Ирина Измайлова - Робин Гуд

• Название: Робин Гуд
• Автор: Ирина Измайлова
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41319-5

Конец XII века. Ричард Львиное Сердце не вернулся из Крестового похода. В отсутствие короля «старая добрая Англия» превращается в ад – осмелевшие от безнаказанности феодалы грабят и рвут страну на части, простонародье ропщет под гнетом двойных налогов, в лесах и на дорогах хозяйничают разбойничьи шайки, и повсюду гремит имя Робин Гуда, который слывет «благородным разбойником» и защитником угнетенных. Но что за польза народу от его «подвигов», расшатывающих и без того слабую власть и ввергающих страну в кровавую смуту? Станет ли простолюдинам легче, если вся Англия превратится в выжженную мятежами пустыню? Кто в состоянии обуздать бандитскую вольницу и спасти королевство от гибели? Лишь один человек – благородный сэр Эдвин, шериф Ноттингемский…

Неожиданный взгляд на судьбу и деяния легендарного разбойника! Шокирующее переосмысление классического сюжета! Именно так Ридли Скотт (режиссер «Гладиатора» и «Царства небесного») задумал снимать свой блокбастер «Робин Гуд», премьера которого стала главным кинособытием года!

---

– Неужели же Робин ограбил обоз с оружием? – слегка растерялся сэр Эдвин. – Только вот откуда такой обоз здесь взялся?

– Это вам, как здешнему шерифу виднее. Но если бы и так: где он взял таких опытных бойцов? Со мной ведь едут настоящие воины, часть моей дружины[20]. И если они понесли такой большой урон за несколько минут сражения, то, выходит, против них сражались тоже воины, а не головорезы, забросившие плуг и ставшие грабителями.

Шериф и сам уже понимал, что здесь какая-то неразбериха, никак не получается, что на епископа и его свиту напали разбойники Робина. Но если не они, то кто же? Объявись прямо здесь, в Шервудском лесу, в самом логове Гуда, другая шайка, он бы едва ли это потерпел. Да и разве другая шайка была бы вооружена арбалетами, боевым мечами, как на подбор одинаковыми, одета в новенькие, только с наковальни кольчуги? Кто же это такие?

Словно отвечая на его мысли, епископ Уорвикширский задумчиво проговорил:

– Эти люди – наемники. И я уверен, что они не просто шатались по лесу, ища, кого бы обобрать. Они меня встречали. Вопрос, откуда им стало известно, как именно я поеду? Допустим, это не трудно угадать – дорога кратчайшая. Но другой вопрос: если вы, шериф Ноттингема, не знали о моей поездке, то откуда узнал, тот, кто послал их?

– Вы предполагаете, кто это может быть? – почти резко спросил сэр Эдвин. – Чьи это люди?

Епископ по-прежнему смотрел ему в глаза, но Веллендер тотчас понял, что не услышит, на сей раз, искреннего ответа. Впрочем, запираться и лукавить его собеседник тоже не стал.

– Предполагать-то предполагаю, но если выскажу свои предположения, то придется рассказать и о том, с кем я должен встретиться, и ради кого пустился в путь. А этого я сказать уже не могу. Да и для вас вряд безопасно было бы это узнать.

– Ну, знаете, ваше преосвященство! – сэр Эдвин готов был расхохотаться. – Вряд ли ваше путешествие опаснее моей службы.

– Конечно. Но это ваша служба. Рисковать за пределами своих обязанностей вы не должны.

Шериф не успел ответить епископу. С заросшего редким лесом и курчавым кустарником склона, который совсем недавно на полном скаку одолела дружина сэра Эдвина, внезапно донеслось фырканье лошадей и треск сучьев. А затем сорванный, как всем показалось, детский голос отчаянно воззвал:

– Ради Господа Бога, помогите!!!

Глава 3 Маленькая корзинщица

– Построиться! – крикнул шериф.

Его воины, едва успевшие перевести дыхание после схватки, сумели, однако, мигом исполнить приказ. И вот уже все они, исключая двоих раненых, которых в это время перевязывали люди епископа, вскочили на коней и вновь обнажили мечи, приготовившись скакать вслед за сэром Эдвином, только на сей раз не вниз, а вверх по склону.

Но едва конь шерифа одолел пару туаз, как из зарослей выскочила и со всех ног кинулась ему навстречу женщина, а за нею, свистя и улюлюкая, показались четверо молодцов, в таких же кожаных рубахах, какие скрывали кольчуги недавних разбойников. Они были так увлечены погоней, что в первые несколько мгновений даже не заметили скачущего им навстречу шерифа.

Пробежав несколько десятков шагов, девушка, и так едва дышавшая, оступилась и упала лицом вниз.

– Что, лапушка, попалась? И стоило ли столько бегать? – торжествующе завопил один из преследователей.

Расхохотавшись, он ринулся к упавшей и… с разгона едва не врезался в коня сэра Эдвина.

– Куда, приятель? – шериф, ловко перегнувшись, ухватил парня за ворот рубахи, на беду ее обладателя сшитой из прочной телячьей кожи.

Остальные трое разом остановились и, вытаращив глаза, уставились сперва на шерифа, а уже затем (слишком поздно!) на догнавших его и окруживших всю компанию воинов.

– Пустите меня, пустите! – вопил схваченный за ворот парень. – Я же ничего не сделал! Я совсем ничего не сделал!

– А от женщины вам что было нужно? – голос сэра Эдвина выдал не гнев, скорее насмешку. – Кроме того, я, кажется, знаю, кто вы.

– Добрые христиане, бедные вилланы, сэр шериф!

Это произнес старший из всей четверки, мужчина лет сорока или чуть меньше.

Внешность у него была примечательная. Громадный рост, могучая, как ствол дуба фигура, колоссальные плечи, – все это, наверняка, могло бы устрашить кого угодно. С толку сбивало лицо великана: круглое, румяное, невероятно добродушное, к тому же, покрытое россыпью золотых веснушек и окруженное мальчишескими светлыми кудрями.

– Это вы-то бедные вилланы? – воскликнул Веллендер. – Ну-ну! А откуда вы знаете, в таком случае, что я – шериф?

– Так ведь видно! – слегка смутился великан.

– Конечно! Будто мало ездит по дорогам вооруженных людей. К тому же, – тут голос шерифа стал по-настоящему суров, – к тому же, не только ты меня, приятель, но и я тебя давно уже знаю в лицо. Или не так, а, Малыш Джон?

Румяное лицо сделалось и вовсе пунцовым, меж тем, как рука великана все выше тянулась к торчащему над его плечом концу лука.

– Э-э, с кем-то вы меня спутали, сэр.

Шериф расхохотался:

– Ну, такого, как ты, спутать не с кем. Если бы в Англии водились слоны, я бы еще поверил в такую путаницу. Но лучший приятель разбойника Робина водится тут только один. Не трогай лук, Джон. Арбалет у меня не заряжен, но покуда ты натянешь тетиву, я успею снести тебе голову. А жаль – голова-то какая курчавая!

Великан помрачнел, видя, что и в самом деле не успеет даже снять лук с плеча. Разбойник, которого шериф держал за шиворот, почти перестал трепыхаться и злобно смотрел снизу вверх на сэра Эдвина. И тут один из двоих оставшихся приятелей Малыша Джона с быстротой белки прыгнул к лежащей, очевидно, в беспамятстве, девушке, ухватил в горсть пряди ее рассыпавшихся по земле темных волос, запрокинул ей голову и приставил к тонкой девичьей шее нож.

– А ну, шериф, чтоб тебя черти в аду жарили на медленном огне! А ну, отпусти Гилберта и вели своим гончим отъехать назад! А не то я вмиг перережу этой тетерочке глотку!

Веллендер пожал плечами и с той же, если не с большей быстротой обнажил меч и занес его над своим пленником:

– Мне-то что за дело? – спокойно произнес он. – Хочешь резать, режь, не заплачу. Но, поскольку я, как шериф Ноттингема и Ноттингемшира, обязан защищать их жителей и карать за посягательство на их жизнь, то если ты, парень, причинишь зло девушке, то я с чистой совестью отрублю голову твоему приятелю, а после и всем вам.

– Ну-у? – нож уже дрожал в руке разбойника, но тот все еще пытался изображать наглость. – И не постараешься вызнать у нас, где Робин?

– Где ваш Робин, я на этот раз знаю и так, – последовал ответ. – А если он оттуда удерет, то и вы не будете знать, куда он направится. Так что никакой ценности вы четверо для меня не представляете. Разве что за Малыша Джона стоило бы потребовать с Гуда выкуп, друг ведь, как я понимаю. Но думаю, Робин не сменяет свою голову на твою, Малыш. Он ведь отважен только напоказ. Впрочем, на сей раз правильно сделает: тебя-то я все равно не отпущу. Эй, взять их!

Сэр Эдвин был уверен, что разбойник с ножом не исполнит своей угрозы, и не ошибся. В таких случаях уступать нельзя, не то погубишь того, кого хочешь спасти. Нож упал на землю. Подскакавшие воины быстро скрутили разбойника и двоих его товарищей. Однако с Малышом Джоном пришлось повозиться. Четверо воинов, спешившись, с трудом сумели заломить ему руки за спину и только-только собирались захлестнуть их петлей, как великан разом вскинул обе руки, и крепкие парни из дружины сэра Эдвина взлетели в воздух, точно пара котят. Двое других хотели было вцепиться в разбойника, однако тот расшвырял их точно таким же образом, а затем с разбега вскочил в опустевшее конское седло, выбрав из четырех самого рослого жеребца. Раздался пронзительный свист, конь рванул с места и врезался в заросли, из которых недавно появились преследуемая девушка и молодцы Робина Гуда. Несколько пущенных вслед беглецу стрел, очевидно, не достигли цели, Малыш вскоре скрылся из вида, а команды преследовать его воины не получили: шериф отлично знал, как умеет стрелять этот с виду грузный детина.

– Ловко, ничего не скажешь!

Эти слова произнес его преосвященство епископ Уорвикширский, уже давно подъехавший к сэру Эдвину и не без усмешки наблюдавший за происходящим.

– Чего-то подобного я ожидал, – с плохо скрытой досадой ответил шериф. – Эй, кто-нибудь посмотрит, что с девушкой, или мне самому слезать с седла?

– Девушка цела, просто в обмороке, – сообщил молодой оруженосец Веллендера, опускаясь на колени возле упавшей, переворачивая и приподнимая ее. – Судя по тому, как у нее разбиты и изранены ноги, она убегала от этих нечестивцев с полчаса, не меньше, вот и не выдержала. Дайте-ка мне кто-нибудь флягу.

Юноше протянули сразу пять или шесть фляг. Всем захотелось помочь беглянке, сразу вызвавшей у воинов самую горячую жалость. И в самом деле, девушка, хотя и одетая в лохмотья, к тому же истерзанные ветвями и колючками кустов, хотя и с измазанным землей личиком, все равно оказалась очень хороша. Совсем юная, по сути дела еще подросток, невысокая, хрупкая, с длинными-предлинными, темно-каштановыми волосами, наверное, заплетенными с утра в косы, но теперь рассыпавшимися по земле, с нежной, будто у знатной дамы, кожей (за исключением ладоней, но крестьянская работа не может оставить руки нежными), с тонкой талией, перехваченной двадцать раз залатанным корсажем, с ресницами, опустившимися чуть не до середины залитых слезами щек, – она была невероятно трогательна.