Дикси Браунинг - Любовь старой девы

• Название: Любовь старой девы
• Автор: Дикси Браунинг
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-05-004347-6

Тридцатилетней Авроре Хаббард предстоит выбрать спутника жизни. Разум велит ей остановить свой выбор на степенном, благоразумном Чарлзе, но сердце тянется к непредсказуемому, вольнолюбивому Кейну.

---

У незнакомца волосы были не такими длинными, чтобы ее сердце екнуло, но уж точно не были и короткими. И если эти плечи под мокрой рубашкой накладные, то ей надо срочно перечитать учебник анатомии.

В рассеянности Рори сдула со лба выбившуюся прядку волос. Она отчаянно старалась не замечать того, что все тайные фантазии, которые она с таким трудом и так долго загоняла в подполье, вдруг ожили и учинили в ее душе вакханалию.

— Так, — сказала она, пытаясь улыбнуться, — Чарлз говорил, что вы раньше жили в моем доме, правда?

Кейн кивнул. От него не укрылось, как нервно метались по его телу глаза женщины. Может, она намеренно провоцирует его? Ей что, не приходит в голову, какое возбуждение испытывает мужчина, когда женщина вот так шарит глазами по его телу?

Успокойся, парень! Что за чушь у тебя в голове!

— Третья ступенька на чердак по-прежнему скрипит? — спросил он, стараясь побороть неприятный озноб от мокрой одежды. Прекрасное антивозбуждающее средство, можно даже запатентовать. — Обычно я спал на чердаке. Летом, правда, там адская жара, а зимой мороз, зато весной и осенью хорошо.

В ожидании ответа Кейн изучал старую деву своего приятеля Чарли, школьную учительницу с бесцветными волосами и таким же цветом лица, а изучив, хотя и весьма поспешно, пришел к двум выводам. Вывод номер один: парень — идиот. Вывод номер два: мужчина заслуживает женщины, которую он может оценить.

В одном Чарли был прав: это, конечно, не Сьюзен. И все же в ней что-то есть…

В ней есть…

Чуть нахмурившись, Кейн суммировал все, что заметил в особе, стоявшей перед ним на коленях, и решил, что сумма получилась чуть меньше, чем давал этой женщине в своих объяснениях Чарли, но чертовски больше, чем сам он ожидал после этих объяснений.

Сексуальная? Черт возьми, очень! Красивая? Не сказал бы. Так что же в ней его притягивает? Глаза? Да, глаза вполне милые, но при желтом свете лампы он даже не определил, какого они цвета. Волосы — что-то среднее между белокурыми и русыми, увы, явно не рыжие, но и не бесцветные. В данный момент они больше похожи на беличье гнездо.

А кожа, — и тут вдруг до него дошло, что ее живое маленькое лицо усыпано не пятнами, а веснушками. Эти чертовы веснушки покрывают все видимые части тела!

Он подумал о невидимых частях и подавил мысль в зародыше: она могла привести к неприятностям. Интимные места у девушки, принадлежащей Чарли, — запретная зона.

Еще у нее приятный рот, отметил Кейн, продолжая исследовать девушку Чарли. Широкий, подвижный, с полной нижней губой. Интересно, сумел ли Чарли всесторонне воспользоваться этим достоинством, или он остался все тем же старым узколобым пуританином?

Нос немного коротковат. Подбородок перевешивает в сторону упрямства. Но рот у нее — не придерешься!

— Ступенька по-прежнему скрипит, — проговорила она, возвращая его к реальности. — Я не часто пользуюсь чердаком. — Она резко наклонилась вперед, протянула руку, потом спрятала ее за спиной, обтерла о пижаму и снова протянула. — Я невеста Чарлза, Аврора Хаббард. Здравствуйте.

Кейна поразила абсолютная неуместность ее жеста. И когда он пожимал ее маленькую мокрую кисть, губы непроизвольно скривились в улыбке. Черт возьми, ну что у Чарли общего с такой женщиной, как эта? Она доведет его, и очень скоро, до такой степени, что он полезет на стену. Или полезет на стену, или задушит ее. Их брак не сработает. Ни в коем случае. Вода и масло. Сода и уксус. Чертовски, надо сказать, несправедливо, потому что Чарли приличный парень и, наверно, заслуживает своего шанса. Первые двадцать три года жизни он провел под железным каблуком Мадди Бэнкс, а потом женился на Сьюзен, чтобы потерять ее.

Вирусная пневмония. Надо же, чтобы именно ее — в наши-то дни — не спасли.

Да, как бы то ни было, бедный старина Чарли заслуживает счастья, какое сумеет для себя найти. И если это и есть найденное счастье, то оно ему не по силам, и Кейна одолевали смутные подозрения, что ничего из этого не получится.

— По-моему, мистер Смит, Чарлз говорил, что вы писатель? Что вы пишете, какие книги? — спросила Рори. Бабушка вдолбила в нее вежливость, но ведь бабушка, наверно, никогда не попадала в такие вот неловкие обстоятельства.

Улыбка Кейна стала шире. Неужели она серьезно? Если так, то ей цены нет! Много ли женщин, сидя на мокром крыльце с видом взмыленной, загнанной лошади, из вежливости стали бы расспрашивать популярного, премированного автора романа «Одинокий охотник на тропе» о том, какие книги он пишет?

— Ммм… в основном романы.

Ох, Боже милостивый, подумала Рори, еще более ошеломленная. Когда Чарлз упомянул, что его друг — писатель, естественно, она решила, что он пишет книги такого рода, какие читает Чарлз, с графиками, таблицами и статистикой. Другу его следовало быть похожим на Чарлза, только не таким аккуратным и не таким красивым. Особой в твидовом или в мятом вельветовом костюме, с седеющими волосами, поредевшими на макушке и, скорей всего, старомодно длинными сзади. В больших роговых очках…

Впрочем, она не думала о нем. У нее другое на уме — приглашать или нет свою семью, пока еще для решения есть время. А если они приедут, то кого из трех сестер попросить быть свидетелем на свадьбе.

— Думаю, Чарлз очень рад, мистер Смит, что вы приехали к нему. Ему надо развеяться, он так много и так подолгу работает!

«Сделай это, Кейн. Надеюсь, мы с тобой всласть наговоримся за оставшиеся две недели». Не намекала ли она на то, что не может представить себе Чарлза отдельно от его письменного стола? Эта смешная, сексуальная, нелепая особа, которая среди ночи моет полы и пожимает руки незнакомым мужчинам с такой вежливостью, будто это не она вылила на них ведро грязной холодной воды?

Задумаешься тут. Может быть, холодный душ не такая плохая идея. А то бывший летчик с излишним жаром таращил глаза на хвостовую часть, вилявшую перед ним на террасе.

— Боюсь, что к зрелищу ночного мытья террасы вы, мягко говоря, непривычны.

— Мне это даже не пришло в голову. Иногда работа у меня лучше всего ладится ночью.

— Ох…

Пусть будет так, решила Рори. Она сидела на полу, одно колено поднято, обе руки упираются за спиной в пол, и смотрела, как медленно сохнет лужица на краю террасы, в выщербленной доске.

Оба молчали. Рори вздохнула. Кейн удивлялся, какого черта он топчется здесь и не уходит.

Ткань на кармане пижамной куртки тоже протерлась. И вид этой истончившейся на ее правой груди материи вдруг пронзил его своей невероятной интимностью. Он отклеил холодную мокрую рубашку от собственной груди, заведя полы назад, чтобы они свободно болтались, и продолжал изучать ее, занимая выгодную позицию в тени косматой плети глицинии. При более тщательном осмотре он пришел к выводу, что она скорее белокурая, чем русая. Жаль, что не рыжая. Нет, это чертовски здорово, что не рыжая. Кейн всегда питал слабость к рыжим. А эта женщина уже начала на него действовать, не хватало еще последней капли!

Итак, пожелаю ей спокойной ночи и уйду, подумал он и обнаружил, что поднимается на террасу. Не ожидая приглашения, он подошел к качелям, на которых когда-то просиживал часами, прокручивая в голове сюжеты. Один или два из них он потом испытал на себе лично, а о некоторых только написал.

— Мне лучше остаться здесь, пока с меня не перестанет капать. Тогда можно будет перебраться в соседний дом. Иначе этот огнедышащий дракон в юбке просверлит, то бишь, прожжет мне затылок. Она вообще ненавидит мужчин или только меня?

— По правде говоря, миссис Маунтджой не дракон. Просто в последнее время в связи со свадьбой у нее много забот. Вот и все. Мать Чарлза приедет ей помогать.

Кейн кивнул и мягким движением чуть толкнул качели. Звуки летней ночи, запах сырой земли и недавно скошенной травы, скрип ржавых цепей раскачивавшихся качелей — все слилось воедино и вызвало в нем новую волну воспоминаний.

— Когда я учился в старшем классе, у меня была собака. Выловил ее в пруду. Я называл ее Джинджер.

Рори пробормотала что-то подходящее к случаю; большего от нее не требовалось, он, скорей, рассуждал сам с собой.

— Помню, как тайком, когда мама ляжет спать, я втаскивал Джинджер на чердак. И потом, если ей там надоедало, выпускал ее через окно на крышу террасы, и она сползала вниз по решетке для глициний. Умнейшая была дворняга.

— Что с ней случилось?

— Попала под грузовик через год после того, как я уехал в школу.

И он оплакивал ее. Рори могла дать голову на отсечение. Он, наверно, и тогда уже был высокий и широкоплечий, с такими же резкими мужскими чертами, только еще не загрубевшими, и он горько плакал по дворняжке Джинджер, выловленной в пруду.

— По-моему, решеток под глициниями почти совсем не осталось, — сказала она. — Чарлз хочет, чтобы я обрезала ее. Может быть, завтра и займусь. — Она прислонилась к стене, обхватила руками колено и уставилась на густые кружевные ветви. — Он хочет нанять человека, чтобы тот выкопал корни, прежде чем она зацветет.