Лев Сирин - 1991: измена Родине. Кремль против СССР

• Название: 1991: измена Родине. Кремль против СССР
• Автор: Лев Сирин
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50955-3

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

---

Горбачеву была вообще противопоказана политика. Когда он пришел к власти, все сразу поняли, что можно делать все что хочешь. При этом Запад понятия не имел, что такое может происходить в нашей стране. Он от радости хлопал себя по ляжкам: «Ой! Что происходит! Мы этого никогда не могли предвидеть». То, что тогда творилось в России, Путин правильно назвал геополитической катастрофой. Политические катастрофы похожи на техногенные. Все начинается с какого-то пустяка, а потом превращается в необратимое нарастание разного рода мелких катастроф. Мы, полковники и генералы, неоднократно – в 1977 году, когда отмечали 60-летие советской власти, в 1980 году, – сидели и задавали себе вопрос: «Погибает социализм. А по каким причинам: объективным или субъективным?» Кусок бутерброда не лез в рот. Чай не могли глотнуть. Думали: «Что будет с нашей страной?» Мы видели, что идем не в том направлении, в котором идет большинство стран мира, с которыми мы соревновались. И приходили к убеждению, что в этом виноваты субъективные факторы.

– Гибель СССР была предопределена?

– Нет, конечно. Гибель СССР была предопределена только субъективными факторами. Сколько бы сегодня ни пыжились, хоть до поноса доказывая, что социалистическая модель изначально была нежизнеспособной – это не так. Такие разговоры ведут к утверждению, что либеральная модель общественно-экономического устройства общества – это конечная точка в развитии человечества. А это абсолютный абсурд! Глядя сегодня на другие страны, мы как раз видим, что у них нарастают элементы социальной ориентации в развитии их государств. Везде. В Штатах ли, в Европе, где угодно. Так что объективно социализм мог и должен был развиваться. Была искажена субъективная его часть: система подбора кадров и управления страной.

– А разве объективным фактором, подтолкнувшим правоверного коммуниста Горбачева к перестройке, не был сговор арабских нефтяных магнатов с американцами в середине 1980-х годов, в результате чего рухнули цены на нефть и экономика СССР оказалась обескровленной?

– Эту версию нельзя принимать за основу краха СССР. Наше государство после XIV съезда партии развивается – и развивалось раньше – по законам автаркии. То есть было полностью самодостаточным. Советский Союз, сама по себе огромная страна, тем более с приращенными после войны территориями, конечно, был целым миром. Мы могли развиваться по своим собственным законам. Мы легко могли пересуществовать все что угодно.

Говоря о ситуации с ценами на нефть… Цены на нефть рушились и поднимались по законам рынка. Никаких тут сговоров капиталистический мир организовать не может. Разве мог западный мир предвидеть, что Насер (тогда президент Египта. – Авт.) в 1973 году нанесет удар по Израилю и что начнется арабо-израильская война, в результате которой цены на нефть взлетят будь здоров как? И они взлетели, облагодетельствовав в том числе и Советский Союз. А вот как с умом использовать эту, возникшую не по нашей воле, благоприятную конъюнктуру, было уже сугубо нашим внутренним делом. Но мы на эти нефтяные денежки построили новые здания обкомов и крайкомов партии и Белый дом, который Ельцин расстреливал в 1993 году. А ведь было намерение построить на эти средства новую отрасль химической промышленности, чтобы гнать на Запад не сырую нефть, а высококачественный бензин. Даже закупили для этих целей за рубежом оборудование. Привезли. А оно здесь сгнило и заржавело. Чьи это вопросы? Конечно, наши внутренние.

– Однако понятие «холодная война» и тот факт, что она крайне негативно влияла на нашу экономику, вы ведь оспаривать не станете… Как, скажем, и факт противостояния разведок СССР и США. Кто, кстати, на ваш взгляд, был лучше: КГБ или ЦРУ?

– Конечно, такое противостояние было. Более того, все годы, которые я прожил в разведке, я жил – да и сейчас живу – в контексте конфронтации США и России. С технической точки зрения ЦРУ нас всегда превосходило. Лучше микрофон, лучше разведывательный спутник, лучше радиоразведка… А про финансы и говорить нечего – превосходили на порядок. Они тратили на разведку раз в 50 больше нас. А вот что касается человеческого материала, то тут, как говорится, у нас все было от Бога. У нас перед американцами было преимущество, связанное с природными качествами русского человека… Именно русского. В разведке задавали тон и в подавляющем числе служили русские. А у русского человека есть особая черта, которую хорошо подметил в «Левше» Лесков. Эта черта особенно ярко проявилась в годы Великой Отечественной войны. Мы из ничего смогли сделать все.

Вот пример из разведки. В 1978–1979 годах возникла проблема Ирана. Революция Хаменеи. Там сидим и мы, и американцы. Но прогнозы развития событий у них и у нас противоположные. Мы сразу же сказали, что это конец американского засилья в этой стране. Россия всегда хорошо знала Исламский Восток, а уж в Иране мы работали давно. Американцы, не знакомые с исламом, решили упереться и «долбать» людей. И «долбали» по 3–5 тысяч ежедневно на улицах Тегерана! А кончилось тем, что шах бежал. И это при 30 тысячах различных американских советников в этой стране! В САВАКе (министерство государственной безопасности Ирана в те времена. – Авт.), в армии, в других структурах… Для американцев это была величайшая катастрофа.

Или Кубинская революция. Американцы говорят: ерунда, подумаешь, какой-то Фидель, можно им пренебречь, придет на коленках. А мы дали совершенно другую оценку: кубинская революция – очень перспективный и интересный феномен. Туда поехал Микоян (в то время член Политбюро ЦК КПСС. – Авт.), другие руководители… и дело дошло до Карибского кризиса. Но американцы уже 50 лет, понимая весь идиотизм своей позиции, тем не менее упорно продолжают стоять на своем. А Вьетнам?.. То же самое. Американцы имеют особенность до последнего упираться в неправильно сделанных выводах, которыми руководствуются во внешней политике. И делают это до тех пор, пока эта политика не начинает разрушительно сказываться на самих США. И все потому, что американцы не способны мыслить стратегически, влезая в шкуру других народов.

– Почему Россия – да и СССР в свое время – так плохо играет на внутриамериканских политических противоречиях? Влияла ли как-то разведка на это направление внешней политики или США в принципе не поддаются исследованиям?

– У нас, у разведки, другие задачи, хотя США, как всякий объект исследования, конечно, исследованию поддается. Разведка не научно изучает страну, а ищет источники информации о действиях ее государственных институтов и руководителей. Не должна же внешняя разведка заниматься изучением положения индейских общин, оставшихся в США. Или: должны ли мы изучать положение пуэрториканцев в США? Нет. Потому что пуэрториканцы не имеют никаких доступов к американским секретам. Нас интересует совсем другой американец: конопатый, обычный, из штата Кентукки. Который может попасть на работу в Госдепартамент, в Белый дом. И дать нам информацию, которая нам нужна.

У нас существует целый институт США и Канады. Я его помню еще по временам арбатовщины. Так мы называли это политическое явление по имени его тогдашнего руководителя Георгия Арбатова. Вот этот институт по своему уставу и призван изучать Соединенные Штаты со всеми их плюсами и минусами и давать рекомендации правительству: куда «долбать» или, наоборот, куда не «долбать», а использовать ситуацию для укрепления отношений. У американцев, конечно, тоже существовали подобные заведения – советологические центры. Но количество их было иное. По моим подсчетам, их было 120–125. Так что нас они изучали предметно, как блоху. Наш же институт занимался совсем другими делами. Советско-американскими отношениями. Не изучал США на предмет рекомендаций, как надо играть на внутренних американских противоречиях, как воздействовать на американское общество, на его национальные и социальные слои, а предлагал, скажем, построить газопровод «Северное сияние». Из Тюмени к Мурманску. Информировал, что американцы под сжижающие газ заводы дадут кредиты. Или Институт США и Канады занимался вопросом: надо или не надо выпускать евреев из СССР. Вот какова была сфера этого политиканствующего ученого, от которого не осталось ни учения, ни политики.

– В сферу ваших служебных интересов в ранге начальника Аналитического управления разведки с 1971 по 1983 год входила самая могущественная ныне после США страна – Китай. В чем специфичность разведывательной работы в этой стране? Разглядел ли вовремя вашими глазами СССР истоки «китайского чуда»?

– Специфичность работы с Китаем состоит в том, что информация по этой стране всегда была более дефицитна, чем по другим странам. А объясняется это тем, что в период формирования Китайской Народной Республики в 1949–1951 годах руководство СССР по непонятному доброхотству приказало отдать руководству КНР всю нашу агентуру, которую наша разведка завела на территории Китая за долгие годы войны с японцами и во время Второй мировой войны. Это была очень обширная агентурная сеть, которая скорее работала в интересах разгрома японцев и создания социалистического Китая, а не на СССР. Но – отдали. Ни один из этих агентов больше белого света не увидел. Все они исчезли. Поэтому в послевоенное время мы остались в Китае без своих источников информации. Это, конечно, была профессиональная трагедия.