Дмитрий Козлов - Слова Великих

• Название: Слова Великих
• Автор: Дмитрий Козлов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Цитаты, цитаты, цитаты… Бесконечный поток афоризмов и красивых изречений сейчас доступен любому пользователю Интернета. Но не стоит увлекаться чужими фразами, ведь можно не заметить, как они подменят собственные мысли. И тогда откроется прямая дорога к безумию.

---

Вздохнув, он выудил книгу из вороха конспектов, распечаток и других бумажек, месяцами болтавшихся в рюкзаке. Нажав на кнопку, Боря стал ждать появления привычных слов: «Патофизиология. Под ред. Адо А. Д.». Боря прекрасно знал о заслугах Андрея Дмитриевича Адо, выдающегося патофизиолога и иммунолога, и временами мог даже приводить длинные цитаты из учебника друзьям, но сейчас эти инициалы всё же вызывали ассоциации лишь с преисподней смертельного уныния, вратами в которую являлся учебник.

Но на экране книги появились другие слова. Цитата.

Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Джон Актон.

Боря удивлённо уставился на экран. Ведь там же не было никакого цитатника… Однако мгновением позже эту мысль мощным потоком смыла суть написанного. Впервые чьи-то слова не просто понравились Боре, но вонзились в его разум раскалённым кинжалом и сплелись с его собственными мыслями. Воистину, думал он, какие мудрые слова! Великие слова! Он погрузился в размышления о страшной несправедливости вокруг, о бессердечии и продажности власть имущих…

Стоп, сказал он себе, оторвав взгляд от чётких чёрных букв на экране. Никаких цитат там быть не может. Он должен был увидеть что-нибудь вроде «…таким образом, общий патогенез болезней представляет собой универсальные механизмы нарушения жизнедеятельности на разных уровнях интеграции организма…». Или, в крайнем случае, какую-то программистскую тарабарщину в случае поломки. Но никак не это.

Галлюцинация? Перенапряжение? Может быть, но вряд ли. Или что-то не так со зрением?

Боря посмотрел на спящую девушку напротив. Он видел, как блестит помада на её губах. Видел, как рыжие волосы будто вспыхивали в ярком свете тоннельных фонарей, то и дело мелькавших в окне вагона, подобно гигантским светлячкам.

Всё это он видел совершенно чётко. А значит, его глаза и зрительные нервы в порядке, и сейчас он опустит взгляд, и эти (великие) слова, как это ни печально, исчезнут.

Посмотрев на экран, он увидел, что слова Актона действительно пропали. Их сменили другие.

Опасна власть, когда с ней совесть в ссоре. Уильям Шекспир.

На этот раз Боря не стал гадать о причинах появления этих слов на дисплее. Он просто позволил им проникнуть внутрь и бурным горным потоком увлечь его мысли в неведомом направлении. Как же он был глуп! Как много отвратительного и мерзкого творит Власть, а он был столь слеп, что не замечал этого! И как хорошо, что Слова Великих наставили его на путь истинный!

Остаток пути Боря, не отрываясь, смотрел на экран, где сменяли друг друга цитаты, всегда одна на страницу, будто столь Великим Мыслям требовалось пространство вокруг себя.

Боря шёл по тротуару, не отрывая взгляда от книги. Шум машин и неоновые огни вокруг были бессильны отвлечь его от Слов Великих.

Цель власти — власть. Джордж Оруэлл.

Всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею.

Шарль Монтескье.

У толпы много голов…

— Эй, придурок! Смотри куда прёшь! — заорал приземистый толстяк в кепке с надписью «USA California», едва разминувшись с Борей.

— Чёртовы наркоманы! — пробурчал толстяк и продолжил свой путь, присоединившись к другим идущим. К толпе. Боря проводил его безразличным взглядом и вернулся к недочитанной цитате.

У толпы много голов и ни одного мозга. Томас Фуллер.

Мудрые слова присоединились к другим, кружившимся у Бори в голове. Как жаль, что иногда все же приходится отрывать взгляд, чтобы не споткнутся! Поскорее бы дойти до дома.

Только фанатичная толпа легко управляема. Адольф Гитлер.

Где пьёт толпа, все родники отравлены. Фридрих Ницше.

— Привет! — крикнул кто-то, влетевший в лифт, едва успев втиснуться между закрывающимися дверьми. — Э-э-э-й! — крикнул он, помахав рукой между глазами Бори и экраном. Боря едва подавил желание наброситься на того, кто мешал ему насыщаться мудростью. Этого невежду и глупца — наверняка одного из тех, на ком держится Власть — спас лишь знакомый голос.

— Ты, вижу, совсем на учёбе помешался, — сказал Медведь, когда Боря, наконец, оторвал взгляд от книги. — Смотри, не свихнись. У вас в институте это, говорят, дело обычное.

Боря знал о Медведе совсем немного. Во-первых, он снимал у него комнату и исправно платил. Во-вторых, он занимался чёрной археологией. И в-третьих… Да, собственно, больше Боря ничего о нём и не знал, даже имени. Просто не спрашивал. Медведь так Медведь.

Сейчас он явно с «раскопок», на которых он провёл последних дня три. В грязном камуфляже, пропахший костром, этот бородач напоминал чеченского боевика из новостей.

— Что нарыл? — без особого интереса спросил Боря, поглядывая краем глаза в книгу.

Диктаторы ездят верхом на тиграх, боясь с них слезть. А тигры между тем начинают испытывать голод. Уинстон Черчилль.

— Да так, пару кусков ржавого железа. Хотя попалась любопытная штука. РГД-5. Причём вроде как в неплохом состоянии. Наверное, даже рвануть может.

Раньше Боря вряд ли обрадовался бы появлению в его квартире старой гранаты, но сейчас он почти не слышал слов Медведя. В голове крутились Мысли Великих, ставшие его собственными. Совершенно механически, словно окутанный плотным, густым туманом, отгородившим его от мира, он открыл дверь и впустил Медведя. Тот немедленно скрылся в своей комнате, бросив на прощание:

— Ты бы всё же… это… отдохнул… А то взгляд у тебя какой-то… волчий.

Когда дверь за ним закрылась, Боря посмотрел на экран.

Лучше быть последним среди волков, чем первым среди шакалов. Чингисхан.

Воистину так, думал Боря, усаживаясь за стол и включая лампу. За окном слышался рёв двигателей: шёл монтаж сцены для завтрашнего шоу, организованного одной из партий. Но шум не отвлекал его. Весь шум этой суетливой клоаки, именуемой миром, был бессилен помешать ему внимать Словам Великих.

Ночь прошла, будто мгновение, а Боря так и не сомкнул глаз. Он продолжал внимать.

Благо народа — высший закон. Цицерон.

Или ты создаешь мир, или мир создаёт тебя. Джек Николсон.

Если ты в меньшинстве — и даже в единственном числе, — это не значит, что ты безумен. Есть правда и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен. Джордж Оруэлл.

Ваше общество так извращено, что нормальный человек в нём предстанет безумцем. Чарльз Мэнсон.

Вдруг Боря почувствовал боль в руке. Он с удивлением посмотрел на комара, впившегося в кожу. Своим укусом тот будто нарушил какую-то цепь, по которой неслись нервные импульсы, вклинился прямо в синапс, прервав поток информации… Прихлопнув насекомое, Боря протер глаза. Он словно очнулся от долгого сна.

Чёрт возьми, что он делает? Который час? Вдалеке за окном, над лесом показалось алое зарево рассвета.

Неужели он правда просидел здесь всю ночь, читая цитаты? Он посмотрел на книгу, лежащую на столе, и вдруг ощутил мощное, завораживающее желание и дальше читать. Внимать. Глаза тянуло к книге, как монетки к электромагниту, и Боря принялся рассматривать предметы в комнате, ощупывая их взглядом, словно видел их в первый раз. Портреты умерших родителей в старых рамках. Зеркало с отбитым уголком, книжные полки с учебниками и цитатниками. Старенький телевизор и компьютер с пыльными экранами, под столом — отцовская печатная машинка.

Всего этого казалось мало. Нужно было нечто более динамичное, чтобы преодолеть притяжение книги. А в том, что его необходимо преодолеть, Боря в данный момент почему-то не сомневался.

Он включил телевизор и принялся бездумно переключать каналы. Телевикторина, Сектор Газа, обнажённые тела, помехи, Чак Норрис… Постепенно ускоряя смену картинок, Боря надеялся, что этот бредовый калейдоскоп сможет прочистить его рассудок, но… Его вновь охватило мощное желание почерпнуть ещё несколько Великих Мыслей из бездонного источника наставлений, лежавшего на столе. Всего несколько цитат, говорил он себе. Несколько цитат — и он ляжет спать.

Он подошел к столу, взял в руку книгу… и, повинуясь сильному, отчаянному импульсу, шедшему из каких-то древних отделов мозга, ответственных за самосохранение, что есть мочи швырнул электронную штуковину в окно.

Вопреки ожиданиям, навязчивое желание снова припасть к источнику великих идей не прошло. Навалилась сонливость, и Боря направился на кухню, чтобы выпить чаю и взбодриться. Включив свет, он подошел к плите и увидел на столе рядом с холодильником…

Усталое сознание уже не вспыхивало предупреждающей табличкой «НЕВОЗМОЖНО!». Оно просто воспринимало всё, как данность.

Даже тот факт, что выброшенная в окно электронная книга преспокойно лежит на кухонном столе.