Елизавета Александрова-Зорина - Маленький человек

• Название: Маленький человек
• Автор: Елизавета Александрова-Зорина
• Издательство: Алетейя
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91419-709-1

Социальный роман с детективным сюжетом. Непредсказуемые повороты и неожиданная развязка подчёркивают тонкий психологизм.

Савелий Лютый — прожил жизнь тихо и неприметно. Но злая случайность превратила маленького человека — в убийцу, и его жизнь понеслась, не разбирая дороги. Он не герой и не народный мститель, просто смертельно устал быть пасынком собственной судьбы.

---

Лютый хотел поделиться прочитанным с дочерью. Он постучал в её комнату, но Василиса не открыла.

Жена гремела на кухне кастрюлями, и Савелий, заглянув к ней, увидел, как она пытается развести на полу костёр.

— Ты с ума сошла! — перепугался Лютый. — Пожар устроишь!

— Какой же ты тюфяк, — отчеканила жена, чиркнув спичкой. — Редкий тюфяк.

Жители не могли усидеть в квартирах, не зная, чем себя занять, и, словно лунатики, бродили по улицам, падая на обледенелых, заваленных снегом тротуарах, которые никто не убирал. Вокруг городской больницы толпились люди с разбитыми в кровь лицами и сломанными ногами, кого-то приносили на руках или на носилках, подбирая на дороге.

— Сограждане! Ситуация под контролем, не волнуйтесь! — голосом мэра кричал на площади громкоговоритель, подключённый к аккумуляторам. — Не нужно паниковать!

Днём, когда на пару часов светало, все высыпали из домов. Полдень в Заполярье был похож на вечер, в сиреневых сумерках сугробы казались ватными, а звёзды тускло блестели сквозь сизые облака. Ощупывая друг друга взглядом, соседи находили, что изменились до неузнаваемости: лица были опухшие и сонные, заплывшие глаза слезились. Люди ходили, машинально вытягивая руки вперёд и ощупывая воздух, чтобы не наткнуться на внезапно выпрыгнувший из темноты столб.

Лютый бродил по городу, пытаясь найти себе применение, ему хотелось быть полезным, и он надеялся, что встретит старика, увязшего в снегу, или женщину, которая не может найти дорогу домой, но, кружа по улицам, он натыкался на заборы и разбивал колени, падая на ледяной дороге, и не встречал людей, которым мог бы помочь. Поймав обрывок разговора, брошенный через плечо прохожим, он узнал, что больнице требуются добровольцы. Нацепив красную повязку, он мечтал помогать больным, собиравшимся у входа в больницу, где полыхали костры, освещавшие улицу и первые этажи. Но Лютого отрядили таскать покойников, которых выбрасывали прямо на снег из задней двери. Положив труп на простыню, он неспешно волок его по снегу к моргу, двери которого были гостеприимно распахнуты.

Банда Могилы в первые же дни взломала несколько банков, оставшихся без сигнализации и охраны, так что солдат из военной части отправили охранять особо важные объекты, выстроив их перед крупными магазинами и администрацией. Но очень скоро бандиты взяли в толк, что авария на электростанции вывернула наизнанку не только привычную жизнь города, но и самих его обитателей.

— Ситуация под контролем, на станции идут ремонтные работы! — разносился по городу голос мэра.

Люди разводили костры прямо в квартирах, начались пожары, и весь город заволокло лёгкой дымкой, а в воздухе запахло палёным. Полиция не справлялась с вызовами, в неразберихе начались грабежи и убийства, в которых участвовали обычные граждане, вдруг почувствовавшие свою безнаказанность. Сосед Лютого, живший квартирой выше, придушил свою жену, а потом выволок её на улицу, бросив на углу дома. Это убийство, как и многие другие, произошедшие в те дни, так и осталось бы нераскрытым, если бы мужчину не замучила совесть, и он не пришёл с поличным.

Начальник полиции Требенько чувствовал, что город вышел из-под контроля, и он не может усмирить озверевших жителей. Выходить на улицу стало опасно, слышалась перестрелка, звон стекла, и полицейские забаррикадировались в отделении, перепуганные слухами, что горожане собираются брать его штурмом. От греха подальше они выпустили всех заключённых, кроме тех, кто ждал отправки на зону, но, очутившись на тёмной улице, те стали проситься обратно.

Требенько поехал за помощью к бандитам.

— Мои ребята не справляются, — развёл он руками, неловко топчась в прихожей.

Генератор рычал, как сидящий на цепи пёс, и тусклая лампочка хитро подмигивала, то потухая, то вновь вспыхивая. По стенам метались хищные тени, ржавый умывальник отсчитывал секунды, как метроном, а Могила, накинув на плечи старый клетчатый плед, грел ноги о свернувшегося на полу Коротышку.

— Да-а, они так во вкус войдут, — хмурился он, переглядываясь с помощниками. — Свет включат — а у нас не город, а зона.

И банда Могилы, вооружившись, вышла на улицы бок о бок с полицейскими, разгоняя прохожих и наводя страх на тех, кто пытался нагреть руки на всеобщей беде. Вместо мягкого, успокаивающего голоса мэра в громкоговорителе на центральной площади зазвучал хриплый, злой голос главаря банды.

— Короче, вы. — прокашлявшись, начал Могила. — Разошлись по домам, и тихо, как мыши, чтобы не слышно, не видно. Кого на улице поймаем. — здесь Могила многозначительно умолк, — ну, все поняли, что тогда будет. Я всё сказал.

С этого момента беспорядки прекратились, а через пару дней в городе, к которому уже стянули дополнительные войска, починили электростанцию, и вспыхнувшие повсюду лампы и фонари ослепили отвыкшие от света глаза. Город прожил без электричества две недели, но ещё долго зализывал раны: повсюду ремонтировали разбитые магазины, сгоревшие дома и выломанные заборы, хоронили покойников и ловили новоявленных преступников, ещё вчера бывших законопослушными гражданами.

Полковник Требенько был родом с Донбасса. Хохол без хитринки, как булка без изюма, и Требенько без выгоды пальцем не шевелил.

Отражению в зеркале он самодовольно подмигивал, но глядя на старые фото, краснел. Молодой лейтенант, которого четверть века назад прислали на службу в северный городок, смотрел пристально, словно прокурор, и Требенько не выдерживал его взгляда.

«Человек не иголка, отыщем», — твердил полковник подхваченную фразу. Требенько любил криминальные фильмы и копировал киногероев, так что по его ужимкам всегда можно было сказать, какой сериал он сейчас смотрит. Но бандиты наседали, и шутками от них было не отделаться. Прежний начальник милиции попытался встать на их пути, но плохо кончил, и при воспоминании о судьбе предшественника у Требенько ныл живот.

— Не отыщешь — шкуру снимем!

— Да зачем он вам? — возвысил голос Требенько.

— Не вам, а нам, — ухмыльнулся Саам, вспоминая аварию на электростанции. — Если его не наказать, завтра они все за вилы возьмутся!

Разговор с Саамом не шёл из головы. Загнав машину в гараж, Требенько достал из шкафа бутылку, которую прятал от жены за канистрой с бензином. Плеснув в стакан, выпил, не морщась, словно воду. Утром звонили из центра. «Не справляетесь с работой? — язвил генерал. — Народных дружинников подключили? Вечно в вашем городишке что-нибудь случается!» Требенько стоял навытяжку, будто генерал мог увидеть его. А положив трубку на рычаг, сплюнул: «Знаем, откуда звёзды на погоны падают».

На стене гаража висели ружьё и охотничьи трофеи, оленья шкура очертаниями напоминала контур Союза, а приклеенные к ней пивные пробки отмечали деревню, где Требенько родился, Москву, где пристроил детей, и медвежий угол, в котором жил.

«Важное дело не пускает. Вот закончу — на пенсию, и домой!» — говорил он после третьей рюмки. А жена только вздыхала, кусая бескровные губы. Требенько мечтал, как будет строить двухэтажный дом с башенкой и резными ставнями, и на обратной стороне мятого протокола рисовал жене план комнат, рассказывая, в какой будет спальня, а в какой — гостевая. Но когда жена доставала с антресоли пыльный чемодан, он становился угрюм, задерживался до полуночи в отделении, отговариваясь важными делами, так что жена, аккуратно сложив изрисованный протокол, прятала его в стол, а чемодан убирала обратно. «Прирос», — виновато разводил полковник руками, пряча глаза. Украина, словно чернобровая девица, тёплая и страстная, снилась ему, зовя домой. Но Север, как старая шаманка, которая, если вцепилась когтистыми руками, уже не отпустит.

— Моя полиция меня стережёт?

Лютый стоял на пороге, теребя сбившуюся в колтуны бороду. У Требенько в нагрудном кармане лежала его фотокарточка, и он машинально схватился за грудь, будто у него прихватило сердце. А потом, попятившись к стене, потянулся было за ружьём, но отдёрнул руку:

— Всё равно не заряжено.

Как ни в чём не бывало, полковник достал второй стакан и разлил водку. Оба молча выпили, уставившись друг на друга. Требенько смотрел растерянно, а Лютый ощупывал его лицо взглядом, словно слепец — руками.

— Я не хотел. Я не думал, я думал. А оно вот как получилось. — Лютый схватил Требенько за руку. — Что мне делать, полковник? Кто я? Жил себе, работал, а оно вот как получилось. — повторил Лютый, не находя слов.

— Хорошо, что сам пришёл, повинную голову, как говорится.

— Мне уже ничего не поможет.

— Суд будет на твоей стороне! Отец семейства, законопослушный, богобоязненный. Тверди: думал, не заряжено. Дадут условно, за убийство по неосторожности.

— Так бандиты расправятся.

— Тю! — Требенько деланно засмеялся, но осёкся. — Возьмём тебя под охрану.