Юрий Скуратов - Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России

• Название: Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России
• Автор: Юрий Скуратов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94268-036-7

Эта книга — честный и предельно откровенный рассказ известного российского юриста Юрия Скуратова о событиях, происходивших в стране и ее властных структурах на рубеже тысячелетий, о его работе на посту Генерального прокурора в то время, когда борьба за власть достигла своего апогея. Читатель узнает, куда исчез многомиллиардный кредит МВФ, в чем суть «Рашенгейта», как был ограблен «Аэрофлот» и о многом другом. В основе книги — конкретные факты, подлинные документы и собственные выводы автора.

---

Но самой откровенной ложью в этом интервью было утверждение Бордюжи о том, что он «не предлагал» мне уйти с должности Генпрокурора. Получается, что он пригласил меня на чашечку чая?!

На самом же деле все было тщательно продумано и отрежиссировано. После того как я написал заявление на имя Ельцина, Бордюжа предложил мне еще одну «домашнюю заготовку» — написать письмо на имя Егора Строева с просьбой рассмотреть вопрос на Совете Федерации без моего участия. Это был тщательно спланированный и выверенный ход, который вполне мог бы пройти, если бы не «бдительность» членов Совета Федерации. Ну и напоследок Бордюжа задается вопросом: «Может, кто мне напомнит, какие Скуратов дела коррупционные раскрутил? Или представил сведения, как, пользуясь госпрограммами, обогащаются частные банки и коммерсанты, чьи фамилии у всех на слуху? Не помню такого».

Ну просто девичья память какая-то у руководителя президентской администрации. А как же расследованное и доведенное до суда дело Роскомдрагмета во главе с его председателем Бычковым? А дело председателя Госкомитета по статистике? Дело в отношении первого заместителя Министра внешнеэкономических связей Догаева? Дело первого заместителя Министра финансов РФ Петрова, незаконно прекращенное уже после моего отстранения? Дело губернатора Вологодской области Подгорного и губернатора Тульской области Севрюгина? Дело в отношении первого заместителя Министра обороны Кобеца? Дела банкиров Смоленского и Ангелевича, Министра юстиции Ковалева и многие другие? Мало разве? Наконец, нельзя забыть и дело в отношении Березовского, и угробленное во многом не без участия самого Бордюжи дело «Мабетекса»…

Интересно проследить и за переменой позиции Бордюжи в отношении материалов по дефолту 17 августа 1998 года и деятельности Центробанка. На коллегии МВД России в январе 1999 года я ему рассказал об этих материалах, и мы договорились о том, что причины и последствия дефолта целесообразно обсудить на заседании Совета безопасности. Бордюжа согласился. Но через месяц поменял свою позицию, вольно или невольно оказавшись в одном лагере с Дубининым и Березовским, категорически выступавшими тогда против каких бы то ни было расследований Генпрокуратуры и тем более рассмотрения этого вопроса на Совете безопасности.

Однако вернемся к тем драматичным для меня минутам.

Да, я подписал требуемое Бордюжей заявление. Сейчас я понимаю, что это было моей ошибкой. Единственное, чем я могу оправдать себя, — тем, что в тот момент меня подвел эффект неожиданности, то смятение, в котором я находился после просмотра этой гнусной видеозаписи. Я никогда не признавался, что мужчина, заснятый на пленке, — я. И утверждение Бордюжи о том, что я ему во всем сознался, высказанное им в интервью газете «Московские новости», — ложь. Ничего этого не было, здесь Бордюжа просто выгораживает себя.

Конечно, если бы у меня было побольше опыта, если бы я знал заранее, зачем меня вызывают, что за обвинения и какие «доказательства» мне будут предъявлены, разговор, естественно, я бы построил по-другому. Надо было вначале спросить: «Откуда у вас эта пленка? Если вы не ответите, я больше с вами разговаривать не намерен, сейчас же еду в прокуратуру и возбуждаю против вас, господин Бордюжа, уголовное дело по статье «клевета и шантаж»». Хотя может быть и хорошо, что я по такому пути не пошел, поскольку они сделали бы что-то другое — открыли бы где-нибудь за границей на мое имя фальшивый счет, и тогда меня реально взяли бы под стражу. Или, что еще хуже, воздействовали бы физически. Я всегда буду помнить, как выкидывали из прокуратуры Степанкова: для того чтобы он освободил кабинет Генпрокурора, приехала рота автоматчиков…

Но после драки кулаками не машут… Ведь человек на пленке действительно очень похож на меня. В те минуты я думал только о том, как на эту видеозапись отреагируют жена, семья, друзья… Ведь могут поверить пленке, не мне. А пока докажешь, что ты не верблюд, сколько времени пройдет? Перед глазами уже стоял скандал в СМИ, которые начнут трубить и раздувать ложь о моей причастности…

Говорить о том, что Скуратов проявил малодушие, сломался и написал заявление об уходе… Трудно, очень трудно, да и не хочется оправдываться. Представьте себя на моем месте и в такой же ситуации. Получилось?! Честно говоря, врагам такого не пожелаю. Скажу одно: стратегом мнить себя легко, а вы попробуйте провести бой сами.

То, что кремлевские власти применили такие недостойные методы, наглядно показало, что они почувствовали во мне реальную угрозу своему благополучию. На повестке дня встала жизненно важная проблема — судьбы президента, его дочерей и тех, кого мы привыкли называть «семьей». Да и не только эта, а еще одна проблема, поважнее, — будущее России. Этот вопрос был первостепенный и политический: либо мы начнем реально бороться с коррупцией и страна получит совершенно иной политический имидж, либо Россия так и останется в представлении цивилизованного мира страной коррумпированной и мафиозной.

К сожалению, Россия пошла по второму сценарию, и как следствие — желаемых иностранных инвестиций все нет, бизнес уходит… Кто же будет вкладывать деньги в бизнес, зная, что взяточничество здесь пронизывает все слои и структуры, вплоть до президентских?

Да, я имел определенную поддержку в обществе, но если честно — силы все равно были неравными. Я был если не единственным, то одним из очень немногих, кто открыто бросил Кремлю вызов. Но в целом общество не встало на мою защиту, не поддержало меня.

Я глубоко убежден: пока мы все не поймем, что без соблюдения твердых правил игры, именуемой Законом, начиная от дворника и кончая президентом, мы не сможем двигаться дальше, — беспредел будет продолжаться. Страна будет продолжать катиться в хаос и пучину беззакония.

* * *

Одним из мотивов, почему я, несмотря на всю эту травлю, решил бороться, было желание не дать загубить начатое расследование по «Мабетексу». В принципе именно на этой стадии, когда в курсе событий были единицы, а народ находился в полном неведении о кремлевских махинациях, дело можно было спустить на тормозах. О нем бы тут же забыли, так ничего толком и не узнав. Но к тому моменту довести дело «Мабетекса» до своего логического конца уже стало делом моей чести. Говорю об этом прямо, потому что я уже тогда знал то, чего не знал никто: одними из главных действующих лиц расследования являлись президент Ельцин и его семья.

Президентские карточки

Проведя 25 января обыск в швейцарском офисе «Мабетекса», уже через день Карла дель Понте позвонила мне в Москву. Она сказала, что обыск был очень результативным и что в ходе его изъяты документы, подтверждающие наличие у президента Ельцина, его жены Наины Иосифовны, дочерей Татьяны Дьяченко и Елены Окуловой пластиковых кредитных карт. И все бы ничего — миллионы людей по всему свету имеют такие же карточки, — если бы не маленькое «но»: деньги на них поступали от небезызвестного уже нам Беджета Пакколи. Иными словами, использовали-то карточки, делая покупки в магазинах или получая какие-либо услуги, например в гостинице или в ресторане, члены семьи Ельцина, а оплачивал все эти многотысячные расходы из своего кармана Пакколи.

На юридическом языке все это расценивается как «признаки состава преступления».

— Господин Скуратов, — сказала мне тогда госпожа дель Понте, — мы изъяли документы, свидетельствующие, что за счет Паколли открыты кредитные карточки для президента и его дочерей Татьяны Дьяченко и Елены Окуловой. Президент карточками почти не пользовался, дочери его — очень активно.

Не хочу кривить душой — для меня это известие стало настоящим шоком. Верить в это не хотелось. Хоть и с трудом, но я все же мог предположить, что Бородин был не в ладах с законом, что рыльце в пушку было еще у многих кремлевских небожителей. Но Ельцин?!! Президент, гарант Конституции, человек, имя которого для большинства из россиян олицетворяло потрясшие страну демократические преобразования, — и такое?!!

Но не верить Карле было глупо. Потухшим голосом я попросил ее как можно быстрее выслать мне обнаруженные документы и с грустью повесил трубку.

Уверен практически на сто процентов, что этот звонок госпожи дель Понте, сделанный по обычному телефону, был прослушан, о содержании его немедленно доложено кому следует. Там, наверху, поняли, что ситуация зашла слишком далеко и вот-вот выйдет из-под контроля. Отсюда мгновенная (не забывайте, прошло всего лишь два дня!) и жесткая реакция Кремля. Отсюда, собственно говоря, столь беспрецедентно грубый, беспардонно хамский и клеветнический «накат» на меня. Уж слишком высоки были ставки: раскрутись дело «Мабетекса» по полной программе, оно могло бы закончиться не только многочисленными и громкими увольнениями чиновников самого высокого ранга, но и президентским импичментом.