Энн Райс - Белинда

• Название: Белинда
• Автор: Энн Райс
• Издательство: Домино; Эксмо
• Жанр: Эротика
• Год: 2012
• ISBN: 978–5-699–55669–4

Белинда! С виду она невинна и беззащитна, а на самом деле сама страсть. Она может соблазнить и святого. Она обнаженной позирует знаменитому иллюстратору. Она становится его музой, и карьера героя оказывается под угрозой. Она скрытна, и попытка узнать ее тайну приводит героя в мир роскошных особняков Беверли Хиллз, экзотических песчаных пляжей греческих островов. В мир, где все как зеницу ока хранят семейные тайны…

Впервые на русском языке!

---

Мама играла просто потрясающе. Что бы с ней ни происходило в обычной жизни, она мгновенно перевоплощалась перед камерой. И вообще она вкладывала в роль всю свою душу и всю свою боль. Кроме того, она разительно изменилась. На экране она выглядела потрясающе худой, практически бесплотной, что действовало завораживающе. Так же, как, откровенно говоря, и сам фильм. Картина была снята в духе «рок видео», с завораживающей музыкой и быстрой сменой кадров; словом, вполне в духе фильмов в жанре нуар.

Вскоре после этого ты сказал, что приезжает Алекс Клементайн, что он твой старый друг, и с несвойственной тебе настойчивостью предложил пообедать втроем. Естественно, я хорошо знала Алекса Клементайна. Я познакомилась с ним много лет назад еще в Лондоне, где они с мамой снимались в одном фильме. И что самое плохое, год назад мы встречались на Каннском кинофестивале. И конечно, мы чуть было не столкнулись с ним нос к носу во время официального мероприятия в первый день нашего знакомства.

Понятное дело, я никак не могла пойти с тобой на обед. А если бы ты пригласил его потом домой, чтобы показать свои картины, он сразу же все понял бы.

Я была вне себя, но не теряла надежды. Ведь если мне не удастся уговорить тебя уехать в Новый Орлеан, можно было бы отправиться куда-нибудь еще.

А потом опять появился Марти. У меня возникло смутное чувство, что, когда я ехала по мосту Золотые ворота в сторону конюшен, за мной следили, и во время прогулки верхом воочию в том убедилась.

Ну, ты прекрасно помнишь, что значила для меня верховая езда. Но ты вряд ли задумывался над тем, что езда для меня — в каком-то смысле возможность убежать от действительности. Когда я сидела на лошади, мне казалось, что я одна на всем белом свете. Я очень любила спускаться с горы Кронкайт, а затем ехала на берег океана в районе Кирби-Коув. Въезд транспорта сюда запрещен, и я наслаждалась одиночеством. Я словно сливалась с природой, когда мчалась на лошади в полосе прибоя.

Слева от меня раскинулся город на фоне моста, а справа — безбрежный океан.

Господи, тогда я еще не знала, что последний раз катаюсь верхом в Кирби-Коув.

Я была на середине пути, когда увидела на дороге сзади себя «мерседес», и, догадавшись, что это Марти, пустила лошадь в галоп вниз по крутой тропе. Но Марти уже поджидал меня внизу, и я поняла, что сопротивляться бесполезно и деваться мне некуда. Он от меня не отстанет, пока мы не поговорим.

Марти предложил мне поехать с ним в отель. Я послала его к черту. Но тем не менее привязала лошадь и села к нему в машину. Марти боялся лошадей. Он никогда в жизни не ездил верхом.

Марти заявил, что должен сообщить мне кое-что неприятное. У Марти в руках был конверт из плотной бумаги, и он спросил меня, знаю ли я, что там лежит.

— О чем ты говоришь, черт возьми?! — возмутилась я. — Что там такое?

Если в прошлый раз у меня оставались к нему хоть какие-то чувства, то сейчас они бесследно исчезли. Конверт пугал меня. Но мне не хотелось показывать Марти свою слабость.

— Интересно, что за человек такой, твой дружок с Семнадцатой улицы? Почему он всю дорогу рисует тебя голой?

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила я.

— Солнышко, я приставил к тебе парочку частных детективов. Они залезли на крышу соседнего дома. Обычная практика. А оттуда открывается прекрасный вид на окна мансарды. А потом они проверили балкон дома напротив. У меня снимки всей галереи твоего дружка… — произнес Марти и начал медленно открывать конверт.

— Ах ты, мерзкий сукин сын! — заорала я. — Прекрати сейчас же!

Я поняла, что он заметил, как сильно я испугалась. Он попал в самое больное место.

— Послушай, мне нет никакого кайфа совать свой нос в чужие дела. Но Бонни не оставила мне выбора. На прошлой неделе она заявила, будто точно знает, что мы живем вместе, и сделала вторую попытку, на сей раз были таблетки, причем принятой дозы хватило бы, чтобы убить мула. Ладно, я так понимаю, что дамочка твердо вознамерилась себя убить и обязательно сделает это, если ее не остановить, а остановить ее могу только я. Я рассказал ей о Джереми Уокере. Словом, дал имя, адрес, все в комплекте. Я дал ей целое досье на него с вырезками из газет, что смогли нарыть мои секретари на студии. Но она не поверила. Слишком уж невероятно: Белинда в Сан-Франциско, причем с каким-то художником! «Да брось ты, неужто я поверю, что она действительно такая дура, какой кажется с первого взгляда?!» Вот так примерно она и сказала. А потом добавила, что я вряд ли допустил бы такое и наверняка с самого начала прячу тебя где-то в Лос-Анджелесе. Она заявила, что вранье ее просто бесит. Что вранье не дает ей заснуть спокойно, ну и все такое. Ладно, сказал я, хочешь доказательства — ты их получишь. И послал по следу частных детективов. Сделать парочку фото, где вы вместе. Застукать вас вдвоем на улице, найти незашторенное окно, снять тебя у входной двери. Ну и как думаешь, Белинда, что им удалось сделать? Ни больше ни меньше как провести съемки «головного офиса по производству детского порно». Сьюзен Джеремайя отдыхает! Полагаю, даже Гумберт Гумберт не выдержал бы и восстал из мертвых!

Я велела Марти заткнуться. Сказала, что ты вовсе не собираешься выставлять картины. Об этом даже речи быть не может. Поскольку положит конец твоей карьере. Те картины — наша тайна. И вообще я попросила Марти, чтобы его люди не тянули к нам свои грязные руки и не подглядывали в наши окна.

— Белинда, нечего парить мне мозги! — не выдержал Марти. — Этот парень использует тебя! У него ведь еще и фото есть, где ты в голом виде. Он хоть сейчас может отхватить приличный куш, если продаст их в «Пентхаус». Но ему нужно совсем другое. Бонни сразу же его раскусила. У него просто нюх на хорошую рекламу, и он еще сможет утереть нос самому Энди Уорхолу с его безумными картинами в Нью-Йорке. Ведь снимки дочки Бонни в голом виде будут сенсацией, а добившись своего, он пошлет тебя куда подальше.

Тут я совсем слетела с катушек и принялась орать на Марти:

— Марти, он без понятия, кто я такая! Неужели мама не способна понять, что она не имеет к этому никакого отношения!

— Она знает, что очень даже имеет! И я, кстати, тоже. Солнышко, неужели ты не видишь, что все очень похоже на историю со Сьюзен Джеремайя? Эти люди используют тебя, потому что ты дочка Бонни.

Я жутко разозлилась и ходов уже не писала. Мне хотелось врезать ему как следует, но руки у меня были заняты, так как я закрыла ими уши. Я плакала и, захлебываясь слезами, пыталась ему втолковать, что дело не в моей маме, черт побери!

— Ты разве не видишь, что она творит? — спросила я. — Она делает так, чтобы весь мир крутился вокруг нее. А Джереми вообще вряд ли знает о ее существовании! Господи боже мой, что же вы со мной делаете?! Что вам от меня надо?!

— Черта с два он не знает! — отрезал Марти. — У него есть адвокат по имени Дэн Франклин, который приехал в Лос-Анджелес, стал везде совать свой нос и доставать моих юристов вопросами по поводу твоего фото, с помощью которого они пытались тебя найти. Утверждает, наткнулся на фото в «Хайятт Эшбери», но я тебе говорю: это адвокат Джереми Уокера, с которым тот знаком лет двадцать, не меньше. А еще адвокат Уокера пытался связаться со Сьюзен Джеремайя. Он уже достал моих людей из «Юнайтед театрикалз». Просто проходу им не дает.

Марти продолжал говорить. Он все говорил и говорил… Но я внезапно будто оглохла. Имя Дэна Франклина было мне знакомо. И я точно знала, что он адвокат Джереми. Я видела на письменном столе конверты с его именем. И слышала его послания на автоответчике.

Я была морально раздавлена. И не могла выдавить из себя ни слова. И все же я не верила Марти. Я точно знала, что ты не способен так со мной поступить. Ты не мог все спланировать заранее ради рекламной шумихи. Нет, кто угодно, только не ты!

Господи, Джереми, тебе ведь приходилось терпеть такие моральные муки, какие им и не снились!

И все же в голову упрямо лезли непрошеные воспоминания. Ты ведь сам как-то сказал: «Я использую тебя». А как насчет того странного разговора в тот день, когда я к тебе переехала? Ты еще тогда произнес непонятную фразу, что хочешь разрушить свою карьеру.

Нет, люди не могут быть настолько непорядочными, а тем более ты.

И в результате я так и сказала Марти: он явно что-то путает и ты не мог ничего знать. Я еще раз повторила ему, что ты никому не показывал своих картин. Что ты зарабатываешь сотни тысяч на своих книжках. С какой стати тебе выставлять картины?

Но тут меня пронзила одна мысль, и я остановилась. Ведь на самом деле ты хотел выставить картины. Знаю, что хотел.

Тут Марти снова начал меня уговаривать.

— Я проверил парня со всех сторон. Он безобидный, но какой-то странный, реально странный. У него есть дом в Новом Орлеане — ты знала об этом? — но там уже много лет, кроме домоправительницы, никто не живет. Все вещи его матери лежат в спальне там, где та их оставила. Щетка, расческа, флаконы духов и прочее. Совсем как в романе Диккенса, ну, ты знаешь, его еще вспоминает Уильям Холден в фильме «Бульвар Сансет». Словом, там была старая дама по имени мисс Хэвишем[22] или как-то так, которая просто сидела год за годом и ничего не трогала. И хочу сказать тебе еще кое-что. Уокер богат, по-настоящему богат. И он не трогает деньги, которые оставила ему мать. Он живет на проценты от капитала, который заработал сам. Вот так-то. И все же, думаю, он выставит картины. Думаю, он сделает это. Я прочел все интервью с ним и подборку прессы, которую мне сделали. Он просто повернулся на своем искусстве. И он говорит необычные вещи.