Ги Кар - Храм ненависти

• Название: Храм ненависти
• Автор: Ги Кар
• Издательство: Интербук-Украина, Лианда
• Жанр: Детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-7664-0657-6

Одержимому высокой идеей человеку невольно покоряются и чистые сердца, и погрязшие в грехах души — этой идеей Ги де Кара обязательно увлечётся читатель романа «Храм ненависти». Он интересен и любителю психологического романа, и поклоннику детектива.

---

— И как же?

— Я только вчера нанёс небольшой визит в тюрьму Мэлен… Новости, которые я поведал, совсем свежие… Теперь от вас зависит, как ими побыстрее воспользоваться в интересах дела, не забыв, однако, о некоторой осторожности…

— Вы продолжаете подшучивать надо мной? Мне очень хорошо известно, что ваши подчинённые уже должны быть на месте!

— И да и нет, мой друг… Мы действительно занимаемся «каидом», который ещё долго будет в поле зрения у нас… Мы с большой заботливостью наблюдаем также за любовной активностью всего его гарема, за исключением, однако, похождений одной из его «служащих» — прекрасной Эвелин!

— Почему?

— Я посчитал предпочтительнее не вмешиваться… Если мы задержим русоволосую девицу за проституцию, скорее всего, она ничего нам не скажет об Андре Сервале… Если, напротив, мы не дадим ей повода к беспокойству и позволим ей заниматься и дальше своим аморальным ремеслом, то, возможно, она и пойдёт на некоторые откровения, столь необходимые и мне, и вам… Понимаете меня? Но поскольку она не дебютантка и не ученица в своём деле, я убеждён, что если она и окажет кому-то доверие, то только не тому, к кому она относится насторожённо. «Наши» люди страдают тем, если и не выдают себя, что, по меньшей мере, им иногда не хватает необходимого такта… А что бы вы хотели? Я же не могу всем им сразу объяснить, кто такой Мэтр и как он добивался того, чтобы построить собор! Да и средства префектуры, к сожалению, слишком ограничены, чтобы мы позволили себе вечерние прогулки!.. И передо мной встала необходимость отыскать такого человека, который был бы лучше меня посвящён в это любопытное дело. И такой человек только один: вы, мой дорогой Моро!

— Но вы же не намерены заставить меня шпионить за этой женщиной?

— Ну что вы? Я далёк от таких низких мыслей! И я слишком уважаю вашу профессию, чтобы принуждать вас к такой отвратительной деятельности… Нет! Вы будете действовать по своему усмотрению и по своему замыслу, исключительно в целях вашего журналистского расследования… Никто из моих людей не станет вмешиваться в ваши дела. Особенности воровского закона или сутенёрства вас не интересуют, я знаю… И одобряю это! Единственная ваша забота — это узнать, почему был убит Андре Серваль. И кем именно. Но это, несомненно, будет уже труднее… Вам повезло, что ваша газета до настоящего времени публиковала только довольно пространную информацию о преступлении на улице Вернэй и в очень обезличенной форме. Ни под одной статьёй об этом деле не стоит ваша подпись по той вполне понятной причине, что ваш репортаж ещё не окончен: Эвелин поэтому вас не знает… И поверьте, что никто из ваших собратьев будет не в состоянии сделать то же самое, так как профессиональная гордость заставила их поставить свои подписи под статьями, наспех написанными… Что касается их, то девица знает их имена: они навсегда зафиксировались в её памяти и им из неё уже никогда не удастся ничего вытянуть! Вы же совсем другое дело: когда видишь вас впервые, вы производите впечатление очень приятного юноши… и, не сердитесь на то, что я скажу: почти новичка или невинного дилетанта! Вы не вызовете подозрений… И это превосходно, мой дорогой Моро! Вы очень быстро можете войти в доверие к нашей милой девице… У вас ещё есть время для подготовки… Мы здесь, на набережной Орфевр, имеем терпение ангелов., ангелов- хранителей, разумеется! Вступайте в игру! И ни пуха вам ни пера! Даю вам уникальную возможность сделать наилучший репортаж в вашей карьере… Единственное, о чём я попрошу вас взамен, это дать мне прочитать готовый материал накануне публикации… Этого мне хватит: если будет необходимость в принятии полицейских мер, я включусь в действие только в час выхода газеты. Это значит, в глазах всего мира вы станете неким сверхчеловеком, всё разгадавшим и всё предусмотревшим! Вам не улыбается такая перспектива?

— Есть всё-таки одна вещь, которую мне не удаётся понять: как женщина такого класса как Эвелин (а Эвелин, в конце концов, принадлежала к определённому классу! Все сотрудники Серваля говорили о ней с каким-то скрытым восхищением…), как могла такая женщина возвратиться в преступную среду, которую она, должно быть, рада была покинуть?

— Не поддавайтесь на расстоянии воздействию её красоты, о которой все вы говорите, молодой человек! Подождите, пока не увидите её, и особенно пока не поговорите с ней! Может быть, тогда вы перестанете обманываться. Если Андре Серваль — который был сам человеком изысканным — не хотел видеть эту женщину среди своих сотрудников, то это, вне всякого сомнения, потому, что впечатление о ней его не обмануло. Я вам уже сказал: девка всегда остаётся девкой!

— А как она может заниматься проституцией? Я думал, это запрещено?

— Это так, дружище! И потому-то это ремесло процветает как никогда… Но только не думайте, что прекрасная Эвелин — которая даже в начале своей «карьеры» выслеживала клиентов только в шикарных барах и никогда на улице — будет кокетничать на пешеходных переходах! Она определённо из высшего класса, если можно распределить этих дам по категориям… Естественно, она «работает» в одном «тайнике» большого провинциального города, адрес которого я вам только что нацарапал на вот этом кусочке бумаги… Ну разве я вам не лучший друг, если даю такие привлекательные адреса? Вам ничего больше не остаётся, как ехать, и через несколько дней ваш репортаж будет готов. И не забудьте о своём обещании дать мне его прочитать за двадцать четыре часа до выхода в свет! Признайтесь, что вы просто должны мне это маленькое вознаграждение взамен за сведения, которые я только что вам предоставил. Мне остаётся только пожелать вам счастливого путешествия.

Бросив взгляд на квадратик бумажки, прежде чем спрятать его в карман, Моро поднялся:

— Как бы там ни было, не думаю, чтобы мной руководили слишком плохие побуждения, когда я решил нанести вам визит, инспектор! И ещё заметьте, что я совсем не уверен, что эта Эвелин может внести какую-то ясность в дело о смерти Андре Серваля! Но для меня будет небезынтересно с ней познакомиться: её описания, которые сделал я в репортаже, могут быть изменены… Нет ничего более опасного в моей профессии, чем рассказывать о живом персонаже, которого не знаешь: рано или поздно он отомстит за себя, изобличив всё, что было написано о нём в самых лучших побуждениях! Живым никогда не угодишь! Именно поэтому мы так охотно берёмся за описание преступлений: мёртвые не могут протестовать…

— Даже ваш Мэтр архитектуры?

— С ним… это совсем другое дело… Довольно даже курьёзно: с того самого момента, как я заинтересовался его смертью, у меня постоянно странное впечатление, что его тень преследует меня, что она советует мне встретиться с тем или другим, и что она таким образом помогает мне искать истину… То, что я говорю, может показаться вам глупым — вам, кто привык к реалиям жизни и кто не имеет права верить в силы свыше — но, тем не менее, это правда! И если я начал и продолжаю этот репортаж, если я увлечён и даже одержим им, как никогда раньше в своей жизни, то это, я знаю теперь, потому, что сам Андре Серваль меня вдохновляет…

Берте с неподдельным удивлением посмотрел на своего собеседника, прежде чем ответить:

— В противоположность тому, что вы думаете, я никогда не отрицал сверхъестественные силы, которые превыше нас… И я убеждён, что Мэтр будет продолжать тайно сопровождать вас во время поездки…

Но когда Берте остался один в своём кабинете, он подумал, как несколькими часами ранее Дювернье: «Всё это дело — чистое безумие! Вот и Моро поддался колдовству этой непостижимой атмосферы, в которую он окунулся! В «деле Серваля» хватало всего: мистицизма и язычества, благородства и шантажа, мечты и реальности, крови и любви… Да, и любви! Может быть, даже больше, чем мы думаем, Моро и я? И не следовало ли искать истинный мотив преступления в неразделённой любви? Всё-таки казалось невероятным, что вся эта необычайная легенда, созданная вокруг строителя собора, превратится вдруг в вульгарную любовную драму. Это было бы жалким концом репортажа молодого Моро… Я тоже больше предпочёл бы знать Андре Серваля, а не его тень…»

Часом позже Моро сел в поезд «Мистраль» на вокзале Пари-Лион. Вечером того же дня он был в Марселе.

Это здесь «работала» русоволосая героиня.

Журналист не терял ни секунды: такси доставило его по адресу, указанному инспектором.

Позвонив и довольно долго подождав, пока открылась входная дверь, он испытал неприятное ощущение взгляда, изучающего его через глазок в двери. Наконец он был впущен в тёмный коридор женщиной без возраста, одетой в чёрное, которая спросила с вынужденным безразличием в голосе:

— Что вам угодно, месье?

На какое-то мгновение Моро озадачил такой нелепый в данном месте вопрос, но он быстро понял, что самая элементарная осторожность должна быть правилом в этом храме тайных удовольствий. И он наиболее развязным тоном, на какой был способен, ответил: