комсомольской организации, а вскоре и секретарем партячейки. В апреле тридцать четвертого Петрова вызвали в Донецкий обком партии и объявили, что его кандидатура выдвигается на пост парторга ЦК ВКП(б) - секретаря парткома шахты «Центральная - Ирмино». Здесь, на шахте, он быстро стал своим человеком. Он был нужен всем: в забое, на хозяйственном дворе, в шахтоуправлении, в клубе, в детском саду - в общем всюду. «Иди к Косте, он поможет», «Костя подскажет», «Костя Петров сказал - значит, так нужно», - говорили шахтеры. И сейчас то, что парторг не сомневался в успехе, придавало Алексею большую уверенность в своих силах.

В мастерской Стаханов взял отбойный молоток марки ОМ-5, изготовленный ленинградским заводом «Пневматика», и разобрал его. Каждую деталь тщательно осмотрел, промыл керосином, смазал маслом и снова собрал. Потом присоединил молоток к шлангу, по которому поступал сжатый воздух, и проверил, как он действует. Молоток работал отлично. Алексей аккуратно вытер его паклей и отдал дежурному.

- Ты, друг, его никому не давай, - попросил Стаханов слесаря и ^пошел к крепильщикам, с кем ему предстояло работать в эту историческую ночь.

Вместе еще раз уточнили, как будут работать, и договорились в девять часов вечера встретиться в нарядной, чтобы в десять уже быть на участке. Это время наиболее удачное: вторая смена уже ушла, работу третьей, ремонтной, - в ней трудились лесогоны, костерщики и слесари - можно перенести без ущерба для других на более позднее время - на пять утра, а в смену Стаханова включили коногонов, чтобы вывозить нарубленный им уголь.

Вроде все шло как надо, а на душе у Алексея было неспокойно, недаром говорят: ждать и догонять самое трудное.

В такой ответственный день Дуся постаралась приготовить то, что любил Алексей. Украинский борщ с плавающими кусочками сала и чесноком был подан прямо с огня, от картошки со сметаной, щедро посыпанной душистым укропом, шел такой аромат, что невольно появлялся аппетит. Алексей ел молча, сосредоточенно, машинально отодвигал пустую тарелку. Дуся не обижалась, она понимала, что муж поглощен предстоящей работой.

После обеда Алексей лег отдохнуть перед сменой и сразу уснул. Он даже не слышал, как жена убирала посуду, разговаривала с дочкой. Когда маленькая стрелка часов добралась до восьми, Дуся разбудила мужа:

- Вставай, а то, чего доброго, опоздаешь, - ласково приговаривала она.

Алексей поднялся свежим, бодрым, быстро собрался. Жена, провожая, обняла, хотела что-то сказать, но он быстро поцеловал ее и ушел.

Раньше назначенного времени Стаханов был уже в шахте. Нарядная выглядела необычно: яркие плакаты и лозунги, посвященные Международному юношескому дню, украшали стены и создавали праздничное настроение. Алексей надел шахтерку, взял лампу, отбойный молоток и запасные шилья. Встретил своих помощников Щиголева и Борисенкова и вместе с ними подошел к клети. Здесь было многолюдно - шахтеры уже знали о предстоящем рекорде, беспокоились и переживали за товарищей.

Стаханов пожимал кому-то руки, улыбался, что-то говорил. Все его мысли были там, в лаве.

Вскоре Алексей с товарищами дружно шагали по штреку к своему участку, настроение у них было бодрое - чувствовали себя собранными, готовыми к нелегкому делу. В лаве было пусто. Только посверкивали и бегали огоньки по углю, когда на него падал свет от шахтерских ламп. Они едва добрались до первого уступа, как яркий свет озарил забой и знакомый голос окликнул шахтеров:

- Ну как, товарищи, готовы?

Это был Костя Петров с большой аккумуляторной лампой-«надзоркой» в руках, которой обычно пользуется технадзор. Вслед за Костей появился Николай Игнатьевич Машуров, за ним редактор шахтной многотиражки Михайлов. «Значит, Костя твердо уверен, что рекорд будет, - мелькнула мысль у Стаханова, - иначе не позвал бы редактора. Только бы нам не подкачать».

- Беспартийный забойщик отправился на подвиг, на рекорд, а партийная организация осветила ему путь, - пошутил Михайлов и достал свой блокнот. - Пора!

Алексей Григорьевич поднялся до верха лавы, проверил, не висит ли уступ, или, как его называют шахтеры, «корж», вгляделся, как идут струи пласта, поискал глазами «кливаж», трещину, не совпадающую с направлением струи пласта, - самое уязвимое место в пласте. Проверил воздушную магистраль: на месте ли кран, в исправности ли шланг, продул его, присоединил к молотку. И приступил к работе.

Сделал на 35-40 сантиметров подбой в небольшой прослойке, затем разрезал верхнюю часть на одну крепь и погнал пласт вниз. Молоток играл в его руках, глубоко врезаясь в пласт и отваливая уголь целыми глыбами. Оба крепильщика сразу же приступили к работе, они шли друг за другом и ставили по две стойки.

Уголь сыпался непрерывно. Одной рукой Стаханов сжимал молоток, другой держался за стойку. Со стороны казалось, что он несется на каком-то скоростном аппарате в темноту подземелья. Угольная пыль скрипела на зубах, пот лил градом с шахтеров, едва поспевавших ставить за Алексеем стойки, и было видно, что все трое совсем не чувствуют усталости и находятся в каком-то радостном возбуждении.

Петров подсвечивал своей «надзоркой», а Михайлов, подставляя блокнот под лучи света, бойко строчил статью. Первую статью о том, как обыкновенный шахтер ломает технические нормы, десятилетиями вырабатывавшиеся высокообразованными специалистами горного дела.

Вырубив уголь в одном уступе, Стаханов переходил в следующий, соседний, и так прошел за смену восемь уступов, то есть всю 85-метровую лаву от начала до конца.

«Я удивился, когда смена кончилась, - вспоминает Стаханов в своем дневнике. - Показалось, что совсем недавно приступил к работе. А прошло уже пять часов сорок пять минут с того момента, как я спустился под землю.

Когда мы выбрались в коренной штрек, Машуров крепко пожал мне руку и воскликнул:

- Поздравляю, Алексей Григорьевич, с блестящим успехом! По моим подсчетам получается больше ста тонн угля!

Этого я не ожидал. И мне захотелось плясать от радости.

В эту ночь лаву не перестраивали по-новому - уступы как были, так и остались короткими. Новым в моей работе было только разделение труда, и это дало такой небывалый результат. Вырубив 102 тонны угля, я перекрыл норму в 14 раз. В прежних условиях понадобилось бы 8-10 дней, чтобы вырубить такое количество угля».

У выхода из шахты стояла толпа. При виде Стаханова и его спутников раздалось дружное «ура!». Алексею кто-то вручил огромный букет, влажный от росы. Стаханов растерянно улыбнулся и огляделся по сторонам. Кругом радостные, взволнованные лица товарищей, счастливые глаза жены. Дуся кинулась к нему, и он прижался черной от угля щекой к ее осунувшемуся за тревожную ночь лицу. И только теперь как следует осознал, что он, простой деревенский парень, открыл новую страницу в истории горного дела.

* * *

Еще не началась новая смена, а Петров, несмотря на ранний час, собрал всех членов партийного комитета на экстренное заседание.

- Вы знаете, как нужен уголь нашей стране, - начал Петров, оглядев собравшихся. - В первую пятилетку, которую наш народ закончил в четыре года, создана база социалистической индустрии. Восстановлены заводы, транспорт, выросли десятки индустриальных гигантов. И все это построили и восстановили советские люди - рабочий класс. Вы никогда не задумывались, почему мы выполнили пятилетний план в четыре года? Потому что мечтали скорее увидеть свою страну мощной и богатой, потому что все хотели жить лучше и добивались этого героическим, ударным трудом. Ударник - тот, кто делал свою работу быстрее и лучше. До революции знать была верхушкой общества и состояла из дворян, чиновников, капиталистов. Знатность переходила по наследству за родовитость, за заслуги отцов. У нас же знатными стали те, кто прилагал все свои силы в строительстве социализма. Но вскоре оказалось, что быть просто ударником мало. Недостаточно самому работать хорошо и допускать, чтобы рядом с тобой люди не справлялись со своим делом, речь тогда шла не о лодырях и прогульщиках. Многие работали плохо из-за отсутствия навыков, не имея профессионального мастерства, и сама жизнь здесь, у нас в Донбассе, родила новое движение, зачинателем которого стал забойщик, кадровый шахтер Никита Алексеевич Изотов. Он отлично изучил строение угольного пласта и добывал за смену по нескольку норм, рубая уголь с наименьшими затратами сил. Но ему было мало того, что он добился высокой производительности. Никита Алексеевич стал учить своим методам молодежь, и его последователи также стали перевыполнять нормы. Изотовское движение, смысл которого можно определить так: стал мастером своего дела - научи других - вот это движение, словно река в половодье, разлилось по Донбассу, вырвалось из недр шахт и растеклось по фабрикам и заводам всей страны, добралось и до колхозных полей. Но с индустриализацией промышленности пришла техника, и перед рабочим человеком встала новая проблема-в совершенстве овладеть этой техникой. - Петров оглядел коммунистов, усмехнулся: - Замучил я вас политграмотой?