Эйсукэ Накадзоно - СЕЯТЕЛИ ТЬМЫ

• Название: СЕЯТЕЛИ ТЬМЫ
• Автор: Эйсукэ Накадзоно
• Издательство: Многоотраслевая фирма "Лайма"
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1991
• ISBN: 5-87066-001-7

---

Каждый раз, когда возникали споры, Катасэ принимал сторону Муракоси и даже подогревал его. Муракоси был назначен официальным представителем института, отвечавшим, согласно приказу директора, за обобщение материалов, которые будут обнаружены у Убукаты. Тэрада же был привлечён просто им в помощь. Правда, он был старым другом Убукаты, и кроме того, соприкасался с ним как сотрудник биологической лаборатории Института фармакологии Гоко и специалист по антибиотикам, но для работников института Каньо он был сейчас не очень-то желанным гостем.

Однако, после того как квартира Убукаты превратилась в засекреченный чумной изолятор, роли переменились я Тэрада из гостя превратился в хозяина, оттеснив Муракоси на второй план. Тэрада сразу же прибрал к рукам все материалы покойного, явно желая продолжить его незавершённые исследования. На язвительные замечания Катасэ по этому поводу Муракоси лишь беспомощно разводил руками.

— Да поймите же, Катасэ, я вовсе не бактериолог, моя специальность — риккетсии, — оправдывался он.

Вернувшись в гостиную, Эмма ещё долго не могла прийти в себя.

— Какая всё-таки жуткая вещь — смерть!..

— Лучше не думать о ней, забудьте эту историю, — успокаивал её Кохияма.

— Не надо меня утешать. Смерть отца перевернула мою жизнь вверх дном. Скоро начнётся демонстрация новых заграничных мод, а для меня всё кончилось. Я не могу показываться в клубах, не могу сниматься в кинорекламе, выступать по телевидению.

— Ну, всё это вы быстро наверстаете, — утешал Кохияма. — Через каких-нибудь десять дней…

— Поймите, что я вовсе не стремлюсь к роскоши. Все свои силы и способности я стремлюсь отдать этой работе, и ничего другого мне не надо.

— Тем более вам не о чем беспокоиться. Считайте, что у вас просто кратковременный отдых. Подождите, потерпите…

— Ждать? Терпеть? Вы думаете, это для меня внове? Вы ведь ничего обо мне не знаете. Я ждала и терпела и в школе, и в колледже, и даже в университете. Всю жизнь за своей спиной я слышала лишь одно: «Метиска, метиска!..»

— Расскажите мне о себе.

— Вы газетчик, и вас интересует жизнь моего отца, не так ли? Поэтому вы и согласились пробыть это время здесь. Я угадала? — Лицо Эммы сделалось строгим. Она изучающе смотрела на Кохияму. Он вспомнил, как она в траурном платье стояла у изголовья гроба и он впервые встретился с ней взглядом. И снова лицо девушки показалось ему удивительно похожим на лицо той еврейской девочки, что погибла в немецком лагере в Освенциме.

— Послушайте, Эмма, — снова заговорил Кохияма. — Мы ведь теперь товарищи по несчастью, и наша общая тюремщица — чума…

— Ловкий ход, — усмехнулась Эмма. — Вы хотите сказать, что теперь мы должны друг о друге всё знать?

— Всё? Я не думаю, чтобы вы и сами всё о себе знали…

— В каком смысле? Впрочем, вы правы. Я, например, ничего толком не знаю о своей матери. И теперь, когда умер отец, о ней знает только полусумасшедший Тэрада.

Эмма резко отвернулась и подняла глаза на висевшую на стене икону с изображением богородицы. Возможно, это была единственная вещь, оставшаяся ей на память от матери и заставлявшая её часто вспоминать женщину, которая дала ей жизнь, но которую она совсем не знала.

Словно обессилев, Эмма откинулась на спинку дивана и чуть слышно прошептала:

— Бедная моя Пиро! Как мне без неё скучно! — Пиро была кошка, которую Эмма сама вырастила и очень любила.

— С Пиро всё в порядке, — поспешил ответить Кохияма. — Её взял к себе на это время институтский шофёр…

— Неправда! — вскрикнула Эмма. — Я всё знаю. Сумасшедший Тэрада убил её!

Это действительно было так. Тэрада, считая, что кошки, как и крысы, могут быть переносчиками чумы, отравил любимицу Эммы. И девушка, со своей обострённой чувствительностью, сразу почувствовала в словах Кохиямы фальшь.

Она ушла в свою комнату, и вскоре оттуда послышались оглушительные звуки стереофонического проигрывателя. Вероятно, Эмма включила его в надежде отвлечься и сейчас, возможно, даже танцевала, оставшись в комнате одна.

Но когда Кохияма через некоторое время, не спрашивая разрешения, приоткрыл дверь в её комнату, он увидел совсем иную картину. Эмма сидела посреди комнаты на ковре и под грохот музыки тихо плакала.

3

Произошло это в тот же вечер. Кохияма решил, что сейчас, пожалуй, самый подходящий момент, чтобы проникнуть в кабинет на втором этаже. Дело в том, что Тэрада спустился вниз: к нему пришли Хамура из третьей квартиры и Нисидзака, живший в квартире номер четыре. Катасэ и Муракоси тоже были там.

Хамура, атлетического сложения человек, был управляющий делами института. Он жил в институтском доме с женой и маленькой дочерью, которая только начинала ходить. Нисидзака — бывший профессор медицинского факультета университета Тоё — недавно вышел в отставку и теперь занялся патогенной микробиологией. А вообще-то он был известным специалистом теоретиком. Жили они вдвоём с престарелой женой в доме, волею судеб превращённом в чумной изолятор.

Соседи собрались по деловому и не очень приятному поводу, но живой, весёлый Хамура задал непринуждённый тон.

— Запрещение выходить из дому как принудительная санитарно-профилактическая мера, — с глубокомысленным видом солидно начал Хамура, — впервые было осуществлено ещё в начале семнадцатого века, в год восшествия на престол английского короля Якова I. В середине семнадцатого столетия в Лондоне снова свирепствовала эпидемия чумы, но я имею в виду эпидемию в начале века. Тогда был издан указ, запрещавший появляться на улице тем, у кого были больные среди близких. Это был любопытный указ, поскольку в нём речь шла о мерах по пресечению эпидемии и предусматривалась даже материальная помощь больным.

— Да, — несколько смущённо произнёс Муракоси. — Об этом можно прочесть в «Записках об эпидемии» Даниеля Дефо, автора «Робинзона Крузо».

— Вот вы и раскрыли источник моей эрудиции! — расхохотался Хамура.

— У Дефо, возможно, преобладает литературный вымысел, — вмешался профессор Нисидзака. — Но факты изоляции больных и их семей в домах, так же как и факты сожжения жилищ после смерти больных, известны с ещё более древних времён.

— Однако по поводу нашей изоляции не было никаких правительственных распоряжений, — заметил Катасэ. — Так что у нас режим, по-видимому, более свободный и демократичный.

— Свобода и демократия — вещь прекрасная, но закон есть закон. — Тэрада скривил губы в усмешке.

Его ироническое замечание подействовало на всех отрезвляюще, и разговор принял деловой характер. Речь шла о том, чтобы продукты доставлялись институтом не через день, а ежедневно, так как молоко, овощи и рыбу желательно было получать самые свежие. Потом они заговорили о том, что следовало бы общими усилиями вырыть во дворе яму для кухонных отбросов.

Пока шли эти разговоры, Кохияма пробрался на второй этаж. Он проскользнул так тихо, что даже Эмма, сидевшая в своей комнате, по-видимому, ничего не услышала.

По обе стороны коридора, который заканчивался верандой, выходившей в парк, были расположены друг против друга две комнаты. Одна из них была кабинетом-лабораторией Убукаты. Как Кохияма и ожидал, дверь в кабинет была не заперта. Он тихонько толкнул дверь и вошёл. Просторную комнату, в которой царил беспорядок, тускло освещал лишь небольшой торшер, стоявший у самого окна. Вдоль стен тянулись книжные полки, заставленные книгами по медицине. Посреди комнаты он увидел большой лабораторный стол, на котором поблёскивали пробирки, колбы, мензурки, стояли микроскоп и лабораторные весы. Несколько пробирок в стойках были наполнены какой-то жидкостью, а в глубокой металлической миске застыла странного вида студенистая масса.

Хотя Кохияма и не был специалистом, но он с первого взгляда определил, что это питательная среда для выращивания бактерий. «Возможно, здесь выращиваются чумные палочки!» — невольно подумал Кохияма и почувствовал, как у него немеют ноги.

Но, собственно, для какой цели Тэраде могло это понадобиться? Ведь Убуката, если верить Тэраде, занимался проблемой устойчивости кишечной палочки. Может быть, его тему называли так лишь для отвода глаз, а на самом деле он исследовал чумную бациллу?!

Вот стоит эта чашка со студенистой массой, где, возможно, гнездятся и с чудовищной быстротой размножаются возбудители страшной болезни. Преодолевая страх, Кохияма медленно подошёл к столу.

Внезапно громко зазвонил телефон. Кохияма застыл на месте, отыскивая глазами аппарат. Телефон стоял на столике возле окна, тень от двери падала на него, и его не сразу можно было разглядеть. Тут же, рядом с телефоном валялись листки с какими-то записями и формулами, статьи на немецком языке, бумаги. Внезапно взгляд Кохиямы остановился на одной точке. Он не верил своим глазам. Пришпиленный кнопкой к стене, над столом висел потрёпанный, вылинявший японский национальный флаг.