Алексей Мусатов - Стожары

• Название: Стожары
• Автор: Алексей Мусатов
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Загадал задачку, - посочувствовал Захар. - А ты покруче с ним, по-отцовски.

- Да уж придется, - согласилась Катерина и внимательно пригляделась к Феде.

Майка на нем была залатана неумелой рукой, сапоги прохудились.

- А и вы, Захар Митрич, незавидно с внуком живете. По-лесному, как партизаны.

- Чего там - незавидно! - с досадой отмахнулся старик. - Живем в свое удовольствие.

- Переходил бы он ко мне, Федя. Все женские руки.

- У тебя своих полный штат... Да и характером они с Санькой не сойдутся. Задиристы, петухи, раздерутся... - И Захар поспешил перевести разговор на другое.

Вскоре на лугу объявили перерыв на завтрак.

Санька насухо вытер травой косу, вскинул ее на плечо и, встретившись с Федей взглядом, кивнул ему:

- Крепче заправляйся да косу поточи! Мы еще потягаемся.

- Потягаемся! - согласился Федя.

Глава 21. С ВОЗАМИ

Но после завтрака косить мальчишкам не пришлось. Их послали сушить сено и сгребать его в копны. Самое же интересное предстояло на другой день - возить сено с лугов в Стожары, где его должны были складывать около конюшни в огромные стога.

Узнав об этом, Санька прибежал к Татьяне Родионовне.

- Сказывают, старшого над возчиками нужно? - спросил он.

- Требуется.

- Так вы меня поставьте. Я на конюшне у тетки Васены работаю. Меня кони вот как слушаются! Я смогу.

- Ну-ну, доглядывай, молодой Коншаков, старайся, - оглядев крепко сбитую, ладную фигуру мальчика, согласилась Татьяна Родионовна.

Наутро Санька с приятелями пришел на конюшню. Здесь уже были Федя, Семушкин и Степа.

Санька нахмурился: возить из лугов сено - дело нешуточное, ребят он подобрал для этого самых надежных и умелых.

- Мне людей хватает, - сухо сказал он Феде.

- А нас Татьяна Родионовна прислала: "Присоединитесь, говорит, к Коншакову".

- И мне сказала: "За подводы головой отвечаешь и подбирай в помощники кого хочешь".

- Ты и подобрал со своего конца, - заспорил Семушкин. - А мы чем хуже?

- А лошадь распряжется в дороге - что будете делать? - спросил Петька Девяткин.

- Ну и что! - дернул плечом Семушкин. - Опять запряжем, хитрость невелика.

- А колесо свалится?

- Вагой поднимем телегу и наденем.

- Тю... вагой! И сможешь? - фыркнул Петька.

Алеша похлопал по спине коренастого Степу Так-на-Так.

- Ничего, осилим, - улыбнулся Степа.

- Ну, а к мосту как съедешь? Знаешь, там крутогор какой! - наступал Петька.

- Ты, Девяткин, не задавайся очень-то, - тихо проговорил Федя. Поедем - значит, поедем.

В спор вмешался конюх Седельникова, сказав, что работы хватит на всех.

Начали распределять, кто на какой лошади поедет.

Федя облюбовал Муромца.

- Не выйдет, - опередил его Санька: - у нас кони закрепленные, именные.

- Ты Лиску бери, - с серьезным видом посоветовал Петька. - Не конь огонь! И ни за кем пока еще не числится.

Федя спорить не стал - Лиска так Лиска.

Мальчишки принялись запрягать лошадей.

Санька искоса поглядывал в сторону Феди. Тот стоял с хомутом в руках перед Лиской, которая высоко задрала голову и, казалось, не понимала, что, собственно, от нее хотят.

- Теперь до морковкина заговенья увещевать ее будет! - прыснул в кулак Петька.

- Эй, дружок, не задерживай! Выезжаем сейчас! - нарочито громко крикнул Санька и с удовольствием заметил, что все ребята обернулись в сторону Феди.

- Давай уж помогу, - снисходительно предложил Петька и, подойдя, потянул Лиску за повод.

Но шея лошади окаменела. Петька погрозил Лиске кулаком и потянулся за вожжами. Та шарахнулась в сторону.

Тогда Федя вытащил из кармана кусок хлеба, поднес к влажным розовым ноздрям лошади, потом положил его на землю.

Запах хлеба сломил Лискино высокомерие. Она опустила шею, потянулась губами за куском и сама всунула голову в хомут.

Вскоре вереница подвод двинулась к лугу.

Навьючили по первому возу сена. Санька поставил Муромца впереди всего обоза, оглядел подводы, мальчишек, застывших около лошадей, взмахнул рукой и заливисто скомандовал:

- По передкам! Шагом арш!

Муромец неторопливо взял с места тяжелый воз. Следом за ним, мерно скрипя и покачиваясь, тронулись остальные подводы.

Когда миновали топкую лесную дорогу и выехали на укатанный проселок, Санька разрешил мальчишкам забраться на возы. Сам он продолжал степенно шагать рядом с Муромцем, заложив руки за спину, как это делал его отец, и зорко всматривался в дорогу, примечая каждую рытвину, канаву, каждый спуск и подъем.

Шумно дышали лошади, звенели уздечки, поскрипывали колеса, от них пряно несло запахом дегтя. Солнце поднималось все выше, разгоралось ярче.

Дорога пошла под крутой уклон. Санька свистнул, и подводы остановились. Он осторожно свел с пригорка Муромца, потом вторую лошадь, третью, четвертую. Дошла очередь до Лиски.

- Не надо... Сам попробую. - И Федя взял лошадь под уздцы.

Казалось, что вот-вот Лиска не выдержит давления напиравшего сзади воза, опрокинет мальчика и понесется вскачь.

Но маленькая напрягшаяся рука твердо сжимала Удила, голос Феди звучал по-хозяйски властно, и лошадь, едва не вылезая из хомута, покорно оседала на задние ноги, не шагала, а почти сползала с крутогора.

Но вот спуск кончился. Федя отпустил занемевшую руку, перевел дыхание и потрепал Лиску по шее.

Облегченно вздохнул и Санька. Потом спохватился и покровительственно заметил:

- Ничего свел. Только кричишь много. Спокойнее надо.

Федя забрался на воз. Голова немного кружилась. На возу укачивало, как в люльке. Сладкий запах сена, скрип колес, напоминающий журавлиное курлыканье, посапыванье коней, пестрое, нарядное поле кругом, теплый ветер над головой - все это было так хорошо, так напоминало те дни, когда он жил с матерью в совхозе.

Заслонив от солнца глаза. Федя смотрел на дорогу. Если пройти через все поле, потом через лес, где воздух в летние дни всегда так густо настоен на сосновой коре и папоротниках, добраться до станции и проехать два пролета, то к вечеру можно попасть в совхоз "Высокое". А там подняться на пригорок, к рабочему поселку, отсчитать с края третий домик, маленький, белый, точно умытый к празднику, и постучать в оконце - Федя всегда так делал, когда запаздывал домой.

"Это ты, грибник-лесовик? - ворчливо спрашивала мать. - А я уж собиралась на розыски идти. Садись, ужинай скорее!"

"Да нет, мамка, я ничуть не заблудился, - принимался уверять Федя: на курень напал. Смотри, белых грибов сколько принес..." - И, с аппетитом хлебая молочную лапшу, он долго рассказывал о грибных местах, мшистых полянках, частых ельниках...

Федя вздохнул и зарылся лицом в сено. Нет, лучше не смотреть на дорогу...

- Э-эй, на возах! Гляди в оба! - услышал он голос Саньки.

Федя открыл глаза - возы приближались к косогору. Впереди ехал Петька Девяткин. Неожиданно его воз начал крениться набок.

- Девяткин, левее правь! - закричал Федя. - Задремал, что ли? Лево, говорю!

Петька не шевелился.

Федя, не раздумывая, спрыгнул на землю, бросился к возу Девяткина.

С другой стороны к нему бежал Санька. Они почти одновременно подставили свои плечи под опрокидывающийся воз.

Душная, жаркая тяжесть навалилась на мальчиков, закрыла свет, перехватила дыхание. Сотни колючих травинок, точно иглы, впились в лица.

- Ой, мамочки! Задавило! - закричал с заднего воза Тимка Колечкин и бросился бежать к лугу.

Лошадь наконец миновала опасный крутой уклон, приподнявшиеся от земли колеса правой стороны телеги вошли в колею, воз выровнялся и отвалил от мальчиков.

Красный от напряжения, Санька потер плечи, грудь, неловко повел шеей и вдруг заметил на возу ухмыляющегося Девяткина.

- Дрыхнешь там! Ворон ловишь! - вышел из себя Санька и, подпрыгнув, ухватил Девяткина за ногу и стащил его на землю.

- Очумел, Коншак... - забормотал Девяткин, отряхиваясь от пыли и отступая назад. - Так уж и подремать нельзя...

- Мотай, говорю, отсюда! Не нужны мне такие возчики... Ясно? Федя, будешь смотреть за двумя подводами.

- Есть за двумя! - козырнул Федя и поглядел на Саньку.

Лицо мальчика, исколотое травинками, было покрыто мелкими капельками крови, точно обрызгано ягодным соком.

- Тебе умыться надо, - сказал Федя.

- И тебе надо.

Они спустились в овражек, к роднику, поплескали на лица водой, вытерли их подолами рубах.

Санька все посматривал сбоку на Федю и думал: "А ничего малый. Работать с ним можно..."

А потом принялся ругать косогор на дороге.

- Срыть его надо, - предложил Федя.

- Это - пожалуй, - согласился Санька. - Обратно поедем - лопаты захватим.

Возы тронулись дальше. Около самой деревни их нагнали Тимка и перепуганные Маша с Катериной.

Маша подозрительно оглядела Саньку, а Катерина принялась расспрашивать ребят, что с ними произошло.

- Ничего и не было, - пожал Санька плечами и незаметно подморгнул Феде.

- Померещилось Тимке, - подтвердил тот. - С жары, верно, кровь в голову ударила.