Евгений Савченко - Очерк и публицистика

• Название: Очерк и публицистика
• Автор: Евгений Савченко
• Издательство: журнал "Наш современник"
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012

Очерк и публицистика

Евгений САВЧЕНКО — Дело cтолыпинского масштаба

Ксения МЯЛО — На обочине

Лидия СЫЧЁВА — Гельман как «зеркало души» нашей контрреволюции

Кирилл ФРОЛОВ, Кирилл ЛОГИНОВ — «Третий Рим». Суверенная модернизация

Руслан ЛЫНЁВ — У кого учился Гитлер

Николай ПИРОГОВ — Перевёртыш морализирует

Юрий БЕЛИКОВ — Берега Леонарда

Владимир КРУПИН — Душа у Вселенной православная

Светлана ЗАМЛЕЛОВА — Колыбель России

---

Цивилизация, которая объявляет главной ценностью человека, обречена. От такой цивилизации надо подальше. Если в красном углу Запада не иконы, не лампада, чего от него ждать? Сытой жизнью не спасёшься, только одно — готовишь радость могильным червям. Мы — славяне, такой цивилизацией брезгуем: она даже Бога подтаскивает для оправдания своих действий. Почему славяне поляки горды, надменны, обидчивы? Потому, что стали католиками, вот и ответ. Как и чехи. Как и хорваты.

На ком вина за сегодняшнее состояние мира? Ответ: на иудеях первых веков христианства. Именно они исказили Священное Писание. Как? Искореняя его Христологическое толкование, создавая так называемый масоретский текст Библии. Особенно искажая сердце Ветхого Завета — Псалтирь. Иудеи не дождались от Христа того, чего ожидали — власти над миром и золотом. А Его учение о спасении души: не готовьте себе ветшающих богатств на земле, собирайте себе богатство нетленное на небесах, иудеям не понравилось. Запугали Понтия Пилата, Христа распяли. Мало того, что распяли, стали уничтожать христиан. Уничтожали, а христианство умножалось. Тогда стали изгонять Христа из Писания. А ведь главное в Ветхом Завете — предсказания о приходе Христа на землю, только в этом его ценность. Уничтожали Книги Маккавеев, слова пророка Исайи, этого евангелиста Ветхого Завета. И калечили Псалтирь. А ведь к моменту прихода Христа в мир уже был готов перевод Семидесяти толковников с древнееврейского на греческий, так называемая Септуагинта. Но не она была взята в основу перевода Писания на латынь, а именно масоретские тексты. Вульгата, так назывался перевод, повторил все намеренные искажения Священного Писания. И добились чего? Разделения Церкви на Восточную и Западную. Пропасть между ними. И в вере и в мировоззрении.

Господь посрамил труды иудеев, когда в 1947 году открылись на берегу Мёртвого моря Кумранские свитки. Их подлинность была неоспоримой. В них всё было так, как в Септуагинте.

Но и это не вразумило гордецов западного мира и их ближневосточных и заокеанских вдохновителей. Невиданное дело современности — внутри государства живут люди, получившие в нём и жизнь, и жильё, и образование и ненавидящие его. Успешно ненавидящие. В сербских школах почти не учат русский язык — язык друзей, а язык убийц — английский — насаждается непрерывно. Шестёрки московского телевидения издеваются над всем святым, экраны полны пошлости, крови, насилия, пропаганды роскоши, презрения к бедности. Русскоязычные писатели, потомки Хама, владея только компьютерами да матерщиной, испражняются на русскую историю и культуру. Российское образование выращивает англоязычных биороботов. Откуда это постоянное лизоблюдство перед Западом и языком, который уже никогда не даст миру ни Диккенса, ни Фолкнера?

Сближающий славян язык святых Кирилла и Мефодия — язык общения с Богом. Там, где он сохраняется и появляется, там высока нравственная атмосфера общества, а туда, куда внедряется английский, проникает дух захватничества и превосходства.

Они нас только тогда поймут и оценят, когда Господь их тряхнёт. Об этом думал я, взлетая на самолёте над Белградом. До чего же он красив! Но ведь таким же красивым видел его и американский лётчик-убийца. И бомбил. И возвращался на базу и опрыскивался дезодорантом. Они же хотят ещё хорошо пахнуть. Нет, говорить с ними и не о чем и безполезно. Если они (по Дарвину) произошли от обезьяны, что с них взять? Нас-то Господь сотворил. Дикое дело, дикий Запад нас ещё чему-то учит. Учат политкорректности, а сами бомбят, учат толерантности, а это поощрение грехов. А ведь Господь очень и очень нетолерантен. Да, долготерпелив, да, многомилостив. Но Он же и скажет: «Отойдите от Меня, проклятии, в огнь негасимый».

Есть «научные» басни о том, что где-то во Вселенной есть ещё люди-человеки, цивилизации. Нет, жизнь есть только на планете Земля. Она — центр Вселенной, ибо сотворена Богом.

Православие очищает ум от корысти. Оно доверчиво, и это очень христианское чувство — доверчивость, но уже столько раз мы страдали от него. Ну нет у нас в мире друзей, кроме православных. Но должны же понять остальные, что, в кого бы и во что бы они ни веровали, Страшный суд неизбежен. А судить всех будет Христос. Вот и всё.

СВЕТЛАНА ЗАМЛЕЛОВА. КОЛЫБЕЛЬ РОССИИ

Почти семьсот лет назад в лесной чаще к северу от Москвы сыновья ростовского боярина Стефан и Варфоломей срубили келью и посвящённую Святой Троице «церквицу малу». Так было положено начало Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, которая, как и всё великое, началась с малого и неприметного никому дела.

Мог ли оказавшийся случайно рядом современник угадать за плотницкими стараниями братьев силуэт будущей славной обители, одной из главных святынь Православного мира!

Страшные, непроходимые леса окружали тогда Москву. Только ветер да дикий зверь оглашали воздух воем, петляя меж тесно стоящих стволов. Но неслучайно выбрали ростовские братья место на холме Маковец…

Подобно тому, как Господь и предтеча Его Иоанн в разное время возведены были Духом в пустыню, где постились, претерпевая дьявольские искушения, так, несомненно, и Стефана с Варфоломеем вёл Дух Святой, указав место, где«…древние видяху <…> прежде свет, а инии огнь, а инии благоухание слышаху».

Не каменистая пустыня Иудейская, но так же малопригодная для жилья лесная чаща стала прибежищем двух пустынников, нарочно искавших безбла-годатной земли, чтобы в условиях, при которых труднее всего выжить, победить искушения постоянным напряжением всех физических и духовных сил. Но прошло не так уж много времени, и Стефан, не выдержав лишений, оставил брата, удалившись в Москву, в Богоявленский монастырь. Варфоломей же задумался об иноческом постриге, который и принял вскоре с именем Сергий.

«Радонежский чудотворец», «игумен земли русской» называют основателя Свято-Троицкой Сергиевой лавры, связывая с его именем надежды на заступничество и молитву перед Богом. И не иссякают чудеса, творимые преподобным Сергием. По сей день исцеления и утешение получают припадающие к нему с верой. Но ещё при жизни Сергия его стараниями и молитвой совершилось нечто, что и по сей день касается каждого, живущего в России, независимо от того, к какому племени и какой вере он относит себя. Преподобный Сергий, вдохновитель объединения разрозненных в XIV в. русских земель вокруг Москвы, благословил, поддержал и наставил князя Дмитрия Ивановича перед Куликовским сражением, начавшимся поединком троицкого монаха Александра Пересвета с татарским богатырём Темир-Мурзой. Вместо шлема Пересвет был облачён в куколь схимника. «Брат мой, Андрей Ослябя, моли Бога за меня!» — обратился он к товарищу, пришедшему с ним из Троицкой обители, и выдвинулся навстречу грозному татарину. Они сошлись и, ударив с силой копьями, упали замертво.

Победой русского войска закончилась битва на Куликовом поле. «Народ, привыкший дрожать при одном только имени татарина, — пишет В. О. Ключевский, — встал на поработителей, <…> повалился на врагов несокрушимой стеной, похоронив их под своими многотысячными костями…»

Минули века… И вновь на переломном этапе истории монастырь оказался в центре событий. Когда в начале XVII в. Лжедмитрий II подошёл к Москве, когда дальнейшее существование русского государства, охваченного смутой, обескровленного врагом и властными притязаниями боярства, вызывало серьёзные сомнения, троицкие монахи и укрывшиеся за крепостными стенами жители окрестных сёл и деревень шестнадцать месяцев противостояли отрядам Сапеги и Лисовского, разорившим к тому времени Переславль и Суздаль, Ярославль и Ростов Великий. Непрекращавшиеся обстрелы и штурмы, подкопы, лазутчики, подсылавшиеся сеять измену, лишение осаждённых воды, голод и эпидемии — что бы ни происходило, что бы ни предпринимали поляки, монастырь стойко держался до тех пор, пока из Нижнего Новгорода не подоспела помощь от воеводы Скопина-Шуйского. Хотя, как отмечал троицкий келарь Авраамий Палицын, подробно описавший осаду, защитники крепости «не ведуще же, что сотворити: или мертвых погребати, или стен градских со-блюдати». Но, памятуя о завете преподобного Сергия Пересвету и Ослябе: «Мужайтесь, как храбрые Христовы воины! Приспело время вашей купли!», — чернецы XVII столетия

Среди мечей зазубренных,
В священных стихарях,
И в панцирях изрубленных,
И в шлемах, и в тафьях,

Всю ночь они морозную
До утренней поры
Рукою держат грозною
Кресты иль топоры.

(А. К. Толстой «Ночь перед приступом»).

А спустя почти сто лет именно из обители преподобного Сергия сделала первые свои шаги петровская Россия. Дважды укрывали Троицкие стены юного государя от восстававших стрельцов. Здесь, в монастыре, вершил затем Пётр суд над сторонниками царевны Софьи, рвавшейся к единоличному управлению страной и предпринявшей неудачную попытку захвата власти. А перед монастырскими воротами — казнь над осуждёнными.