Неизвестен Автор - Преступления могло не быть !

• Название: Преступления могло не быть !
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Детектив

---

Машина остановилась недалеко от "места". Ягнюков неопределенно хмыкнул, озлобленно пожал плечами, двинулся не оглядываясь, осматриваясь. Сторожа, как и надеялись, не было. Ягнюков подскочил к массивным дверям, монтировкой заколотил по замку.

- Тише, тише, - мертвенно-настороженно шептала Ванда.

- Приготовились, ребятишки, - приглушенно скомандовал Ягнюков, отбрасывая искореженный замок и распахивая со скрипом двери, перетаскивать...

В тусклом, но Довольно явственном лунном свете виднелись черные россыпи обыкновенного угля и груды дровяных чурбаков.

- Незадача, - огорченно свистнул Ягнюков, пятясь и разочарованно помахивая монтировкой.

- А все ты, - угрюмо набросилась на него Ванда, - товары нашел! Хоть к Виктору не возвращайся...

Ее сердитое брюзжание оборвал встретивший их Бережной - причудливо мелькал в черном воздухе ночи красный огонек папироски - увидел пустые руки, пропустил к машине Ванду и Ягнюкова, участливо обнял за плечи Колю и сказал, обращаясь ко всем:

- Ничего... Только - неужели пропала ночь, мужики? Циклоп, куда еще податься можно, пораскинь мозгами?

- На свиноферме неподалеку можем поросят заграбастать. Тут - небольшой крюк.

- Поросят так поросят. На безрыбье и рак рыба.

Бережной выкинул окурок, развернул машину, светя только подфарниками. Они вновь оказались на шоссе. Остановили машину, разглядев несколько столбов с горящими, далеко видными по степи электрическими лампочками. Но слышались голоса, чудилось грабителям в холодном воздухе оживленное сытое хрюканье свиней, ферма была освещена. Прошла женщина в распахнутом ватнике, неся тяжелое ведро с помоями, оттуда, где стоял Бережной. Он все рассматривал пристально и безнадежно: можно было увидеть легкий пар над ведром.

- Не везет, - с ожесточением выдохнул Бережной. - Не обмозговали, не подготовились. Понял, Витя? Не подготовились. Теперь поворачиваем оглобли. Никуда, кроме как домой.

Поставили машину в неприметной тени забора. Сами никуда не выходили. Коля безучастно и покорно сидел за столом и когда вновь пили, и когда Бережной устало говорил:

- Хорошо, что с поросятами не стали связываться. Хлопот и визгу много, горя такого хлебнуть могли! Так что пусть поросятки становятся кабанами. А вот на скотобазе можно побывать. Я приметил тут одну. Телка не будет визжать, да это тебе не мелочь, а крупный рогатый скот.

Вечер был слегка омрачен тем, что Коля Ерошенко неожиданно полез драться с Ягнюковым. Он грубо ударил Циклопа в плечо, разозленный тем, что тот подсмеивался все время, как казалось Коле, над ним и, что было особенно унизительным, в присутствии Ванды. Ягнюков, не очень разозленный, нацелившись в подбородок Николаю, попал все-таки в грудь, так что Коля отлетел на кровать. Ванда, довольно улыбаясь, наблюдала драку, будто собиралась подзадоривать дерущихся, но Бережной, с добродушностью признанного вожака, грубо обнял Ягнюкова за талию, а Коля и сам дальше не стал драться. Проснувшись вечером, зла они не помнили, но особенного дружелюбия также не проявляли. Глубокой ночью все мужчины залезли в машину, не зажигая огней, выехали из Елизаветинки и с потушенными фарами поехали к скотобазе. Ждать оставалась Ванда. Она безмятежно прощебетала вдогонку: "Успеха, мальчики!", на что Бережной подчеркнуто демонстративно сплюнул. Остальные отмолчались. Подойдя к темному помещению и прислушавшись к дыханию животных, Бережной высадил окно, рама которого еле держалась, потом подтолкнул Николая, чтобы тот лез первым. Но оказавшись в телятнике, Коля стал поджидать остальных. Засветив спичку, Ягнюков молча показал на крайнего бычка. Все согласно навалились, связали его, закрыли морду скомканной тряпкой, поволокли к машине.

- Теснее стало, ребята? - захохотал Бережной. Ягнюков озабоченно наклонился к нему:

- Куда путь держать будем? Дома-то появляться...

- Первый раз слышу от тебя разумные слова, - покровительственно заметил Бережной. - Поедем в Целиноград, машину возвратить пора, да и корешка Ванды терять нечего - пригодится.

- Мы бычка привезли, может, купите, - чуть смущаясь, сказал Бережной Пестерову. Тот, сообщнически улыбаясь, ответил:

- Много дать не могу. По сходной, обоюдной выгодной цене, если...

- Сговоримся, - обрадованно хлопнул его по спине Бережной. - Тащи бычка, ребята, в дом, отметим благополучный конец.

Коля Ерошенко постоянно чувствовал себя в борьбе с двумя состояниями. Одно - была зависть к Бережному, стремление быть таким же ладным, независимым в жизни, так же просто и умело обращаться с людьми, так же просто и весело обнимать Ванду, например. С другой стороны, часто в сознании Коли всплывал Саша Пушкин, с его смешливым "Давай - обрываться, пока не поздно?" Тогда Колей овладевало сильное желание вскочить и убежать так далеко, чтобы никогда не увидеть больше ни Бережного, ни Ягнюкова, а Ванду можно видеть, но так, чтобы она его не видела. Но разве спрячешься от Бережного? Коля отрывался от воспоминаний, видел, как Бережной с притворной навязчивостью пьяного восторга трясет руку хозяина, одолжившего машину, и слышал, как Бережной говорил:

- Ты меня уважил - друзьями расстаемся. При случае обязательно еще что-нибудь подкинем.

Пестеров проводил их, ласково посматривая на Ванду.

Утром, умываясь, Ягнюков проговорил:

- Андрюха, корешок, наверное, обижается... Надо бы пригласить на "дело".

- Ты и пригласишь, - отрешенно поморщился Бережной. - У меня рука гноится, не хотел врачам показывать.

Размотав бинт и с сожалением глядя на воспалившуюся руку, Бережной сказал:

- У Андрея характер горячий, стрельбу любит. Вы - там осторожнее...

В общежитии строителей в Шортандинском Андрей Слипенький сидел один в комнате. При виде гостей он обрадованно встал. Ягнюков шагнул к нему, слегка наклонившись, крепко пожал руку, но говорить стал не о себе:

- Андрюша, знакомься с геройским парнем - Колька Ерошенко. Я побоялся в столовой работать, под носом все-таки, а они - Ягнюков поощрительно повел рукою в сторону Ванды, пренебрежительно прислонившейся к косяку двери, - они не сдрейфили. Больше двухсот сорвали и харчей на полмесяца приволокли.

- Настоящих людей люблю и ценю - отрывисто и одобрительно выкрикнул Слипенький. - Вот тебе моя рука. Дарю личное оружие.

Принимая в руки обрез от ружья 16 калибра, Коля Ерошенко удовлетворенно почувствовал, что заканчивается та страшная, мучительная раздвоенность, терзавшая его несколько недель все ожесточеннее и неотступнее. Здесь, вдали от постоянно тяготившего его Бережного, он почувствовал себя самостоятельным человеком. Чувство освобождения было таким приятным, таким облегчающим жизнь, что он готов был делать что угодно вместе с этими ребятами, особенно со Слипеньким, с готовностью признавшим его, Колино, мужество. Даже Ягнюков не топорщился, как обычно, не подсмеивался, не смотрел с пренебрежительной усмешкой. Коля, проверяя обрез, заглядывал внутрь - там было пусто. Поглаживая приклад, он слушал, как Слипенький, явно довольный его поведением, проговорил:

- Патронов пока нет. Но ты не горюй. В ближайшие дни будут. Ну, ребята, что долго рассусоливать? В зерновом институте есть чудесный магазинчик, в котором можно много кое-чего подцепить. Но без транспорта работа не пойдет.

Наступило молчание. Ванда оторвалась от притолоки, кокетливо начала:

- Мальчики, так быстро второй раз замуж я выходить не стану - никто не поверит...

- Да заткнись ты со своим замужеством, - грубо оборвал ее кокетство Слипенький. - На твоем хахале свет клином не сошелся, да и машину найдем получше его поганой керосинки. Ладно, ребята, теперь о деле спокойно, за столом потолковать надо. Сиди, сиди, Коля, я сам в магазин сбегаю.

Как обычно, водки было вдоволь, Коля старался пить больше всех, вспоминал подробности своих воровских похождений. Ягнюков несколько раз порывался выскочить в коридор, говоря, что надо бы пройтись, довольно открыто призывая к тому же взглядами Ванду, но та не отзывалась, а Слипенький придерживал Ягнюкова, принуждая слушать расходившегося Ерошенко. Наконец, Слипенький, собрав круговым движением рук стаканы, сказал, отодвинув их в середину стола:

- Потрепались, ребятишки. Теперь о деле поговорим. Ванда, смотайся скоренько за Люцией. - Подождав, пока дверь закроется, пока затихнет стук каблуков, сбегавших по лестнице, Слипенький, чуть понизив голос, продолжал. - Значит, Ванда и Люция поднимут руки на шоссе "Мол, подвези, приятель!" Только он остановится, мы подскочим. Дуло в затылок, любого шоферюгу обратаем. А кончим "дело" - пусть убирается на все четыре стороны: мы ему не нужны, он нам не нужен...

Ерошенко лихо улыбнулся:

- Дядя Андрей, патронов-то нет, если шофер кинется, что тогда делать?

- А тебе обязательно патроны? Не дрейфь, за патронами дело не станет. Но ты, в случае чего, наверни по черепу, чтобы норов свой не показывал.