Айзек Азимов - Безобразный Малыш

• Название: Безобразный Малыш
• Автор: Айзек Азимов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-274-6

С помощью машины времени, способной вытягивать из прошлого любые предметы, в настоящее доставляется ребёнок-неандерталец. Он становится центром жизни мировой общественности, учёные не отходят от неандертальца. Но пришелец из прошлого — всего лишь ребёнок, лишённый родителей, ему нужна забота и любовь, поэтому самой лучшей няне поручают заботу о нём.

Наука не стоит на месте, и вскоре становятся возможны более смелые и интересные для учёных эксперименты, а неандерталец становится никому не нужным, его собираются отправить обратно в далёкое прошлое. Но за то время, что провела с ним няня, она успела к нему привязаться и полюбить его. Теперь она ни за что не отдаст своего необычного сына...

---

— Это фундаментальный вопрос, и он беспокоит меня с тех пор, как я начала работать с Тимми. Все мы согласны, что неандертальцы были людьми. Но мне хотелось бы знать — насколько? Насколько близко они стояли к нам, в чем сходство, в чем различие. Меня интересуют не физические различия — они достаточно очевидны и описаны в книгах. А вот есть ли разница в духовном и умственном развитии — ведь это и делает человека человеком?

— Это я как раз и пытаюсь выяснить, мисс Феллоуз. Тесты, которые я хочу предложить Тимми, как раз и должны...

— Я понимаю. Вы мне скажите, что известно на данном этапе.

Макинтайр раздраженно скривил губы и провел рукой по своим блестящим золотистым волосам.

— О чем именно известно?

— Сегодня я узнала, что обе расы, неандертальцы и прототип современного человека — я правильно называю их расами? — жили бок о бок в Европе и на Ближнем Востоке около сотни тысячелетий в течение ледникового периода...

— «Расы» — не совсем точное слово, мисс Феллоуз. Человеческие расы в том смысле, который мы сегодня придаем этому термину, гораздо теснее связаны друг с другом, чем мы с неандертальцами. «Подвид» будет более точно. Неандертальцы относились к подвиду гомо сапиенс неандерталенсис, а мы — к подвиду гомо сапиенс сапиенс.

— Хорошо. И все-таки они уживались.

— Очевидно, да — по крайней мере, в некоторых регионах, там, где теплее; более холодные области неандертальцы, вероятно, оставляли за собой, поскольку лучше были приспособлены к их климату. Речь идет, конечно, об очень маленьких, широко разбросанных группировках. Отдельное неандертальское племя вполне могло веками не встречаться с гомо сапиенс сапиенс. Но в некоторых местах подвиды могли жить и в тесном соседстве, особенно в конце ледникового периода, когда наши предки начали все плотнее заселять Европу.

— Значит, неандертальцы определенно не были нашими предками?

— О нет. Это была особая группа, боковая эволюционная ветвь — на этом сейчас сходятся почти все ученые. Они были достаточно близки к гомо сапиенс сапиенс, чтобы вступать в брачные отношения — по ископаемым находкам нам известно, что такое случалось, — но в основном держались обособленно, сохраняя свой генофонд, и почти ничего не внесли в копилку генов современного человечества.

— Отрезанный ломоть. Деревенские кузены.

— Неплохое определение, — согласился Макинтайр.

— Спасибо. Они уступали в разуме гомо сапиенс сапиенс?

— Вот этого я вам не скажу, — снова стал терять терпение Макинтайр, — пока вы не разрешите мне серьезно протестировать Тимми на предмет его умственного развития...

— Ну а как вы сами думаете — на данный момент?

— Да, уступали.

— Из чего вы это заключаете? Сапиентистские предрассудки?

Легко краснеющий Макинтайр вспыхнул.

— Вы спросили мое мнение, не дав мне шанса получить единственное реальное доказательство, недоступное до сих пор науке. Каким же может быть мое мнение, как не предубежденным? Я говорю то, что знаю.

— Да-да, понимаю. Но ведь вы на что-то опираетесь, так? На что же?

— Мустьерская культура — так называется у нас культура неандертальцев, — сдерживаясь, начал Макинтайр, — была невысокой и почти не развивалась на протяжении многих сотен веков. На неандертальских стоянках мы находим лишь самые простые кремневые орудия, почти не меняющиеся с течением времени. В то же время ветвь сапиенс сапиенс постоянно совершенствует свою технику в течение всего палеолита, что продолжает делать и по сей день — вот почему представители сапиенс сапиенс извлекли из прошлого ребенка-неандертальца, а не наоборот. — Макинтайр перевел дух. — Неандертальское искусство также нам неизвестно: ни изваяний, ни наскальной живописи, ни предметов, которые можно было бы счесть культовыми. Между тем какой-то культ у них был, поскольку были Найдены неандертальские погребения — а вид, который хоронит своих мертвецов, определенно должен верить в некую загробную жизнь, а значит — и в неких высших существ. Но немногие известные нам стоянки неандертальцев свидетельствуют лишь о простейшем племенном укладе, основанном на охоте и собирательстве. И, как я уже говорил, нет полной уверенности в том, что физиология неандертальцев позволяла им пользоваться речью. Неясно также, обладали ли они достаточным умственным развитием, даже если гортань и язык позволяли им формировать звуки.

Мисс Феллоуз приуныла и покосилась на Тимми, радуясь, что он не понимает слов Макинтайра.

— Так вы думаете, что они были умственно неполноценной расой? По сравнению с гомо сапиенс сапиенс, хочу я сказать?

— Так приходится заключить на основе того, что нам было известно до сих пор. С другой стороны, это не совсем честно. Может быть, неандертальцы просто не нуждались в тех пустячках и побрякушках, которым подвид сапиенс сапиенс придавал такое значение. Мустьерские орудия при всей своей простоте прекрасно приспособлены для надобностей племени — для того, чтобы убивать мелкую дичь, размягчать мясо, выскабливать шкуры, валить деревья и так далее. А что касается живописи и скульптуры, то неандертальцы могли просто считать подобное занятие кощунством. Это вполне вероятно. Как вам известно, были гораздо более поздние культуры, в которых запрещалось изображать все живое.

— И все-таки вы считаете неандертальцев отсталой расой — то есть отсталым видом.

— Да. Хотя и признаю, что это предубеждение, чистейшее предубеждение. Ведь я-то принадлежу к роду гомо сапиенс сапиенс. Хочу быть справедливым к неандертальцам, но не могу не считать их низшей, отсталой разновидностью человечества, которую наши сородичи обогнали во всем и постепенно уничтожили. Но что касается физического превосходства — тут дело другое. В условиях того времени неандертальцы вполне могли считаться высшим видом. Они превосходили нас как раз тем, что делает их такими безобразными в наших глазах.

— Например?

— Например нос, — кивнул Макинтайр на Тимми. — Нос у него гораздо больше, чем у современного ребенка.

— Это верно.

— Он может показаться безобразным — такой широкий, толстый, вывернутый наружу.

— Да, может показаться, — сухо подтвердила мисс Феллоуз.

— А теперь вспомним, в каком климате жил обитатель палеолита. Почти вся Европа была покрыта вечной мерзлотой. Постоянные холода, сухие ветры на центральных равнинах.

Снег мог пойти в любое время года. А вы знаете, что значит дышать по-настоящему холодным воздухом. Однако нос служит человеку и для того, чтобы подогревать и увлажнять воздух, поступающий в легкие. И чем больше нос, тем лучше согревается воздух.

— Нос работает, как радиатор, да?

— Вот именно. Лицо неандертальца устроено так, чтобы помешать холодному воздуху воздействовать на легкие, а также и на мозг: не забывайте, что питающие мозг артерии расположены как раз позади носовых пазух. Большой вывернутый нос, чрезвычайно обширные гайморовы полости, крупный диаметр сосудов, питающих лицо, — все это приспособлено к ледниковому периоду, и благодаря всему этому неандертальцы гораздо легче переносили холод, чем наши предки. Затем сильная мускулатура, крепкое сложение...

— Выходит, так называемый звериный облик — всего лишь следствие отбора, эволюционный отклик на суровые условия выживания в ледниковой Европе?

— Совершенно верно.

— Но если неандертальцы были так хорошо приспособлены для выживания, почему же они тогда вымерли? Лишились своих преимуществ в связи с переменой климата?

— Вымирание неандертальцев, — тяжело вздохнул Макинтайр, — это настолько противоречивый, настолько спорный вопрос...

— Ну а ваше мнение? Уничтожил неандертальцев более развитый вид, пользуясь отсталостью, которую вы им приписываете? Или их генетические особенности исчезли при смешении с другой ветвью? Или это был комплекс...

— Мисс Феллоуз, — не выдержал наконец Макинтайр, — с вашего разрешения, меня ждет работа. Как мне ни хотелось бы поговорить с вами о неандертальцах, у нас здесьвсе-таки находится настоящий живой неандерталец, которым следует заняться, а время у меня ограничено...

— Что ж, приступайте, доктор Макинтайр, — смирилась мисс Феллоуз. — Изучайте Тимми сколько угодно. Мы можем и после поговорить. Только не изводите его так, как в прошлый раз.

27

Пришло время для первой пресс-конференции, для первого появления Тимми на публике. Мисс Феллоуз оттягивала это событие, сколько могла, но Хоскинс настаивал. Реклама, не уставал он повторять, имеет исключительно важное значение для финансирования проекта. Теперь, когда мальчик определенно в хорошей форме, не собирается вроде бы слечь с инфекцией двадцать первого века и в состоянии выдержать встречу с журналистами, тянуть больше нечего. Закон, который выражался в слове мисс Феллоуз, тут, похоже, не действовал. Хоскинс на этот раз не желал слышать «нет».