Антонин Ладинский - Собрание стихотворений

• Название: Собрание стихотворений
• Автор: Антонин Ладинский
• Издательство: Русский Путь
• Жанр: Поэзия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-85887-310-3

Имя Антонина Ладинского(1896–1961) хорошо известно российскому читателю. Его исторические романы печатались в России с конца пятидесятых годов, в восьмидесятые попали в популярнейшую «макулатурную» серию, издавались миллионными тиражами и многократно перепечатывались. Гораздо меньше известен Ладинский-поэт. Хотя стихи его включаются во все многочисленные антологии поэзии ХХ века, его сборники не перепечатывались ни разу и в настоящем издании собраны впервые. Тем более никогда не перепечатывались стихотворения, разбросанные по эмигрантской периодике и не входившие в сборники.

В основу тома легли пять прижизненных сборников стихов в авторском составе, к ним добавлено более 70 стихотворений, не включавшихся в сборники. В примечаниях приведены большие фрагменты рецензий на книги Ладинского, указаны первые публикации стихотворений и учтены наиболее существенные разночтения в ранних вариантах стихов.

---

57. «Ты улыбаешься во сне…»

Ты улыбаешься во сне,
В какой-то призрачной стране,
Быть может, ангелам в раю,
У светлой смерти на краю.

Проснешься, и порвется нить,
Ты снова будешь говорить
О тряпках, о пустых вещах
И о хозяйственных делах.

И только твой стеклянный взор,
На полуслове разговор
Вдруг прерванный с печальным «ах»,
Ломанье пальцев, женский страх

Напомнят пред разлукой мне,
Что улетает в тишине,
К подругам неземным спеша,
Твоя бессмертная душа.

1931

58. РУССКАЯ СКАЗКА

М.С. Осоргину

Топал медведь косолапый —
Топ — топ.
Хлопал мороз в рукавицы —
Хлоп — хлоп.
Рубили дубы дровосеки —
Тук — тук.

Жил-был царевич. Однажды
Охотился он на лису.
Жила средь зимы картонажной
Снегурочка в русском лесу.

Жила-поживала. Смотрела
В окошко на призрачный лес,
А снег бертолетово-белый
Все падал и падал с небес.

В тех рощах стрелок заблудился.
И видит — избушка. — Кто там?
— Пустите погреться, я сбился
С дороги по лисьим следам.

— Пусти меня в сердце, снегурка!
— Царевич, там холодно, лед:
Прелестная белая шкурка
Не греет, тепла не дает.

Но сердце растаяло. Розы
Непрочны в стране ледяной,
И крупные женские слезы
Катились одна задругой.

И как в Мариинском театре —
Средь белых деревьев зимы
Вдруг нежная музыка смерти
И розовый снег… Это — мы.

1931

59. «Рассеянно томясь в заботах дня…»

Рассеянно томясь в заботах дня,
Ты улетаешь ночью от меня
И на свету, с дороги голубой
Ты возвращаешься в слезах домой.

Навстречу отрываясь от стола,
Я спрашиваю: — Где же ты была?
Где пропадала ты? На небесах?
Но почему вернулась ты в слезах?

Ломая руки, слыша чей-то зов,
Не находя в рассказе нужных слов,
Ты вспоминаешь медленно, с трудом,
Какой-то белый и высокий дом,

Какие-то далекие холмы,
Туманные деревья у воды.
Ты говоришь: — Я видела страну,
Похожую на райскую луну.

Я видела, как с неба падал снег
На берега огромных черных рек.
Я слышала в морозной тишине
То музыку, то долгий плач во сне.

Но не могу припомнить я, увы,
Названье этой призрачной страны.
Быть может, то Россия или рай,
Такой прекрасный и печальный край…

1931

60. «Свинцовые пчелы…»

Свинцовые пчелы
И славы закат.
Балетные школы.
Зима. Петроград.

Единственный город
Ко сну отходил,
К любви, в этот холод
Гранитных могил.

Кружилась от этой
Любви голова,
И черною Летой
Казалась Нева.

Там редкостью нежной
Вдруг сделался хлеб,
На муз неприлежных
Разгневался Феб,

Там гибелью сонно
Весь воздух дышал
В пустыне колонных
И зрительных зал,

Там к северной розе
Слетала весна,
Но в мраморной позе
Уснула она.

Любовь! На пороге
Столицы — чума,
И нас на дороге
Застигла зима.

Я холод дыханьем
Своим согревал,
Я в ночь расставанья
Очей не смыкал.

Хрустальной могилой
Стал город пустой,
И ты говорила,
Прощаясь со мной:

— Не плачьте! Средь бури

Мы только листы,
Быть может, на небе
Увидимся мы…

И пел за горами
Вокальный рожок.
Что сталось там с вами,
Прелестный цветок?

1931

61. «Не сабля, а шпага…»

Не сабля, а шпага,
Не степь, а колонны.
Печальная сага
Об армии конной,

Ушедшей за Дон.
А волосы — лен.

И плач Ярославны
Над русским Ареем,
И Пушкин, в дубравных
Усадьбах лелеем,

И солнце в татарском
Плену ледяном
Над зимним ломбардским
Тяжелым кремлем.

Морозы и зимы,
Сонет и сенат,
И Третьего Рима
Мильоны солдат.

Прекрасная Дама
На каждой строке —
То черная яма,
То роза в руке.

Мы в этом прекрасном
С рожденья живем
В том воздухе страшном,
Где небо и гром.

Мы бредим во имя
Спасенья в аду
И сладкое имя
Мы шепчем в бреду.

1931

СТИХИ О ЕВРОПЕ (1937)

62–65. ПОХИЩЕНИЕ ЕВРОПЫ

1. «Европа, ты зябким и сирым…»

Европа, ты зябким и сирым
Летишь голубком, но — куда?
С непрочным и призрачным миром
Прощаешься ты навсегда.

На фоне большого заката
Уходит корабль в океан.
Вот за воркованье расплата,
За музыку и за туман!

Ты руки ломаешь от горя,
Но бык увлекает тебя
В пределы печального моря,
О легкой победе трубя…

2. «Ты думала только о хлебе…»

Ты думала только о хлебе,
А мы все гадали вдвоем,
Где кончится счастье: на небе
Иль, может, в аду ледяном?

И, страшной дороги не зная,
Ты смотришь сквозь слезы: вот-вот,
То Африка детского рая,
То скалы Гренландии, лед.

Жаль бросить беглянке амбары,
Овец, виноградники, сад
И ферму, где жмут сыровары
Сыры, и коровы мычат,

И вид из окошка привычный
На поле, на рощу дубов,
На скучный и меланхоличный
Пейзаж европейских холмов.

Но в пар превратилось дыханье,
Посыпали землю снежком,
И роза — цветок расставанья —
Вдруг стала морозным цветком…

3. «Не зная причины — томиться…»

Не зная причины — томиться.
Не слыша ответа — взывать.
В далекое небо ломиться
И о невозможном вздыхать.

Так Лермонтов в узком мундире
Взывал, задыхался от слез.
Так ангел летал и в эфире
В объятиях душу к нам нес.

Все было печальной ошибкой,
Мы пали в неравном бою,
И бедную лиру с улыбкой
Я страшным векам отдаю.

Как воздух вокруг леденеет!
Как холодно! Это — зима.
А петь соловей не умеет,
Когда за окошком зима.

4. «Вот мир отплывает, как льдина…»

Вот мир отплывает, как льдина,
И гибели — кучкой зевак —
Мы машем платками: картина
Достойная слез как-никак.

Мы машем и машем платками.
В полярную пропасть несет
Мой домик с большими дворцами.
Европа, Европа, где — лот?

Снимаются с якоря горы,
Деревья, дома и гробы,
Как мачты, под этим напором
Трепещут и гнутся дубы.

Мы тяжесть высокой разлуки
Едва ли снесем свысока:
Мы видим — прелестные руки
Обвили за шею быка.

1932

66. ЭЛЕГИЯ

Я с горькой славой Рима
Судьбу твою сравнил.
Я ледяные зимы
Палладе посвятил.

Наперекор сугробам
Там вырос мир колонн,
Как странный лес за гробом,
Как непонятный сон.

И только голос лиры
К тебе из синевы,
И только город сирый
На берегах Невы.

И только слезы, слезы
Твоих небесных глаз,
Твои метаморфозы
И расставанья глас.

1933

67. ШВЕЯ