Евгений Щукин - Тропинкой человека

• Название: Тропинкой человека
• Автор: Евгений Щукин
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Входите, — я повел плечом в нужную сторону. Она послушно засеменила следом. В центре комнаты остолбенело ждала указаний санитарка.

— Спи!

Мягкий шлепок упавшего тела.

Я перевел взгляд на врача: что делать-то? И почему я не продумал подобную ситуацию заранее? Ду-урдом!

Проблема заключалась в том, что врач меня видела. И, в отличие от предыдущих свидетелей, очень даже отчетливо. Даже сейчас, в этой критической ситуации, она держала себя в руках. Медсестра ничего не вспомнит — в этом я был уверен, врач же…

Распахнув холодильник, я вытащил один из пакетов, с рычанием надорвал упаковку. А затем — пил, пил, равнодушно следя за женщиной, тихо сползающей по стене.

Я вскрыл другой пакет…

Насытившись, я четким взором обвел помещение: на полу — две женщины: одна подле моих ног; другая — врач — у стены рядом с выходом.

Негромко гудел холодильник, благодаря распахнутой дверке щедро остужая комнату.

Нужно забрать побольше пакетов. Иначе придется каждую ночь устраивать подобные набеги — однажды это кончится плохо. Спохватившись, я мягко шлепнул ладонью по дверке холодильника, закрывая ее. Прислушался.

Где-то монотонно капала вода, с назойливым бряканьем разбиваясь о мойку. Переведя дыхание, я снова огляделся, запоздало жалея, что оставил дома вместительную дорожную сумку. Искать сумку здесь — подобно самоубийству: бегать по помещениям, тратя время и силы на усыпление всех, кто попадется на пути… очень и очень глупо. Но оставить все это сокровище здесь и тем самым обречь себя на новые приключения — еще глупее.

Эх, если бы здесь была — пусть не сумка — хотя бы бумажная коробка. Минутку…

В какой таре в больницы доставляют лекарства? Держу пари, что в коробках. Если я найду место складирования лекарств, проблема будет решена. Так что же, начинать бегать по территории, разыскивая склад?

Я шагнул к врачу, намереваясь узнать у нее всю нужную мне информацию. Нагнул и замер с одной поднятой ногой, озаренный простенькой, в общем-то, мыслью: а куда деваются коробки, когда надобность в них исчезает?

Стараясь топать потише, я промчался по больничному коридору, выскочил на улицу. Подобно заправской ищейке, сделал ознакомительный круг.

Ага, вот оно! Возле неприметной боковой двери аккуратным штабелем были сложены коробки. Пустые? Я заглянул внутрь. Пустые.

Ну, сам Бог велел изъять парочку.

Так и сделав, я вдруг передумал. Вернул коробки на место. Присел, выискивая тару побольше: лучше нести один большой груз, чем множество мелких.

Я протянул вперед руки, одними пальцами двигая к себе приглянувшуюся коробку. Несмотря на предосторожности, рывок оказался сильным. Неловко повалившись назад, я шмякнулся на спину. Сверху, недовольно шурша, посыпались соседки выхваченной коробки, которая при ближайшем рассмотрении оказалась не только длинной, но еще и узкой. А я-то надеялся на значительную ее ширину.

Досадливо взмахнув рукой, я отправил коробку кувыркаться по земле. Осторожно, стараясь ничего не примять, повернулся на бок. Упираясь ладонью в заснеженную землю, встал на колени.

Совсем рядом, гостеприимно распахнув картонные объятья, ждала внимания тара требуемых размеров. Есть в жизни счастье!

Простите великодушно, дяденька дворник, но у меня мало, слишком мало времени, чтобы складывать все это добро обратно. «В любую секунду может подняться тревога, нужно торопиться», — внушал я своей совести, несясь обратно. Совесть в отвращении скривилась, но — промолчала.

Вот и прекрасно. Я вовсю грохотал ботинками по бетонном полу. Заложив замысловатый вираж на повороте, ворвался в нужную комнату. Врача в помещении не было.

Поглядывая на мирно посапывающую медсестру, я лихорадочно швырял пакеты в коробку. Если врач — умный человек — а именно такое впечатление она и производит — то уже вовсю названивает в милицию, чтобы сообщить байку о неожиданно нагрянувших террористах (маньяках-садистах, расистах с собаками, — нужное подчеркнуть). Пора освобождать помещение.

У-ух, как свистнул ветер, обволакивая мое мужественное тело, что стремительным рывком преодолело расстояние до входной двери. Если бы выскочил на крыльцо чуть позднее, обязательно попал бы под свет фар — к зданию подъезжала машина.

Как истинный архар, я скакнул за угол, где и присел, задействовав глаза и уши на полную мощность.

Подъехала «скорая». Из машины выбрались несколько человек. Громко, на всю округу, хлопнули дверцами. Вошли в здание.

Пригнувшись, я пробежал вдоль металлического ограждения, отмечающего территорию больницы. Обогнул его и, вздохнув полной грудью, зашагал к остановке.

Из предосторожности я решил преодолеть некоторое расстояние пешком: стражи правопорядка наверняка спросят водителей маршруток, не садился ли кто-нибудь — «вот с такой внешностью» — возле больницы, что рядом со «Школой милиции».

Хо! Так я, получается, устроил ограбление под самым их носом!.. Рейды по больницам больше делать нельзя. В маршрутку, даже на «Поворотной», садиться опасно. Остается воспользоваться троллейбусом или автобусом. Там, правда, будет тесновато. Но ведь и я сыт.

…Троллейбус подошел к остановке раньше маршруток. Усмотрев в этом неординарном явлении указание судьбы, я с легким сердцем загрузился в салон и, примостив коробку на колени, повернулся к окну. Доеду до цирка, а там — пересяду.

Зашипело, потом створки дверей со скрежетом сошлись, троллейбус нервно дернулся и, набирая скорость, покатил дальше.

При каждом выдохе выбрасывая в пространство облачко пара, рядом опустился грузный мужчина; кряхтя, заерзал по скрипящему сиденью, утраиваясь поудобнее.

Потом — я кожей чувствовал его взгляд — покосился в мою сторону.

— Эй, парень, — плечо толкнула широкая ладонь, — ты живой там?

Я вопросительно взглянул на докучливого гражданина.

— Живой! — обрадовался тот. — А я гляжу: ты вроде как и не дышишь! Сидишь там, скукожился, живой — не живой — не понятно.

— Почему не живой?

— Так дыхания-то нет. Вот у меня — гляди, — он шумно выдохнул в мое лицо. — Видал?!

— Видал, — процедил я, отворачиваясь.

— Во-от. А у тебя, гляжу, пар изо рта не идет. Я и решил, что ты… того!

— Газировки холодной напился, — буркнул я, глядя в окно. — Вы сейчас выходите?

— Нет, а что? Ты выходить будешь? Жа-аль. А я-то решил: поболтаем…

Я встал, решительно протискиваясь к выходу.

Ну их в баню, таких попутчиков.

Глава 4

Домой я добрался только к одиннадцати.

— Где был? — поинтересовался отец.

— До Гарика ездил, — я поставил коробку на пол. — Лекции взял переписать. Ну, и поболтали немного.

— Лекции? — папа недовольно покосился на коробку. — Это сколько ж ты прогулял?

— Я вытащил три тетради.

— Вот. Все сегодняшние. Тут у меня кровь просто…

— Какая кровь?? — оторопел отец.

— Вот, — поднятый моей рукой, на свет появился один из пакетов. — Гарик передал для завтрашнего семинара.

— А откуда это у Гарика? — подозрительность отца не знала границ.

— Виктор Михайлович дал. Они сегодня не успели немного, Виктор Михайлович и раздал все до завтра. А Гарику неохота тащить обратно; он и спихнул коробку мне: у нас все равно завтра занятие по этой теме.

— Почему ваш преподаватель выдает образцы на руки? Он должен был забрать их с собой.

— А я знаю?

Батя поискал, к чему бы еще придраться — не нашел. Пошевелил скулами и, еще раз смерив коробку хмурым взглядом, пошел спать.

Как только утих скрип половиц, я начал разгружать коробку, перемещая ее содержимое в холодильник: кровь, как ни крути, надо хранить в прохладном месте. Осталось разобраться, куда именно. Если просто положить ее на полку — будет бросаться в глаза. Гораздо неприметней позиция у задней стенки морозильной камеры. Для этого нужно было вытащить оттуда полиэтиленовый мешочек с курицей.

Шурша намерзшими на мешочек льдинками, я извлек его из холодильника и… задумчиво почесал оной курицей затылок. Допустим, я положу на освободившееся место кровь. Она превратится в единый кусок льда…

Морозилка исключалась.

Пару пакетов я замаскировал в поддоне. Остальные — положил на нижнюю полку.

Теперь можно заняться тетрадями.

Свет в моей комнате горел долго. Переписывая лекции, тихо скрипя ручкой, я меланхолично размышлял, есть ли в этом смысл? Зачем корпеть над строчками, если посещать ВУЗ мне уже не удастся?

Опять же, почему не удастся? Начнем с того, что я не превратился в вурдалака, бегающего с высунутыми клыками по улице. Я, между прочим, вполне нормальный человек, с совершенно адекватными поступками: вон, до сих пор никто ничего не заподозрил. Может, и нет со мной ничего? Может, переболею так пару дней, потом все пройдет: сон нормализуется, есть буду не что попало, а то, что мама готовит?