Рю Мураками - Дети из камеры хранения

• Название: Дети из камеры хранения
• Автор: Рю Мураками
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-94278-457-4

«Дети из камеры хранения» — это история двух сводных братьев, Кику и Хаси, брошенных матерями сразу после родов. Сиротский приют, новые родители, первые увлечения, побеги из дома — рывок в жестокий, умирающий мир, все люди в котором поражены сильнейшим психотропным ядом — «датурой». Магическое слово «датура» очаровывает братьев, они пытаются выяснить о препарате все, что только можно. Его воздействие на мозг человека — стопроцентное: ощущение полнейшего блаженства вкупе с неукротимым, навязчивым желанием убивать, разрушать все вокруг. Испытав гибельную силу «датуры» на себе, Кику, однажды встретив настоящую мать, стреляет в нее и оказывается в тюрьме, ставший известной рок-звездой Хаси, мучаясь видениями, вонзает нож в супругу. А над Токио висит белесый смог — тайно захороненные в море цистерны с «датурой» оказываются не вполне герметичными…

---

Миновав бетонную постройку, они вышли к полуразрушенной школе. Высохший фонтан растрескался, и сквозь трещины торчали какие-то растения с жирными листьями. Казалось, что заостренные на концах листья принадлежали не растениям, а машине, предназначенной, вероятно, для того, чтобы рыть под водой тоннели. Вокруг фонтана росли цветы. Наверное, ветром сюда занесло горшок, на дне которого оказались земля и семена, проросшие теперь цветами. Половина здания школы была покрыта брезентом. Несколько проволочных канатов, удерживающих брезент, лопнули и с шумом развевались на ветру вместе с изодранной тканью. Несколько сотен ворон сидели на крыше и при каждом звуке поднимались в небо. Когда они взлетали, казалось, будто часть здания обрушивается.

Хаси пытался понять, где они находятся. Он помнил все до того момента, как упал в тоннеле. Грязь высохла, рубашка прилипла к телу, от грязной рубашки пахло мазутом и гнилой водой, поэтому он запомнил только тоннель. Кику заметил, что солнце уже клонится к горизонту. Когда станет темно, эти развалины вряд ли будут похожи на площадку для игр. Нужно поскорее найти выход и вернуться к детям, ловившим цикад.

Мальчики миновали спортивную площадку. Согнутый железный шест был воткнут в землю. Посыпанная песком площадка заросла репейником, в наполненном зеленой водой бассейне плавали колючки. Несколько телеграфных столбов треснули посредине, в трещинах устроили гнезда белые крылатые насекомые, несколько десятков тысяч прозрачных крыльев создавали причудливые узоры. За этим полупрозрачным занавесом была улица. Торговая улица и район развлечений были разделены мощеной дорогой, асфальт местами потрескался.

— Смотри, как красиво! — крикнул Хаси.

Обломки неоновых трубок с вывесок ресторанов и баров, сваленные в одну яму, напоминали шевелящийся на ветру светящийся ковер. В зависимости от силы и направления ветра менялось положение осколков, играющих солнечным светом, цвета перетекали друг в друга, образуя единую замысловатую неоновую вывеску. Кику подошел поближе и взял один осколок. Он был легким и чуть изогнутым, его внутренняя и внешняя поверхности были совсем не похожи: внешняя — розовая и гладкая, внутренняя — желтая и шершавая. Кику бросил осколок. Он упал не в яму, а на дорогу. Кику наблюдал за тем, как падал осколок, и вдруг выражение его лица изменилось. Он опустился на колени и, внимательно вглядываясь в землю, пополз.

— Что такое, Кику?

Хаси взял в руки почти целую неоновую трубку в виде буквы "S" и подошел к Кику.

— Следы шин. Поверхность земли мягкая и сухая, следы свежие. Колея всего одна, наверное, мотоцикл. Кто-то проезжал. Кто бы мог здесь быть?

След мотоцикла обрывался возле кинотеатра. Кинотеатр располагался в конце квартала развлечений, на нем была вывеска «Пикадилли». Кику огляделся по сторонам. Следов от шин нигде не было. Не было и следов поворота. Хаси посмотрел на афишу, половинка которой висела под табличкой «Смотрите на следующей неделе». Возле стены валялось несколько фотографий. На плакате остался обрывок с одним женским глазом, еще один — с носом, губами, подбородком, еще один ниже — с грудью. На фотографиях были: прицелившийся из пистолета мужчина-иностранец, истекающая кровью блондинка, целующаяся пара, две благородные дамы верхом на лошадях на фоне заходящего солнца. Хаси аккуратно стряхнул прилипший к фотографиям песок и протер их рукавом. На одной было изображение голой женщины. Хаси хотел положить фотографию в карман, но она разорвалась. Кику внимательно разглядывал окна кинотеатра. Все были заколочены досками.

Хаси посмотрел вверх, и у него перехватило дыхание. Он хотел закричать, но горло сжал спазм. На втором этаже кинотеатра в окне стоял молодой мужчина и смотрел на них. По пояс голый, в кожаных брюках. Кику тоже его заметил. Мужчина посмотрел на них и кивнул — мол, уходите отсюда. Кику и Хаси дрожали и не могли пошевелиться.

— Уходите, — сказал он тихо.

Хаси побежал, но Кику не двинулся с места. Хаси остановился, не зная, что делать.

— Кику! — закричал он.

Кику продолжал смотреть вверх и шептать:

— Наконец-то я нашел его — молодого худого мужчину с длинными волосами и бородой. Значит, он живет здесь. В городе, разрушенном гигантским вращающимся механизмом, живет мужчина, который вознесет меня на небо.

Мужчина скрылся в окне. Скрипнула дверь. Кику, собрав все силы, крикнул:

— Мотоцикл, куда ты делся?

Ответа не последовало. Хаси со слезами на глазах подошел к Кику.

— Пойдем домой, — сказал он и потянул его за рукав.

Наконец Кику сдвинулся с места. Завернув за угол кинотеатра, они услышали звук, словно стальной лист потерли о деревянный. Кику и Хаси обернулись. Из окна второго этажа вылетел тонкий металлический лист и легко опустился на землю. Тут же раздался звук, похожий на взрыв, появился мотоцикл с серебристой рамой и на жуткой скорости, взметая клубы песка, пронесся мимо Кику и Хаси. В тот момент, когда молодой мужчина пронесся мимо них, Кику показалось, что над ним посмеялись. Рев мотоцикла постепенно затих.

Когда взрослые стали расспрашивать о грязи на рубашках, Хаси пришлось признаться, что они были на заброшенной шахте. Их очень ругали. Кадзуё говорила о том, что работы по сносу построек и приведению в порядок территории еще не закончены, поэтому там очень опасно: два бывших шахтера хотели стащить оттуда водопроводную трубу, но их укусила гадюка; игравшие там дети упали в заброшенную штольню, деревянные перекрытия в которой сгнили, а на дне скопился газ; если туда упадешь, окажешься в трех тысячах метров под землей, где тебя сожрут ужасные насекомые и змеи; под землей хранятся всевозможные яды, до которых стоит лишь дотронуться, и тело твое сразу же растает; в заброшенных домах обитают бродяги, которые как-то раз напали на девочку; если что-то там случится, никто не сможет прийти на помощь, кричи не кричи — поблизости никого нет. Перечислив все это, Кадзуё взяла с детей слово, что они и близко не подойдут к этому страшному месту.

Куваяма и Кадзуё, посоветовавшись, решили, что, пока дети не привыкнут к жизни на острове, Кадзуё закроет парикмахерскую. В сопровождении детей она обошла всех соседей и познакомила их. Потом купила им плавки и повела на море.

Вдохнув наконец запах моря, мальчики с радостными возгласами побежали к воде. В то мгновение, когда они ступили голыми ногами на раскаленный песчаный берег, накатилась волна и обдала их мелкими брызгами. В ямках на влажном берегу скрывались крабы. При отливе возникали мелкие озерца, в которых плавали рыбки, чтобы, дождавшись прилива, снова вернуться в море. Рыбки были не больше пальца и ни за что не давались в руки. Мальчики развлекались тем, что запускали руки в морских анемонов, которые приятно засасывали пальцы между складками. На каждом усике проступал цветной орнамент. Поймали рака-отшельника, приманив его остатками еды, а потом наперегонки побежали к воде. На берегу показалась компания детей, ловивших недавно цикад. Хаси помахал им рукой. Ребята ныряли в очках для подводного плавания и с гарпунами. Спустя некоторое время над поверхностью воды показался гарпун, на острие которого было нанизано что-то похожее на смятый полиэтиленовый пакет. Мальчик с гарпуном крикнул: «Осьминог!» — и выбрался на берег.

Кику и Хаси побежали посмотреть. Когда-то им приходилось видеть осьминога в океанариуме, куда они ходили на экскурсию вместе с монахинями, но этот оказался другим. Светло-коричневый осьминог, такого же цвета, как и окружающие скалы, извивался на острие гарпуна, истекая какой-то черной жидкостью. Осьминог в океанариуме был краснее, можно было точно сказать, где у него голова, щупальца и глаза, этот же напоминал разорванную тряпку, с которой стекала вода. Сняв осьминога с гарпуна, мальчик не сумел удержать его в руках, и разорванная тряпка довольно быстро поползла к воде. На его пути стояли Кику и Хаси. Осьминог то присасывался к песку, то делал скользящее движение.

— Держи его! — закричали дети.

Хаси протянул руку, и осьминог обвился вокруг нее. Хаси смотрел, как бесформенная блестящая тряпка ползет по его руке к лицу, и от страха не мог и звука издать. Он попытался отодрать осьминога, но тот тут же переполз на другую руку. Уцепившись за нее, осьминог протянул одно из щупалец к плечу Хаси. Хаси прыгал на месте, пытаясь отбиться. Издалека казалось, будто он танцует. Услышав его крик, подбежала Кадзуё. Хаси уже лежал на песке, и щупальца были на его лице. Кику и остальные дети изо всех сил старались отодрать осьминога, но тот плотно присосался к Хаси, словно сросся с его кожей. Кадзуё, сорвав пуговицы, быстро стянула с себя кофту. Она обернула кофтой руку и стала по одному отдирать щупальца. Схватив щупальце, Кадзуё несколько раз била по нему. Шея и плечи Хаси покраснели и распухли, повсюду виднелись следы от присосок. Когда Хаси наконец встал на ноги, он посмотрел на неподвижного осьминога и Кадзуё и только тогда расплакался. Кадзуё обняла его. Ему стало щекотно, когда грудь Кадзуё дотронулась до его подмышек. Прижавшись лицом к ее плечу, он осторожно лизнул соленую кожу.