Майкл Муркок - Бегство от заката

• Название: Бегство от заката
• Автор: Майкл Муркок
• Жанр: Научная Фантастика

---

В отличие от Луны эта планета еще жила, еще таила для него неожиданности - будь то внезапный налет ветра или странное пресмыкающееся.

Пепин боялся только животных, потому что они стали явно враждебными человеку. Главной формой жизни здесь, помимо человека, был грязевик - гигантская пиявка, которая обычно промышляла у берега, но ее видели все дальше и дальше от моря. Раз заканчивалось время Человека, значит, начиналось время грязевика. Человек вымирал, грязевик размножался. Грязевики передвигались стаями от дюжины до сотни, это в зависимости от размеров особей - они колебались от двух до десяти футов. Одни были черными, другие - коричневыми, третьи - желтыми, но самыми противными были белые, которые выделялись и размером и кровожадностью, а их огромные личинки развивали такую скорость, что могли догнать бегущего человека и повалить его. Когда так случалось, грязевик, как и его предок пиявка, сосал кровь и высасывал ее до конца, бросая совершенно обезвоженный труп.

Раз Пепин, сидя на скале и разглядывая сверху пальмовый лес, видел, как по поляне двигалось стадо грязевиков.

- Приезжают новые жильцы, - сказал он вслух, после того как преодолел спазм тошноты от вида этих тварей. - Земля равнодушна к Человеку. Она не враждебна к нему, но и не дружественна. Она больше не помогает ему. Она про него забыла, у нее новые дети.

Пепин любил побеседовать сам с собой. Когда он был наедине с собственным я, слова лились легко, это было единственное время поговорить.

Пепин пытался поговорить с Копом, торговцем, и другими людьми, проживавшими в гостинице, но, хотя они были достаточно обходительны, после его вопросов, его утверждений, его доводов начинали хмуриться, задумываться, а потом быстро прощались.

Один из них, с мягкими манерами и весьма дружелюбный, средних лет, сутуловатый человек по имени Мокоф, делал все, чтобы понять Пепина, но так и не смог.

- Вы так говорите о прошлом и о философии, что будете более счастливы в странном городе Ланжис-Лиго, что у моря, с чувством сказал он однажды, когда они сидели возле гостиницы за кружками с вином, глядя на играющие струи фонтана в центре площади.

Пепину приходилось слышать о Ланжис-Лиго, но у него в голове было столько других новых впечатлений, что он пропускал название города мимо ушей. Сейчас у него приподнялась бровь, тонкая, почти невидимая.

- Однажды я познакомился с человеком из Ланжис-Лиго, продолжал Мокоф в ответ, - у него было странное имя, я забыл его. И шрам на лице. Он попал тут в неприятность - поел в неположенное время и спасся только тем, что отремонтировал наш Великий Регулятор. Мы теперь ничего не знаем об этих машинах. Он верил, что может перемещаться во времени, хотя я что-то не убедился в этом, пока он был здесь. И, я слышал, все люди в Ланжис-Лиго вроде него - чудаковатые, что ли. Ничего не знают о часах, например, никакого представления об измерении времени. Их руководителя зовут Хронархом, и живет он в Доме Времени, хотя, грязевик их знает, что они так подчеркивают это слово - "Время", вовсе не различая его.

Мокоф мало что рассказал Пепину о Ланжис-Лиго сверх просто-напросто того, как он себе это представляет, но этот город у моря показался Пепину любопытным местом. И еще Пепина привлекли слова насчет перемещения во времени, так как его заветным желанием было вернуться в прошлое Земли.

На седьмой неделе пребывания в Барбарте он решил отправиться на восток, в Ланжис-Лиго, что у моря.

Пепин Горбатый решил идти в Ланжис-Лиго пешком. Мокоф, особенно он, пытался отговорить его: путь неблизкий, опасный, полно грязевиков. Без хорошего верхового животного легко сбиться с дороги.

На тюленевидном животном, которым пользовалось большинство землян, он пробовал кататься. Эти создания с их сильными передними ластами и острым, как лезвие, хвостом были вполне надежны и достаточно быстры. На них прилаживали седло из кремня, так что всадник сидел прямо. Экипировка включала также длинное ружье, называвшееся пробойником, оно "стреляло" лучами своего рубинового сердечника - и фонарь, питавшийся от батарей, который освещал путнику дорогу в безлунные и почти беззвездные ночи.

Пепин Горбатый взял фонарь и укрепил на плече пробойник. Это были полезные в дороге вещи. Но доверять себя тюленю он не стал.

Вышел из Барбарта он затемно утром, еду и флягу с Водой неся на спине, одетый по-прежнему в свой сотканный из металла костюм.

Жители Барбарта, как и луняне, не переживали по поводу его ухода. Он невольно пытался расшевелить их и доставлял им этим беспокойство, в то время как они считали, что преодолели в себе всякую обеспокоенность. За семь недель он посеял сомнение в правильности того выбора, который они сделали для себя и своих детей.

Выбор этот состоял в том, чтобы спокойно и с достоинством умереть на Земле, которой их присутствие было больше не желательно.

Пепин был разочарован, отправляясь из Барбарта, что в Стране Пальм. Он ожидал увидеть на Земле жизнестойкость, людей, готовых к переменам, а не к смерти. Но где-нибудь на Земле, возможно в Ланжис-Лиго, что у моря, он отыщет героев. После разговора с Мокофом он стал надеяться на то, что найдет способ совершить путешествие в прошлое. Ничего другого он не хотел так сильно, но на такую возможность всерьез никогда не рассчитывал.

Мох в пальмовом лесу пружинил под ногами и помогал идти, но к вечеру пошла жесткая бурая земля, покрытая пылью. Впереди была унылая, потрескавшаяся и почти безжизненная равнина, зловещая в свете угасающего дня. Там и здесь возвышались силуэты скал. Он выбрал одну из них, считая, что не подвергнет себя никакому риску, если проведет там эту холодную и черную, как смоль, ночь. Грязевики, говорили ему, спали только сытыми, а здесь им нечем было поживиться, кроме как человеком.

Пепин зажег фонарь, и его лучи на несколько ярдов осветили все вокруг. Он продолжал идти, ему было довольно тепло в своей одежде. На ходу он почти ни о чем не думал. Он так устал, что не мог понять, как долго шел. Когда свет фонаря упал на скалу, он остановился, снял со спины груз, прислонился к скале и, скользя по ней спиной, опустился на землю. Ему было уже не до грязевиков и явно повезло, что ни один из них не почуял запах крови и не проявил своего внимания к нему.

Занялась темно-бурая заря, грязные облака тянулись по небу, закрывая собой большую часть слабых солнечных лучей. Пепин открыл мешок и извлек из него флягу дистиллированной воды. Он не мог пить соленую воду, которую употребляли земляне. Они адаптировались к ней в такой степени, что не могли пить пресную. Он достал пару таблеток из маленькой коробочки и проглотил их. Позавтракав так, он оторвал от земли свое ноющее тело, закинул за спину мешок, засунул фонарь в чехол, висевший сбоку, приладил на плечо пробойник и осмотрелся по сторонам.

Пальмовый лес на западе был уже не виден, и равнина там казалась такой же бесконечной, как и на востоке. Только на востоке однообразие нарушали низкие холмы и скалы, которых в той стороне было еще больше, чем здесь.

Он двинулся на восток. На востоке, считали наши предки, находится Рай, размышлял он. Возможно, я найду свой Рай на востоке.

Если Рай существовал и Пепину было суждено попасть в него, то он весьма близко подошел к его входу, когда двумя днями позже, спускаясь по покрытому солью холму, упал, прокатился кубарем несколько футов вниз по склону и, ударившись, потерял сознание.

От попадания в Рай его спас Крючконосый Странник. Он был искателем тайн и искал их под землей и в легендах. Среди землян это был, возможно, единственный кочевник, переходивший с места на место без определенной цели. Никто не знал о его происхождении, да и спросить его об этом и в голову никому не приходило. Он был так же известен в Барбарте, как и в Ланжис-Лиго. Его познания о Земле, ее прошлом и настоящем, были исключительно широкими, но мало кому это понадобилось. Это был невысокий человек с большим носом и обветренным лицом, а плотно подогнанный капюшон и куртка делали его похожим на черепаху с клювом.

Он увидел падающий ком, что был Пепином Горбатым, почти в тот же миг, как и стая грязевиков почуяла запах его крови.

Странник ехал на здоровенном, толстом тюлене и вел еще одного, груженного неимоверной кучей имущества: рулоном ткани, землеройными инструментами, маленькой печью, связкой железок - всем тем, что в действительности составляло домашний скарб Крючконосого Странника, наспех привязанный к спине тюленя. Тюленю, видно, не доставляло особого удовольствия тащить такой груз.

В правой руке Странника на специальном держателе покоился, на манер копья, его пробойник. Он одновременно увидел Пепина и грязевиков.

Странник подъехал вплотную к ним, поднял пробойник, нажал на кнопку заряжающего устройства, а потом на рычаг "огонь". Концентрированный луч был почти не виден, но бил в стаю грязевиков безостановочно. Это были особи черного цвета. Крючконосый Странник водил пробойником из стороны в сторону, пока не сжег всех грязевиков. Довольный успехом, он подъехал к лежащему Пепину. Пепин не слишком сильно ушибся и уже начал шевелиться. Странник увидел по одежде, что это лунянин, и удивился, где он взял пробойник и фонарь, что лежали рядом с ним.