Андрей Молчанов - Нити

• Название: Нити
• Автор: Андрей Молчанов
• Жанр: Боевик

---

Борису, к примеру, задолжавший безработный сосед компенсировал ссуду вялеными судаками собственного изготовления.

Контрразведчики, выяснив оперативными путями номера автоматов, пришли к двум выводам: оружие принадлежит к однородной партии, похищенной с армейского склада, — это раз; а два — склад находится или же находился в одном из глубоко дружественных Российской федерации независимых государств нынешнего фантасмагорически-условного СНГ.

Как пояснил Виталий Николаевич, лобовая атака в отношении Гоги явно не годилась. Сорокалетний бойкий субъект, дважды судимый, а значит, весьма закаленный в общении с МВД, наверняка, как следовало из его психологического портрета, замкнулся бы на допросе и поплел бы, не сбиваясь, железную легенду, формулирующуюся в одной фразе: нашел автоматы за мусорным баком во дворе, находясь в состоянии опьянения. Показания осетина? Это ваш милицейский мрак и туман… Из которого вы каких угодно лжесвидетелей извлечете….

Вдаваться в расспросы о задуманной в десятом отделе комбинации в отношении распространителя оружия Пакуро не стал, мгновенно уяснив: Гога основательно и безысходно влип в прочные, покуда неразличимые для него сети. И отныне судьба его безотрадно предрешена. А потому, передав документы осетина в надежные руки Виталия Николаевича, и, пожелав ему всяческих удач, спешно откланялся: самолет во Владикавказ улетал через три часа.

Муса, следуя указаниям, данным ему из Чечни, оставался в Москве, на связи с братом и, соответственно, с РУБОП, который представлял для него оставшийся на хозяйстве Борис.

А Пакуро, покинув десятый отдел, отправился в СОБР: два бойца летели вместе с ним, обеспечивая силовую поддержку. Кроме того, предстояло созвониться со вспомогательными силами, должными проконтролировать его отлет и отследить возможное наружное наблюдение недругов за отбытием ответственного офицера РУБОП в дальние дали. И, если такая “наружка” выявится, в искренности помыслов Мусы придется всерьез и бесповоротно усомниться…

Да, он не верит этому чеченцу, внезапно уяснил Пакуро.

И это органическое, нутряное чувство поневоле заставило его подобраться.

Он был более чем уверен, что предстоящая командировка в беспокойный кавказский регион принесет массу неожиданностей и, вероятно, неожиданностей опасного свойства, но выбирать не приходилось: покуда обстоятельства диктовали ему поступки, и единственное, что оставалось — совершать эти поступки крайне осмотрительно, не доверяя обстоятельствам, способным в итоге обернуться ловушкой комбинации хитроумного противника.

Да, он не верил Мусе… И в любом случае в своем неверии был прав, ибо доверчивость в его профессии означала неизбежную катастрофу.

“Калечит ли эта наша холодная и ежечасная подозрительность душу? — невольно задумался Пакуро. — Ожесточает ли сердце? Вероятно… Но ведь это — не порок, а всего лишь — инструмент. Другое дело — когда инструмент ремесла становится частью личности… И тогда, во всем узревая затаенные капканы и подвох, становишься либо мизантропом, либо попросту трусом…”

ДЕСЯТЫЙ ОТДЕЛ

С осетином Резиком, давшим признательные показания, все стало ясно после получаса общения: фигура была отыгранной, не представляющей ценности в дальнейшей разработке Гоги, и являла собой первого разоблаченного фигуранта по начавшемуся оперативному делу, чей итог пока был далек и неведом.

Проводив Пакуро, начальник десятого отдела отправился к дежурному офицеру, с удовлетворением сообщившему о работе оперов в городе: Гога благополучно передал автоматы своему кредитору и, как только кредитор проследовал на личном автомобиле в свой загородный дом, тут же был повязан на посту ГАИ. Операция прошла вполне естественно и органично.

Через несколько часов, просмотрев видеозапись “бартерной” сделки, задержанный очень откровенно поведал о всех связях своего доблестно расплатившегося с ним должника. Одновременно — выразив несомненную готовность номер один к сотрудничеству с РУБОП. При этом добавил, что Гога, испытывающий ныне серьезные материальные затруднения, остался должен ему еще тысячу долларов. Это была своего рода зацепка… И медлить с ней, как решили на вечернем совещании, не стоило.

Оглядев оперов взором искушенного режиссера, шеф десятого отдела выбрал троицу, кого отличало крепкое телосложение, волевые физиономии и испытующе-грозные взоры исподлобья.

И утром следующего дня данная троица, увешанная златыми цепями, позаимствованными из реквизита, с нарисованными на пальцах наколками, сноровисто запихнула вышедшего из подъезда “оружейника” в БМВ с затемненными стеклами. Разговор начался без экивоков и без елейной дипломатии, напрямик:

— Ты за что, гад, нашего кореша ментам вломил?

— Да вы чего, ребята…

— Мы его страховали, понял, гнида?! И все видели, понял! Его на первом же посту ГАИ приняли! И мы уже сутки как окрестности вокруг твоей хибары пасем, а никакой ментовской “наружки” нет! А менты — не шляпы, тебя бы уже свинтили, козла! Ну, колись!

— Да я… да сукой буду! — Возмущенная слюна пенилась на сизых губах Гоги.

— Да ты уже… Ты нам дело стуком своим завалил! На двести штук из-за тебя пролетели! Да еще и человека теперь спасать надо! А знаешь, сколько следаку надо бабок ввинтить, чтобы он меру пресечения поменял? Десятка зеленых — минимум! А в довесок — и наши стволы в конфискацию ушли! Олег, пускай движок, едем этого дятла ощипывать!

— Мужики, да вы чего?!.

— Мужики поле пашут! Вперед, Олег!

Готовый к сотрудничеству кредитор, по легенде уже находящийся под подпиской о невыезде, также выразил свое большое недоверие Гоге.

Взволнованный разговор двух бывших дружков происходил в стенах конспиративной квартиры.

— За штуку баксов решил подставить меня?! — бушевал кредитор. — Теперь по твоей милости мне в бега подаваться?! А ребятам дело сорвал, сволочь!

— Да ни при чем я! А если стволы нужны, у меня еще два имеются… По закупке отдам!

— Стволы-то чистые? — вопросил угрюмо, но и миролюбиво один из оперов.

— Мамой клянусь!

— В общем, так, — жестко произнес опер, играющий роль старшего среди бандитов. — Поживешь у нас. Если все в ажуре состоится, получишь бабки и вернешься домой живым. Как с ним беда приключилась, — кивнул на кредитора, — выясним. Но если твоя была наводка, то…

— Да я… — И дрожащие руки Гоги истово прижались к впалой груди. — Чтобы я в гнилой заход…

— Где стволы?

— У кореша в гараже…

— Едем!

Два “калашникова”, обернутых в мешковину, действительно обнаружились в гараже одного из приятелей Гоги. Сделка таким образом состоялась. И живой невредимый Гога, переживший большое нервное потрясение, скоро вернулся под сень родимого крова, вспоминая поговорку, что, дескать, нет худа без добра, и отныне он, пусть и потеряв килограмм изношенных до ветхости нервов, обрел зато надежных партнеров для реализации огнестрельного товара, регулярно, как оказалось, поставляемого ему из Абхазии.

На месте Гоги поговорочку следовало бы перефразировать так: нет, худо, оно — без добра…

Но Гога, воодушевленный обретением благородной уголовной компании, честно расплачивающейся за товар, а потому, следовательно, дорожившей его жизнью, ни о каком худе уже не думал, и через неделю привез для реализации новые стволы. За что был удостоен высокой чести личного знакомства с авторитетом Андреем — то бишь, начальником одного из подразделений десятого отдела.

Андрей — широкоплечий, немногословный, мрачноватый, с пронзительным взором как бы отчужденных от всего глаз, произвел на вертлявого Гогу большое и уважительное впечатление.

Брезгливо кривя губу, Андрей, сидя в кресле, почтительно окруженном его “шестерками”, неторопливо рассуждал, обращаясь в первую очередь к Гоге:

— Ты, вижу, пацан честный, хотя имелись сомнения, не скрою… И капитальные, между прочим, сомнения…

— Так ведь… выправилось! — радостно воскликнул Гога и — осекся под буравящим взором старшего товарища.

— Выправилось, да не наладилось, — молвил авторитет с ноткой сокрушения. А затем, снисходительно, как добрый папаша оглядев честную компанию, словно неразумных отпрысков, добавил: — Ну и чего вы, парни, по мелочам-то суетитесь, не понимаю?.. Туда ствол, сюда ствол, одна мелькотня… А вот у меня тут солидный имеется заказ, а потому и разговор к тебе основательный… — Доверительно протянул ладонь в сторону Гоги.

— Да-да… — Тот услужливо наклонился корпусом к важной персоне.

— Заказ такой: двести пятьдесят “калашей”, маслята, десять гранатометов… Работай, заколачивай бабки…

Гога, впав в некоторое раздумье, сокрушенно выдохнул воздух через нос. Покачал головой в сомнении.