Михаил Колесников - Дипонегоро

• Название: Дипонегоро
• Автор: Михаил Колесников
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1962

В книге «Дипонегоро» автор приоткрывает малоизвестную широкому кругу читателей страницу борьбы народов Юго-Восточной Азии против голландских, французских, английских и иных колонизаторов.

В центре повествования — мощная, самобытная фигура Дипонегоро, руководителя великого народного восстания на Яве в 1825–1830 гг. Талантливый полководец, государственный деятель, мыслитель и поэт Дипонегоро прожил яркую, трагичную жизнь.

---

Когда весть об этом дошла до ван Имхоффа, генерал-губернатор скончался от разрыва сердца.

После двух лет упорной борьбы Суварги в сражении на реке Боговонто разбил войска компании и собственной рукой снес голову голландскому командующему генералу де Клерку…

Да, голова де Клерка скатилась с плеч, а Суварги брезгливо отшвырнул ее ногой в траву. Де Клерк, как и все голландцы, считал спиртные напитки единственным лекарством от всех тропических болезней. Его узкая лысая голова воняла ромом.

Отряды Суварги заняли почти все провинции Северного побережья, Центральную Яву. На Восточной Яве поднялись балийцы. Запад находился в руках бантамцев, которыми руководили отважные вожди Киай Тяпа и Рату Багус. Киай Тяпа со своим войском предпринял длительную осаду Батавии. В «столице тропиков» началась паника. Голландские чиновники с семьями спешно покидали восставший остров, а в море их топили боевые корабли корсаров. В самой Батавии начался голод, вспыхнула эпидемия холеры.

Восемь лет длилось восстание. Это была самая разрушительная война из всех, какие только приходилось вести Ост-Индской компании. Голландцы потеряли почти все войска. Торговля прекратилась. Долг компании возрос еще на несколько миллионов гульденов.

В таком плачевном состоянии принял дела новый генерал-губернатор Якоб Моссель. Якобу Мосселю были чужды прямолинейность и грубость ван Имхоффа. Может быть, поэтому ему и удалось продержаться на посту генерал-губернатора свыше десяти лет. Его предшественников обычно отзывали в Гаагу через три-четыре года. «Ван Имхофф не обладал государственным умом, — сказал Моссель, — он был слишком мелочен, скуп на обещания, плохо знал психологию туземцев, зажимал в кулаке мелочишку, а терял миллионы. Государственный ум — это совсем другое…»

Прежде всего Моссель стянул в Батавию войска из всех «внешних владений». Затем он послал своего лазутчика с золотой цепью и дорогими подарками к племяннику Суварги Мас Саиду. Европейские и индийские ткани, зеркала, голландские ружья и пистолеты, кошелек, туго набитый гульденами, — вот какие подарки посылал новый генерал-губернатор Мае Сайду, этому «достойнейшему из достойных», «единственному, кто может установить на Яве желанный мир, прекратить ненужное кровопролитие». Такой человек, разумеется, имеет законное право на корону Матарама и титул сусухунана.

Якоб Моссель попал в самое больное место: Мас Саид всегда затаенно мечтал о короне «султана султанов». Если дядя Суварги не по праву наследования уселся на трон, то почему Мас Саид не может сделать то же самое?

Ему удалось привлечь на свою сторону недовольных раджей. В лагере повстанцев произошел раскол. Началась междоусобная война.

Под ударами войск компании, отрядов Паку Бувоно III и изменника Мае Сайда таяла армия Суварги. Сам он, тяжелораненый, лежал в пещере Лангсе. В конце концов пришлось пойти на переговоры с голландцами. На носилках Суварги доставили в Джокьякарту.

События тех позорных дней почти выветрились из памяти. Тогда было сильное извержение вулкана Мерапи. И даже до Джокьякарты долетали клубы тонкой серой пыли. Пыль оседала на деревья, на билкковые крыши хижин. Суварги метался в бреду, а когда приходил в себя, то видел тусклое солнце и серую пыль на своих руках. Над ним склонялось острое личико Якоба Мосселя. Усы шевелились, красные вздутые веки голландца приходили в движение.

— Ему лучше, — говорил Моссель, — он уже может подписать договор…

Хитрый голландец задумал произвести раздел Матарама. По договору Суварги получал западную половину государства со столицей Джокьякартой и титул султана Амангку Бувоно I. Восточная часть Матарама со столицей Суракартой оставалась у сусухунана Паку Бувоно III. О верном, преданном слуге Мас Саиде генерал-губернатор почему-то забыл.

Суварги подписал договор. Иного выхода не было. Так в 1755 году произошел раздел самого мощного на Яве государства Матарам на два султаната: Джокьякарту и Суракарту, или Соло.

Амангку Бувоно стал родоначальником новой династии. В память об этом событии он посадил кокосовую пальму. Этой пальме суждено было отныне олицетворять собой древо жизни нового княжества.

А изменник Мас Саид? Обманутый Мосселем, он взбунтовался и из друга голландцев превратился в их лютого врага. Его банды делали набеги на поселения голландских фермеров, вырезали всех от мала до велика, грабили, караваны. Генерал-губернатору пришлось бросить значительные силы против недавнего союзника. Мас Саид был сломлен.

История восстания Мангкубуми записана на листьях лонтаровой пальмы. Суварги не раз перечитывал эту летопись. И очень часто ему казалось, что пожелтевшие листья пальмы, свернутые веером, повествуют не о нем, а о ком-то другом, сильном и мудром.

Голландцы построили вокруг его дворца военные форты, привезли сюда пушки, нацелили их на Джокьякарту. По сути, все последние тридцать семь лет Суварги находился в плену. И только смерть освободит его из плена.

…Амангку Бувоно I перевел усталый взгляд на растрепанную крону пальмы, под которой играл его правнук принц Онтовирьо.

Древо жизни… Да, пальма прижилась. В период зрелости она давала обильный урожай: по полсотне, а то и больше орехов. Она крепла из года в год, радовала глаз. Но потом случилась беда. Маленькое семя смоковницы фикуса-удушителя, принесенное ветром неизвестно откуда, укоренилось в гниющей массе отмирающих листьев пальмы. Из маленького семечка выполз ядовито-зеленый росток. Вскоре растение-паразит пустило длинный воздушный корень. Корень достиг земли и врос в почву. Постепенно смоковница оплела пальму своими воздушными корнями, которые становились все толще и толще. Пальма стала чахнуть. Пропали орехи. И вот в этом году над поблекшей, растрепанной макушкой пальмы торжествующе вознеслась в синюю высь пышная мясисто-жирная крона фикуса-удушителя.

Сколько раз слуги пытались срубить смоковницу, но Амангку Бувоно запрещал делать это. Пальма и фикус всегда наводили на размышления. Между растениями шла медленная, но упорная борьба. Почти четыре десятка лет пальма отстаивала свое право на солнце, воздух, на жизнь. А кожистые упругие воздушные корни сжимали ее царственный ствол все туже и туже…

«Бесплодная смоковница высосала все соки из древа жизни… — думал Бувоно. — Я не сумел вовремя срубить фикус-удушитель. Корни в конце концов оплели и меня. Кто срубит дерево зла?..»

Теперь, когда все уже осталось позади, Бувоно сожалел, что заранее не выбрал себе достойной кончины: ему хотелось умереть так, как умер его дядя Дипонегоро, — закованным в кандалы, до последнего мгновения непримиримым и опасным. Чтобы враги трепетали… Тигр, подыхая, оставляет шкуру, человек, умирая, оставляет после себя имя…

— Червяк проглотил дракона… Червяк проглотил дракона… — едва внятно шептал он.

Амангку Бувоно думал о том, что после его смерти корону унаследует сын Сепух. Сепуху уже под пятьдесят, он обзавелся внуками. Сепух зол и раздражителен. Он считает, что отец чересчур уж зажился на этом свете. Сепух спит и видит себя султаном Джокьякарты — Амангку Бувоно II.

Нет, не Сепуху срубить дерево зла: он стар, завистлив, мелочен, слишком любит власть ради власти, жесток с простыми людьми. Он законный наследник. Он уже родился султаном. Но и Сепух когда-нибудь умрет. На престол сядет сын Сепуха принц Адипати Аном. Он тоже законный наследник короны. Адипати Аном — поэт и мечтатель. Он знает сладкозвучные стихи, язык небожителей деванагари, язык поэтов — кави, но ничего не смыслит в государственных делах. Он слишком мягок с людьми. В юности Аном вообразил себя героем повествования о панджи — сыне раджи, странствующем по свету в поисках своей возлюбленной Деви Анггрени. Свою Деви Анггрени он нашел в Пачитане, в семье некоего Бупати. И случилось то, что должно было случиться: девушка незнатного происхождения понесла от принца, будущего наследника престола.

Разразился большой скандал. Сепух решил изгнать сына из Джокьякарты. Вступился Амангку Бувоно. Он приказал привести обесчещенную во дворец. Молодая женщина редкой красоты очень понравилась старому султану.

— Ты любишь ее? — спросил он у внука.

— Да. Я хочу, чтобы она стала моей законной женой.

— Должно быть, твоя Деви обладает волшебным камнем — чинтамани, привораживающим мужчин, — смеясь, отвечал Бувоно. — Пусть родит мне правнука.

Таким образом, хоть злые языки и говорили о жене принца Анома, что она «на огне не была, а уже поджарена», все же по приказу султана придворные и слуги вынуждены были оказывать ей княжеские почести и называть почетным именем Раден Айю.

11 ноября 1785 года родился правнук султана принц Онтовирьо (которому впоследствии суждено прославиться под, другим именем — Дипонегоро II, или же просто Дипонегоро).