Мария Барская - Бабье лето

• Название: Бабье лето
• Автор: Мария Барская
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-8189-0773-2

Ее зовут Агата. И кажется, что у женщины с таким именем глаза должны блестеть, как агаты. Они и блестят. Но только на работе, где она успешная, деловая, энергичная. Но ближе к вечеру, когда подходит время идти домой, они начинают гаснуть. Наверное, она и сама не замечает, с какой неохотой выключает компьютер, достает из шкафа пальто, надевает берет…

Почему она до сих пор одна? Чем она хуже остальных? Неужели одиночество — это ее судьба?

Агата не готова сдаться без боя. Она решается изменить в своей жизни все. Но поможет ли это ей найти свою любовь?

---

— Может, все-таки даму ему подложить?

— Кому? — вытаращилась на меня она.

— Бульдогу, естественно.

— А неплохая идея! — оживилась Чумка. — У него собачка, у тебя собачка. Чем не повод для знакомства, особенно если подружатся. Но вот собачку где ты возьмешь?

— Да, думаю, одолжить у кого-нибудь.

— Та-ак, — задумалась Чумка. — У Милки стаффорд. Серьезный пес. Бульдожку этого проглотит, не подавится. У Ляли йорк. Но, во-первых, она тебе его не даст, а во-вторых, он кобель, и склочный. У Красновых три кавказских овчарки, но с ними ты вообще не справишься. Как видишь, ничего подходящего предложить не могу.

— Да я сама уже всех знакомых перебрала, и кандидат только один. Федя Сахар со своей таксой Ириской. Она дама ласковая, и меня любит. Опять-таки маленькая, с большой собакой мне не справиться, я их боюсь.

— Так чего мы тогда стоим? — спросила Чумка. — Пошли уламывать Сахара.

— А прокатиться не хочешь?

— В другой раз, — отмахнулась она. — Дело прежде всего!

II

Мы возвратились домой, и я сразу же набрала номер Феди. У меня совершенно не было уверенности, что он ради моего личного счастья рискнет пожертвовать Ириской. Она для него — самое близкое существо, даже ближе Пупсика. Пупсик — это Федина девушка, с которой он живет. Настоящего ее имени давно уже никто не помнит. В том числе, подозреваю, и Федя. Потому что прозвище Пупсик как нельзя более точно отражает ее суть — и внутреннюю, и внешнюю. И она сама не против. Поэтому париться и вспоминать имя излишне.

На всякий случай я морально подготовилась, что Федя может сейчас меня обматерить за столь ранний звонок. Он свободный художник и привык строить расписание исключительно сообразно собственным потребностям.

К моему удивлению он взял трубку сам, сразу, весьма бодрый, хотя и не веселый, скорее мрачный.

— Федька, привет! Как жизнь? — для зачина спросила я.

— Потрясающе, — уныло откликнулся он. — С Пупсиком разводимся.

— А вы разве были официально женаты? — Неужто меня проигнорировали и не позвали на свадьбу?

— О чем ты, — траурным голосом продолжал он. — И жили неофициально, и разводимся неофициально. Она от меня уходит.

— Оп-па! — даже восхитилась я. Вот так Пупсик! Никак от нее не ожидала! — Что, богатый кошелек нашла?

— Твой цинизм выходит за пределы вех приличий. Она не нашла, а потеряла. Меня. Из-за собственной дурости.

Еще интереснее! Неужели Федору рога наставила? Спросить впрямую я не решилась, задала вопрос в деликатной форме:

— Чего она натворила-то?

Федя только вздохнул.

— Не поверишь. Эта дура скопила деньги на туфли «Маноло Бланик». Купила. Зачем они ей сдались, ума не приложу. Можно подумать, она босая. Ну да ладно.

— Неужели из-за этого разводитесь?

Подобная мотивация изумила бы меня еще сильнее, чем Пупсикова измена. Федя крайне терпимо и либерально относился ко всем слабостям своей пассии.

— Да нет, конечно. Купила, и на здоровье. Одной парой больше, одной меньше, какая разница. Беда в том, что «Бланик» Ириске очень понравился. Пупсик принесла туфли домой и поставила на кровать. Любоваться. Потом ее что-то отвлекло. А когда вернулась обратно, любоваться уже было практически нечем. Ириска «Блаником», понимаешь ли, плотно пообедала. Лучше бы Пупсик их на себя надела. Хоть бы я полюбовался. Ножки-то у нее — обалдеть. А так полная трагедия. Пупсик в истерике. Она даже не успела в них ни разу выйти.

— Подумаешь. Купи ей новые, — не видела особой проблемы я.

— Купи! — трагически возопил Федя. — Во-первых, у меня сейчас временный пробой в финансах, но это, положим, еще решаемо. Во-вторых, туфли были в единственном экземпляре. И, в-третьих, Пупсик мне ультиматум поставила: либо она, либо Ириска. Сама понимаешь, в такой ситуации я выбрал собаку. Мы ведь в ответе за тех, кого приручаем, как говорил великий Экзюпери.

— Сурово, — посочувствовала я. — Только разве за Пупсика ты не считаешь себя в ответе?

— Старуха, таксу я заводил, и на улицу ее выкинуть не могу. Она без меня пропадет. А Пупсик девушка самостоятельная, выживет. И не заводил я ее. Сама прибилась. Хотя, если честно, предпочел бы не выбирать, а обеих оставить.

Мои воспоминания, по-видимому, несколько отличались от Фединых. Кажется, он довольно долго и упорно окучивал Пупсика, прежде чем та согласилась делить с ним кров и постель. Ее долго страшило то, что она сама именовала «Фединой финансовой нестабильностью». Попросту говоря, у него то густо, то пусто. Когда густо, они шикуют, а когда наступает перебой в заказах, сосут лапу. Правда, Пупсик в результате решила, что другие Федины плюсы перевешивают этот единственный минус, и они стали жить вместе.

В процессе гражданского брака всплыл еще один минус: Ириска. Она, как настоящая женщина, за несколько лет совместной жизни с хозяином привыкла быть единственной, и восприняла появление Пупсика как наглую оккупацию своей территории. Две бабы немного повоевали, а потом вроде смирились с существованием друг друга. Во всяком случае, мне так казалось, однако история со злополучным «Блаником» доказывала: подводные течения, видимо, остались, и туфли стали последней каплей.

Но я-то думала о своем. И страшно обрадовалась ситуации на Федином семейном небосклоне.

— Вещи собирает, — тем временем продолжал отставленный гражданский муж. — Ну и пусть катится. А, что я о своем. Ты-то как. Гляжу, с утра пораньше звонишь. Случилось что?

— Да нет. Просто один вопросик хотела задать. — Издалека приступила я к главному.

— Если денег в долг хочешь, я пас. Говорил уже: на мели.

— С деньгами у меня порядок. Могу даже тебе одолжить.

— А я, знаешь, не откажусь, — повеселел он. — Возьму ровно на месяц. Потом мне должны привезти из Германии гонорар за картину. Очень выгодно одному немцу впарил. Агатка, тысячу зеленых подкинешь?

Я давно знала: Федя хоть и свободный художник, но в финансовых вопросах крайне щепетилен и аккуратен. Деньги ему можно ссужать совершенно спокойно. А сейчас мне к тому же позарез требовалась Ириска.

— Запросто, — произнесла я вслух.

— Ой, спасибо! А что у тебя за вопросик?

— Да, в общем-то, ничего серьезного. Хотела спросить, не одолжишь ли ты мне Ириску? Всего на недельку.

Федя всхрапнул, как загнанный конь, и крикнул:

— Зачем тебе моя собака?

Сахар свой человек, и я сказала чистую правду:

— С мужиком хочу познакомиться.

На сей раз он хрипел дольше. Я поняла, что осмысливал. Однако до конца, видимо, не осмыслил, потому что спросил:

— А Ириска-то тут при чем?

— Федя, ты понимаешь, этот мужик тут каждый день гуляет с собакой, — принялась терпеливо объяснять я.

— А собака у него ротвейлер или мастино наполетано, — взвыл Федор.

— Что ты, что ты! — скороговоркой затараторила я. — Совсем маленький миленький песик. Почти уверена, он и кусаться не умеет, у него челюсти абсолютно кривые.

— Порода? — жестко осведомился неумолимый Федор.

— Французский бульдог.

— И она говорит, он кусаться не может! У французских бульдогов, к твоему сведению, мертвая хватка.

Не даст Ириску! Вот так люди и страдают за правду. Что мне стоило соврать, будто у моего Принца какая-нибудь левретка! Но надежда умирает последней, и я продолжала уговаривать.

— Ты, наверное, знал агрессивных французских бульдогов, а этот такой спокойный, даже вялый.

— Все они вялые, пока не укусят.

— Федечка, я тебя умоляю! Клянусь тебе держать Ириску на поводке и к бульдогу близко не подпускать. Его, между прочим, тоже на поводке выгуливают. Пойми: для меня это вопрос жизни и смерти! Ну пожалуйста! — И тут я прибегла к почти запрещенному приему: — Тебе-то только лучше. Ириска у меня недельку поживет, а вы пока, может, с Пупсиком помиритесь. И денег я тебе прямо сегодня дам.

Чумка, внимательно следившая за ходом нашего с Федечкой разговора, сунула мне под нос два пальца. Совершенно верное решение! И я, добавив еще немного вкрадчивости в свой и без того елейно звучащий голос, решила затронуть самые низменные струны в душе своего собеседника:

— А хочешь, не тысячу, а две? Купишь тогда Пупсику какого-нибудь другого «Бланика» взамен съеденного. Вот она тогда без Ириски своими туфельками как следует и насладится.

— Агата, тебе никто не говорил, что ты шантажистка? — пробасил он.

— Никто. Ты будешь первым, — весело откликнулась я, ибо уже не сомневалась: Сахар сломался.

А он уже тем временем заговорщицки шептал:

— Только давай договоримся: я Ириску тебе вроде как насовсем отдаю. Ну типа без Пупсика жить не могу. Подождем, когда страсти улягутся, а после вроде как выяснится, что Ириске у тебя плохо, и тебе как бы придется мне ее возвратить.

— Сахар, а тебе никто не говорил, что ты наглый врун? — отбила обвинение в шантаже я.