Дикси Браунинг - Поздняя луна

• Название: Поздняя луна
• Автор: Дикси Браунинг
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-05-004280-0

После развода с мужем Рейн Эшби покидает родной Сан-Франциско и летит на Восточное побережье Америки — там ей предложили руководить небольшой картинной галереей.

Добиться самостоятельности и восстановить утраченную веру в себя оказалось не так легко, как она думала. Но ей повезло…

---

— Так вы говорили, мистер Флинт… — подсказала она, стараясь казаться внимательной и бодрой.

— Так я говорил, Ларейн, что…

Он, безусловно, не церемонился. Она же не привыкла, чтобы совершенно незнакомые люди называли ее по имени.

— Миссис. Ну, не совсем, но…

— Ага, так вы разведены? Должно быть, совсем недавно, если не знаете, как вас называть. Ни то, ни се, да? Хм…

— Мистер Флинт, не могли бы мы продолжить разговор завтра? Боюсь, я сейчас просто не в состоянии. И если вы не возражаете, я бы предпочла, чтобы он был исключительно деловым. Что касается галереи, думаю, это может подождать и до завтра.

Честно говоря, она сомневалась даже, хватит ли у нее сил подняться из глубокого уютного кресла.

Вместо ответа Сайлас поставил мягкий пуфик перед креслом Рейн. Прежде чем она поняла, что он собирается делать, он длинными, на удивление красивыми руками приподнял ее лодыжки, снял туфли и положил обе ноги на мягкие подушки. Его руки на мгновение задержались на ее ногах. Она ошеломленно уставилась в его завораживающее лицо и остолбенела.

Ей, должно быть, почудилось, что у него слегка прервалось дыхание и что зрачки его глаз расширились. Не мудрено, она так устала, что ей может померещиться что угодно, призналась она себе. И попыталась встать.

— Сидеть, — приказал он с грубоватой мягкостью.

— Стоять, — выпалила она, не задумываясь. Ей доставило странное удовольствие вновь увидеть его широкую нахальную ухмылку.

— Так у вас есть собаки?

— У мужа были.

Пол завел себе афганских борзых. Ему казалось, что они придают аристократичность. Ужасно глупые собаки. Он так злился, когда выкрикивал команды, а они их не выполняли. Умное животное научилось бы избегать наказания, выполняя команды. Как Ларейн.

Сайлас внимательно изучал ее, стараясь собрать по крупицам разгадку того, кем она была, что она была за человек и зачем понадобилась птице такого полета захолустная картинная галерея в сонной деревушке. Если бы она хотела сделать карьеру в искусстве, она могла бы отправиться в Нью-Йорк — или остаться в Сан-Франциско.

— Отдохните немного, а я сделаю кофе — или чай? — Он вопросительно поднял одну бровь. — Ясно, кофе и чего-нибудь перекусить. А после этого отдохнете и можете взглянуть на галерею, а потом отправитесь спать.

Когда она попыталась протестовать, он лишь покачал головой.

— Послушайте, я еще и сам не обедал. Я был у пролива, на устричной отмели, а тут Мак прилетел. Я там сегодня весь день проторчал, ставил шины, но мне не хотелось, чтобы вы ждали, так что я скинул сапоги и отчалил вас встречать.

Вот почему он был босиком, подумала она, и в ободранной машине. Опять прочитав ее мысли — это ее ужасно смущало, — Сайлас добавил:

— А что касается грузовика, мою машину не починят, пока я не получу одной запчасти из Норфолка. А джип я одолжил другу, так что, боюсь, церемония встречи получилась не очень торжественной.

Он оставил ее одну, и, размышляя над его словами, она заснула. Когда она проснулась, Сайлас сидел на подлокотнике ее кресла, четко вырисовываясь на фоне единственной включенной лампы. У нее было такое чувство, что он уже давно так сидит, но, только когда она услышала его грубоватый и в то же время удивительно мягкий голос, она вдруг осознала, что рука его лежит у нее на плече и теплые пальцы гладят ее сквозь тонкий шелк платья. Он мгновенно убрал руку, и она убедила себя, что он просто хотел ее разбудить и нет совершенно никакой причины вскакивать, кричать и убегать в ночь только потому, что совершенно чужой мужчина положил руку ей на плечо…

— Хотите, принесу поднос сюда? Я кое-что приготовил на ужин. Давайте я пододвину кофейный столик?

— Нет, я… Все в порядке. Спасибо, мистер Флинт.

Еще не совсем соображая со сна и напуганная близостью мужчины, Рейн глубоко вдвинулась в кресло. Она не могла сразу и припомнить, когда находилась так близко от мужчины. Она заставила себя выпрямиться, одновременно опустив ноги с расслабляюще мягкого пуфика. Если как следует поразмыслить, такая интимность ни к чему хорошему не приведет. Лучше сохранить некоторую формальность в отношениях. Конечно, они будут сталкиваться в процессе работы, но уютный обед в полуосвещенной комнате никак не может стать началом делового сотрудничества.

— Думаю, я смогу самостоятельно добраться до столовой, мистер Флинт.

— Боюсь, это будет кухня. — При этих словах уголок его широкого рта слегка изогнулся в усмешке. — В нашем скромном заведении нет столовой.

В уютной теплой кухоньке с кипарисовыми панелями, окруженная привычными удобствами, Рейн уничтожила обед из жареного филе форели, тоненьких ломтиков картофеля с маслом и петрушкой и мелко нашинкованным салатом из капусты, где чувствовался нежный привкус укропа. Она с изумлением взглянула на свою пустую тарелку и на человека, который откинулся во вращающемся капитанском кресле напротив нее.

— Вы в каком звании вышли в отставку, повара первого ранга?

Впалые обветренные щеки медленно сморщились в улыбке.

— Боюсь, что ничего выдающегося. Береговая охрана.

— Так вы моряк?

— В некотором роде.

И снова ленивые веки опустились, а Рейн не понимала, почему ей все время кажется, что он не принимает ее всерьез. В его обращении не было ничего дурного; и все же с ним стоит быть поосторожнее.

Рейн сжала губы и аккуратно положила салфетку на стол. Салфетка была бумажной, чего Мортимер просто не выносил. Ее дядюшку хватил бы апоплексический удар, если бы он увидел, как она ужинает на кухне, сидя перед грубой тяжелой тарелкой. Впервые она обратила внимание на сервировку. Серебро в стиле барокко непринужденно соседствовало с нержавеющей сталью, чашечки из китайского фарфора венчали толстые белые фаянсовые блюдца, сахарница и молочник были из тяжелого тусклого серебра, а солонка и перечница — из самого стандартного набора на оранжевом пластмассовом подносике.

Она слегка вздрогнула.

— Все было очень вкусно, мистер Флинт. Благодарю вас. А теперь не могу ли я взглянуть на галерею?

Усталость, казалось, немного уменьшилась за время ужина.

— Конечно, сейчас уберем со стола, и я найду ключи.

Потрясенная, она посмотрела на него, желая знать, не шутит ли он. Уж не ждет ли он, что она начнет мыть посуду. Она в жизни ни одной тарелки не вымыла.

— Знаете, я передумал. Вымоем потом. Пошли. В галерею сюда, — он показал на дверь во внутренней стене. — Дом построен в форме подковы. Ваши комнаты и гостиная — это одна половина, моя и запасник галереи — другая, а кухня, галерея и вестибюль — как бы в основании. Все в полном порядке, как в Бристоле. Пойдемте, покажу вам святая святых.

Он повысил голос, когда потянулся за ключом, висевшим на щитке в маленькой кладовке, но Рейн уже не следила за тем, что он говорил. Он что, тоже здесь живет? Она так окончательно и не поняла. Все еще озабоченно хмурясь, она последовала за ним в галерею, и ее шаги эхом отдавались на полированном деревянном полу.

— Дверь к выходу, кухне, кладовке. — Он указал на дверь в южном конце широкой пустой комнаты: — А эта — в мои апартаменты. Хотя я там редко бываю, если вы беспокоитесь насчет своего уединения.

Уединения! Жить в одном доме с этим босоногим грубияном, Сайласом Флинтом? Все выходило совсем не так, как она задумала. Изобразив заинтересованность, она огляделась вокруг.

Сайлас нажал выключатель, и все залилось морем света. Он стоял, ожидая, пока она пройдет вперед, в большой, почти пустой зал.

Для галереи он подходил прекрасно. К тому же здесь было много плоскостей — полдюжины высоких трехстворчатых экранов, обтянутых той же спокойной шероховатой тканью, что и стены. Освещение было очень удачным, а по углам стояли прожекторы.

— О том, что осталось, сказать ничего не могу. — Сайлас заглянул в комнату, чтобы посмотреть на десяток картин, криво висевших на стенах. — Реба говорила, что некоторые художники так и не удосужились забрать нераспроданные картины в конце сезона.

— Я об этом раньше не подумала, но, наверное, здесь работа будет только в сезон? — В таком случае, тревожно подумала она, что ей придется делать не в сезон? Но на ее лице не отразилось ни малейшего волнения, и она спросила: — Когда остальные привезут свои работы на комиссию?

— Да когда захотят. Мне звонили несколько человек, они были уже готовы доставить свои произведения, но я сказал, чтобы они перезвонили, когда вы приедете. Потом можете просмотреть бумаги, которые Реба оставила на столе.

Сайлас кивнул на закуток, где находился стол светлого дерева и однотонный шкаф для папок. На столе стояла зачехленная машинка, и Рейн понадеялась, что самостоятельно изученный ею деловой курс машинописи поможет справиться с задачей.

Они молча стояли около стола, посередине пустой комнаты, всего в пяти метрах друг от друга, когда зазвонил телефон. Рейн невольно ахнула, а Сайлас засмеялся, направляясь к аппарату.