Александр Кашанский - Антихрист

• Название: Антихрист
• Автор: Александр Кашанский
• Издательство: «БОНУС», «ОЛМА-ПРЕСС»
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-7867-0053-4, 5-224-00743-7

В книге Александра Кашанского «Антихрист» затронуты вечные вопросы, волнующие человечество: спасение души, границы человеческой свободы, добро и зло здесь ставятся и решаются в форме своеобразного психологического триллера, который можно читать и как религиозное откровение эпохи массовой культуры. У некоторых читателей книга может вызвать решительный протест, но, несомненно, некоторые будут перечитывать ее несколько раз.

---

— Здравствуйте, — Ясницкий протянул руку для приветствия. Его лицо было серьезным и озабоченным. «Это человек, которого я должен ненавидеть за то, что он был с тем, кто отнял у меня Наташу, к тому же он доставил мне столько неприятных минут с тем контрактом, но я должен все это перечеркнуть. Отныне он для меня — представитель могущественной „Юнайтед Системз“ и мой потенциальный партнер», — дал себе установку Ясницкий, и его дисциплинированный разум тут же подавил всю неприязнь, почти физиологическую, которую он испытывал к Сергею.

Сергей оценил широкую улыбку Ясницкого: «Улыбается, как акула. Акула мирового империализма. Нет, не империализма — сейчас это слово не модно — элитаризма. Его хоть сейчас на выставку: „Типы представителей делового мира — преуспевающий банкир“ — без гражданства, без национальности, без границ и без совести… Что же ему надо?»

— Здравствуйте. Чем могу быть полезен?

«Не очень-то приветлив», — подумал Ясницкий.

— Мне нужно увидеть Ивана, Сергей Михайлович, и как можно скорее, — сказал Ясницкий и сам удивился тому, что он сказал.

— Ивана?

— Да, того самого Ивана — Ивана Свиридова.

— Интересно… — Сергей не скрывал своего глубокого удивления. — Мы с вами, как бы это помягче выразиться, так недружелюбно расстались, что мне, прежде чем что-то сказать вам об Иване, просто необходимо задать вопрос: «Зачем?»

— Я должен знать, чем сейчас он занимается.

Глаза Сергея округлились:

— Зачем?

— Если он начал реализовывать то, что только он может реализовать, то есть искусственный интеллект, то это представляет прямую угрозу и для меня лично тоже.

— Для вас? Угрозу? — Сергей посмотрел на Ясницкого, как на сумасшедшего.

— Сергей Михайлович, такие люди, как я, очень редко сходят с ума. Объяснять все детали, как и почему я пришел к такому выводу, у меня нет желания, а у вас, по-видимому, времени это слушать. На той достопамятной вечеринке, я, провоцируя Ивана, говорил с ним об искусственном интеллекте, он не отрицал возможность его создания, то есть такая возможность не противоречила его Системе. А ведь Иван — человек Системы. Для него не существует того, что не укладывается в его Систему, и наоборот, все, что подтверждает ее правильность, — это реальность. Но он тогда сказал, что не будет этим заниматься, как я понял — по моральным соображениям. Уверен, теперь он занялся именно этим. И он этот интеллект, и все, что надо для его работы, сделает. Так вот, я хочу быть среди тех, кто будет рядом с ним в том новом миропорядке, который он установит, а не против него. Понимаете?

— Да.

«Неужели он обо всем сам догадался?» — подумал Сергей.

— Хотите работать на «Юнайтед Системз» — это понятно. Но причем тут Иван?

— Если он сделает эту штуку, то моя судьба будет зависеть только от его воли.

— Убедительно, черт возьми, — Сергей натужно рассмеялся. — Ладно. Спасибо за откровенность. Я не знаю, где Иван и чем он занят, но тоже бы очень хотел знать и то, и другое. Но я знаю наверняка: если дать ему сделать то, что он задумал, — конец и мне, и вам, и не только нам, черт бы с нами обоими, может, мы-то как раз такой конец и заслужили… Будете в Москве — заходите. Может быть, обсудим эту проблему еще раз, — он дал Ясницкому визитную карточку.

— Мои опасения имеют основания? — переспросил Ясницкий.

— Думаю, что да.

Сергей пожал Ясницкому руку и быстро пошел в здание аэропорта.

Ясницкий еще долго стоял и смотрел на толпу. Он чувствовал, что с этого момента его жизнь приобретает какое-то новое значение. «Он пожал мне руку. Пожал сам, значит, простил. Бывает же такое…»

8

Наташа с самого приезда из Америки была не в себе. Внешне для окружающих это никак не проявлялось, но ей стоило немало сил скрыть то, что происходило в ее душе. Будто бы все хорошее, что было в жизни, осталось позади и больше ничего не будет: ни радости, ни счастья, ни любви. И ее любовь к Ивану теперь, как ей казалось, тоже была лишь воспоминанием, и к тому же неприятным. Наташа много работала: поездки, встречи, конференции и деловые обеды — с утра до вечера, но эта насыщенная событиями жизнь была как бы не ее, а какой-то другой женщины. И эта жизнь была тяжела. Вечером Наташа запиралась в квартире, которую снял для нее Сергей, отключала телефон и ничего не делала. Ничего не хотелось. Ни одно из дел, которыми она любила заниматься в свободное время, не занимало ее. Наташа пыталась разобраться, что же с ней происходит и почему. Причины, казалось бы, очевидны: расставание с Иваном, смена работы, переезд в Москву — и это все сразу. Но ей казалось, что есть еще что-то, что и является главной причиной того, что пропал интерес к жизни. «Потеря любимого, а я его потеряла, надежды нет, потому что я ему не нужна, и все остальное — это трудности, их можно пережить, и я в состоянии это преодолеть, я знаю. Но это еще не все. Кто-то повредил мою душу, которая надеется и верит в добро, — вот в чем причина несчастья, поэтому так бессмысленна стала моя жизнь. И это произошло там, в Нью-Йорке. Не зря, нет, не зря вокруг Ивана вьются все эти странные личности. Такое впечатление, что они машины, а не люди. Это мне и тогда казалось, а теперь уверена — там затевается недоброе, и Иван участвует в этом деле». Когда Наташа пришла к этому выводу, ей не стало легче, но мрачные тона, в которые была окрашена ее жизнь, приобрели смысл и значение. «Именно, именно так — с душой, той самой, которая не умирает, там что-то сделали». Это гнетущее состояние, которое овладело ею, заставило Наташу впервые в жизни почувствовать и поверить, что душа у нее есть.

В субботу вечером она пошла в церковь в надежде, что это поможет ей обрести потерянное душевное равновесие. Долго стояла у входа, что-то мешало ей войти. Наконец решилась. Она купила три свечи, прошла к иконе Спасителя и поставила их все. Перекреститься не смогла. «Чужое, все здесь чужое, и нет никакого благолепия ни в иконах этих, ни в лицах священников, — смело подумала Наташа. — Все это исторический духовный хлам».

Она посмотрела на строгий лик Спасителя и спросила:

— Чем Ты можешь помочь мне? Как Ты можешь помочь мне, если допустил такое? Неужели Ты не видишь, кто в Твоем храме? Да меня же надо убить здесь, на месте, или, в лучшем случае, на паперти — молнией. Ты понимаешь это? Нет, не понимаешь — знаешь? Должен знать, иначе какой же Ты всемогущий Бог. Наказание должно быть здесь, сейчас, иначе какое это наказание — бессмысленная жестокость. Отложишь казнь на потом? Адские муки? Не верю. Не может этого быть, да и смысла не имеет, как любое насилие. Любая жестокость бессмысленна, а Твоя — бессмысленна втройне. И если мое несчастье — Твоя работа, хорошо, значит, это и есть наказание. Но тогда вообще непонятно, зачем мне жить. Вот мне что сейчас непонятно. Чтобы терпеть? Играть свою роль? Роль? — Наташа ухватилась за это слово. — Театр. Я так давно не была в театре…

Она решительно вышла из церкви и тут же, подозвав такси, сказала водителю:

— Я хочу в театр. Можете отвезти меня в какой-нибудь театр?

Водитель, пожилой мужчина, с удивлением посмотрел на красавицу в дорогой шубе и покачал головой:

— В театр? Прямо сейчас?

— Да.

— Боюсь, что вы опоздали. Уже начало восьмого.

— Может быть, получится? Давайте попробуем.

— Ладно, садитесь. Отвезу. Есть одно место, где всегда есть билеты и заходить в зал, как мне кажется, можно в любое время.

Наташа не спросила, где этот театр, и не старалась запомнить, куда ее везут. Ей было все равно, лишь бы куда-нибудь ехать.

Покружив минут двадцать по улицам Москвы, такси остановилось в каком-то переулке.

— Вот молодежный театр. Здесь играют в основном студенты театральных училищ. Говорят, бывает интересно.

Наташа расплатилась, поблагодарила водителя и вышла из машины.

— Вас подождать?

— Да, пожалуй.

Наташа вошла в небольшое помещение, где было написано «касса». Обшарпанные стены обклеены дешевыми афишами, пол из выщербленной метлахской плитки, панели стен красили в последний раз, наверное, еще до войны. Касса была закрыта, вход в театр тоже. Наташа решительно постучала в дверь. Минуты через две дверь открыл высокий парень с серьгой в ухе. У него было худое лицо и большие усталые глаза. Он посмотрел на нее и спросил:

— Вам кого?

— Сейчас идет какое-нибудь представление?

— Представление?

— Театр работает?

— Да, сейчас здесь идет светопреставление. Хотите посмотреть?

— Да. Где можно купить билет?

Глаза парня раскрылись еще шире, и он сказал:

— Проходите так. Я вас провожу.

Наташа отпустила такси и решительно вошла в фойе театра. Помещение явно было изначально предназначено для театра, но, судя по всему, построено очень давно, скорее всего еще в прошлом веке, и было очень запущенным. «Ну и грязь, как здесь все обшарпано. Мерзкое зрелище», — только и подумала Наташа. Парень проводил ее в зрительный зал, который был больше, чем Наташа ожидала. Он был заполнен зрителями примерно наполовину. Наташа села на свободное место поближе к сцене и поблагодарила своего спутника. Тот вежливо кивнул головой, улыбнулся и ушел.