Гарри Тертлдав - Подсчет черепков

• Название: Подсчет черепков
• Автор: Гарри Тертлдав
• Жанр: Альтернативная история

---

— Царь! — закричал Митридат. — Где имя царя?

— На камне его нет, — признался Полидор. Он казался удивленным. Митридат же был близок к тому, чтобы заскрежетать зубами. Полидор продолжил: — Вот это может быть то, что надо: "Аристид предложил следующие меры по поводу дельфийских пророчеств и персов: пусть афиняне укрепят крепость деревом и камнем, чтобы встретить персов, как было сказано оракулом. Пусть совет выберет для этой работы столяров и плотников, и заплатит им из общественной казны. Пусть все это будет сделано как можно быстрее, ибо Ксеркс уже пришел в азиатские Сарды. Пусть благоволит удача афинскому народу."

— Прочти все это снова, — сказал Митридат. — Прочти медленно, чтоб я был уверен, что написал ваши яунийские имена правильно.

— Не все эллины — ионийцы, — сказал Полидор. Митридат пожал плечами. Как эти жители Запада называют себя и друг друга — это их дело, а ему совершенно все равно. Дома, в Вавилоне, Хсриш называет их всех яунийцами. И потому в его, Митридата, отчете они и будут яунийцами.

Полидор закончил чтение. Перо Митридата завершило свой прерывистый бег по папирусу. Евнух прочел все слова, которые только что написал. Потом прочел еще раз:

— Значит, этот… Леострат — правитель Афин? А Аристид — его министр? Или Аристид — это царь? Как я понял, решение принадлежит именно ему.

— Похоже на то, о великолепныйсарис, — сказал Полидор. — Но наши слова, означающие "царь" — это "анакс" и более часто употребляемое "василевс". Но здесь этих слов нет.

— Нет, — холодно сказал Митридат. Он мысленно послал всех древних афинян к Ариману и в Дом Лжи за то, что они его так запутали. Хсришу и его придворным никак не понравится то, что Митридат так долго ехал, так много золота из казны Царя Царей потратил, а искомое так и не нашел. Ничто не могло быть хуже для евнуха — для всех остальных тоже, но для евнуха особенно — чем впасть к Царю Царей в немилость.

Митридат снова перечел переведенную надпись:

— И ты точно перевел это на арамейский?

— Насколько позволили мои способности, о великолепныйсарис, — холодно сказал Полидор.

— Прошу прощения, о добрый Полидор, — сказал евнух. — Уверяю тебя, я не хотел тебя обидеть. Просто тут много того, чего я не понимаю.

— И я не понимаю, — сказал Полидор, но его голос немного оттаял.

Митридат поклонился:

— Благодарю тебя. Помоги же мне, если можешь, склеить обломки этого разбитого горшка заново. Что означает вот эта фраза: "это показалось благом совету и народу"? Почему это вырезали на камне? Кому какое дело, что думает народ? Его удел — повиноваться, в конце концов.

— Это так, о великолепныйсарис, — сказал Полидор. — Твои вопросы безупречны. Единственная трудность заключается в том, — он развел руками и сухо усмехнулся, — что у меня нет на них ответов.

Митридат уселся на кусок извести, который, вполне возможно, когда-то был частью колонны. Травинки пробились через завязки его сандалий и стали царапать ему ступни. По ноге евнуха пробежал паук — Митридат попытался его прихлопнуть, но насекомое оказалось проворней. Где-то в отдалении послышался шум — это его слуги продирались через кусты. Свой странный, завораживающий крик издал удод. Если не считать всего этого, в мертвой крепости царила тишина.

Евнух потер свой гладкий подбородок:

— А как управляется Пирей? Может, это поможет мне понять обычаи Афин до прихода Завоевателя?

— Позволь мне в этом усомниться, о великолепныйсарис. Этот город ничем не отличается от других городов империи. Царь Царей, да одарят его Зевс и другие боги улыбками своими, назначает городского наместника, который подчиняется сатрапу. А в менее значимых городках наместника назначает сатрап.

— Ты прав. Это не помогает. — Митридат снова прочел надпись, уже успевшую ему надоесть. Вновь положив папирус себе на колени, он недовольно хмыкнул. — "Народ", — повторил он. — Впечатление почти такое, словно народ и совет сами себе хозяева, а эти люди — просто министры у них на службе, так сказать.

— Я полагаю, можно представить, что делами занимается совет, — медленно сказал Полидор, — хотя я и сомневаюсь, что он примет решение так же хорошо или так же быстро, как это сделал бы один человек. Но как кто бы то ни было может знать, что думает по данному вопросу весь народ в городе? И даже если почему-либо у народа спросят мнение по какому-то одному вопросу, то ведь все равно никак нельзя представить, что у него будут спрашивать мнение по всем многочисленным вопросам, которые встают перед городом каждый день.

— Я надеялся, что ты скажешь мне что-нибудь иное. К сожалению, я думаю точно так же, как и ты. — Митридат вздохнул и поднялся со своего импровизированного сиденья. — Я полагаю, все, что мы можем сделать — это продолжить поиски в надежде на то, что мы найдем новые надписи, которые помогут нам разобраться в этой тайне.

В течение следующих двух дней евнух, эллин и двое слуг прочесывали крепость. Тиштрия чуть было не наступил на гадюку, но успел вовремя убить ее палкой. Митридат наткнулся на несколько статуй, и они ему понравились. Они были куда более сдержанными, чем те живые, эмоциональные статуи, к которым он привык, но своеобразная прелесть в них была.

Они нашли немало надписей, но ни одна из них не помогла разрешить возникшую головоломку. Большинство надписей были разломаны или так потерты, что ничего нельзя было разобрать. Дважды Полидор нашел фразу "это показалось благом совету и народу". И оба раза Митридат бессильно выругался, ибо остаток камня был в одном случае погребен под завалом, для растаскивания которого потребовалось бы человек двадцать, а в другом случае просто отсутствовал.

— Хватит с нас этого места, — сказал Митридат вечером второго дня. — Мне уже все равно, даже если ответ находится прямо у меня под ногами. Я думаю, что если б я стал его выкапывать, то он бы от меня убежал, как кролик от лисы. Завтра будем искать внизу, на рыночной площади. Может, там нам повезет больше.

Никто ему не возразил, хотя все знали, что крепость еще не была как следует прочесана — для этого потребовались бы не дни, а месяцы или годы. Завернувшись в одеяла — несмотря на дневную жару, ночи по-прежнему были холодными — они уснули.

* * *

На рыночной площади развалин было меньше, чем в крепости.

— Так это уже площадь или еще нет? — подчеркнуто спросил Митридат, продираясь вместе с Полидором и слугами через траву, кусты и прочие заросли. Не успел Полидор ответить, как евнух добавил: — Ай! — Он только что ударил ногой по большому камню, что привело к плачевным последствиям.

Он отодвинул скрывавшие камень заросли. Камень был очень большим — Митридат, не увидевший его сразу, показался себе идиотом. Обуреваемый гневом, он нагнулся, чтобы отпихнуть камень в сторону.

— Подожди! — сказал Полидор. — На нем есть буквы. — Он прочел их и засмеялся.

— И что же, смею поинтересоваться, тебя так насмешило? — Лучше уж держаться с ледяным достоинством, подумал Митридат, чем прыгать на одной ноге.

— Тут сказано: "Я — пограничный каменьагоры", — сказал ему Полидор.

— Ага, — сказал евнух, снова чувствуя себя глупцом.

Самое высокое из разрушенных зданий стояло севернее, в паре минут ходьбы. Его разбитый фасад насчитывал восемь колонн, две из которых по-прежнему стояли во весь рост и поддерживали обломки карниза.

— Начнем с него? — спросил Полидор, указывая на здание.

Из-за ушибленных пальцев в Митридате взыграл дух противоречия:

— Нет, давай оставим его на потом, а пока просто походим вокруг. В конце концов, оно никуда не убежит.

— Как тебе будет угодно, — вежливо сказал Полидор. Идущие за Митридатом слуги вздохнули. Евнух сделал вид, что не услышал.

— А это что такое? — спросил Митридат через минуту-другую, увидев еще одно каменное сооружение, выступающее из травы. К счастью, на этот раз он увидел камень еще до того, как с ним столкнулся.

— Судя по форме, когда-то это было основанием, на котором стояла статуя, — сказал Полидор. Он подошел поближе. — Две статуи, — поправился он. — Я вижу углубления, вырезанные для четырех ног. Ага, вот и надпись. — Отодвинув траву в сторону, он прочел: — "Гармодий и Аристогитон, которые убилитиранаГиппарха".

— А что такое "тиран"? — услышав незнакомое слово, Митридат нахмурился. — Какое-нибудь чудовище из легенды?

— Нет, просто человек, который правил городом, но не происходил ни из какого царского рода. Они попадались у эллинов во многих городах.

— Ага. Благодарю тебя. — Митридат задумался, и спустя мгновение удивленно сказал: — Значит, на рынке в Афинах стояла статуя, прославлявшая людей, убивших городского правителя?