Юрий Леднев - Умница Джек

• Название: Умница Джек
• Автор: Юрий Леднев
• Издательство: Прометей
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-7042-0120-2

---

Побродив по дачному поселку более часа, он вернулся домой, сел на диване так, чтобы была видна входная дверь, и стал ждать прихода братьев по космическому разуму.

«Джек обязательно придет, — думал он, — а с ним, возможно, и еще кто-нибудь вроде маленького карлика с большими глазами. Вот будет тогда интересный разговор между ними! Они же черт знает что могут сообщить ему о великих тайнах Вселенной! А он с их согласия, конечно, запишет это и отнесет материал в „Литературку“ или в „Молодую гвардию“. Вот будет сенсация! А если они через него передадут сверхразумные советы относительно переустройства земной жизни к лучшему, тогда!! Эх жаль, что у него нет с собой фотоаппарата. Жена забрала на море. Ох уж эти женщины! Как они любят фотографироваться в обнаженном виде, неглиже, так сказать. И как некстати он согласился отдать ей свой фотоаппарат! Шикарный снимок мог бы получиться: писатель Пищурин беседует с инопланетянами на даче! Ух! Здорово было бы, эффектно! Жаль. Хотя… у него есть доказательство присутствия инопланетных гостей — записка и художественная фраза, написанные рукой… э… лапой Джека. О фотографировании можно с ними договориться на следующий день. Да. Фотоаппарат он возьмет в прокате… А может, у них свой есть? Ну конечно! Как же он мог усомниться? Если его жена едет на море и берет с собой фотоаппарат, они-то обязательно прилетят к нам с прибором, фиксирующим изображения путем более совершенным, чем наш земной фотоаппарат…»

Уверовав теперь полностью, что Джек — представитель межпланетного разума, Пищурин с томительным нетерпением ждал визита Джека и его приятелей с летающей тарелки. Готовясь к их приходу, он набросал на листочке перечень вопросов, которые он им задаст: кто они, откуда, с какой целью к нам пожаловали, какие советы и пожелания землянам, взгляды на будущее и тому подобное. Он прочитал свой вопросник, прибавил к нему еще несколько позиций и поразился, какой шикарный материал может получиться из беседы с инопланетянами.

Когда солнце медленно завалилось за темно-зеленый занавес лесопарка к линии горизонта, и темень стала подниматься от земли, зачерняя своей краской мир, Пищурин вдруг начал потихоньку сомневаться в необходимости своей встречи с пришельцами из иной системы, представителями неземного общества.

«А зачем мне с ними встречаться? — в сомнении раздумывал он. — И что выйдет из того? Ну другой разум? Ну из другой галактики? Что ж тут такого? Ну возьмет он у них интервью? Ну получит несколько умных советов? Ну сфотографируется с ними? Напишет обо все этом? Принесет материал в „Литературку“ или в „Молодую гвардию“, даже в „Вечерку“… Ну? Могут так сразу и не поверить в такой случай! Скажут: „А почему это, товарищ Пищурин, они решили общаться именно с тобой, а не с Академией Наук? Ты что, Пищурин, такой уж умный и талантливый, что к тебе с другой планеты пожаловали с экспериментами и советами? К нашим знаменитым поэтам и писателям не явились, а к тебе, видите ли, запросто! Ну случилось, к примеру, у вас такое, обязательно об этом сразу и писать? Надо подождать, проверить, уточнить. Нам нужны конкретные, яркие доказательства, особенно трагические. Вон американцы сбили этих самых карликов с большими глазами и сразу засекретили это дело на сорок лет. В этом деле много туманного, загадочного. НЛО видят каждый день, но где его можно пощупать, на какой выставке? Хорошо у нас теперь гласность. Но стоит ли так запросто распространять слухи про каких-то неизвестных нам пришельцев из космоса в виде собаки? Ведь люди — они люди! Могут запросто испугаться, как узнают, что с ними проводят эксперименты какие-то пришлые неизвестные! За детей, за внуков испугаются. Побросают свои загородные дачи и будут жить летом в душных городских бетонных коробках! В зной и жару, когда в городе невыносимая духота и шум…“ — От возбуждения Пищурин почесал в затылке и продолжал размышления: — „А что скажет жена, дочь, если узнают об этой истории? Ведь к ним начнут приставать знакомые и незнакомые. Дочь начнут дразнить сверстники. Жене намеки разные… Все ли у него цело и прочие фривольности. Стоп! А если меня начнет исследовать медицина? СПИД — неизвестно откуда! Вполне резонно. Надо будет ей и психику проверить у человека, который такое во всеуслышанье городит. Он, товарищ Пищурин, на серьезной работе, где требуется ясность мысли и практическое мышление. Вот, вот! Беготня по анализам! Вызовы, а может, и госпитализация в психодиспансер? О, тогда мороки не оберешься! На работе точно подумают, что я псих, знаю я моих чудесных сослуживцев! А если вызовут в известную контору, начнут спрашивать: „Кто вам, товарищ Пищурин, разрешил общаться с представителями чуждых миров без согласования с нами? Ведь вы, товарищ Пищурин, работаете на почти засекреченном предприятии! Мы не знаем, какие у них намерения!“ И прочее, и прочее… Нет! Не стоит ему встречаться с Джеком и его компанией! Хватит одной встречи. Еще неизвестно, какие будут после нее последствия? Надо вообще о ней помалкивать! Никому. Даже жене! Да! А то они привяжутся ко мне со своими экспериментами. Во сне будут приходить… э… являться, навещать! Молчать надо! А я, дурак, решил об этом раззвонить на весь мир. Надо немедленно мотать отсюда! Не-мед-ленно!!!“»

Пищурин вскочил с дивана и бросился к двери, подгоняемый нарастающим внутри страхом. К железнодорожной платформе он прибежал запыхавшись, в паническом состоянии.

Когда электричка набирала скорость, через окно он увидел высвеченную пучком света лохматую морду Джека, который стоял на высоком краю выемки железнодорожного полотна и грустно-грустно глядел на Пищурина. В его глазах словно был запечатлен вопрос: «Куда же ты бежишь от нас, брат по разуму?»

Встреч с говорящими и пишущими собаками у Пищурина больше не было. Но с той поры он с внутренней тревогой поглядывал на каждого встречного добермана-пинчера в ожидании, что он вот-вот скажет ему по-человечески: «Здра-у-ствуй, Жу-о-ра!» и попытается завязать с ним экспериментальную беседу.

Пищурин ждет этой встречи с тревогой и страхом в душе до сих пор…