Григорий Брейгин - Расследование продолжается

• Название: Расследование продолжается
• Автор: Григорий Брейгин
• Издательство: Казахстан
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1966

Это книга очерков о тех, кто повседневно ведет самоотверженную борьбу с нарушителями общественного порядка, с преступниками. Авторы книги — работники юстиции и журналисты — рассказывают также об интересных расследованиях уголовных дел, о помощи общественности нашей милиции, советскому суду и прокуратуре, о современной криминалистике.

Очерки написаны на основе подлинных событий, в некоторых («Девушка из «Детского мира», «Слово — экспертизе») сохранены настоящие фамилии героев. Они живут и работают рядом с нами и, возможно, в этот момент выполняют очередное оперативное задание.

---

Я замолчал. Сергей Петрович, не дождавшись продолжения рассказа, вздохнул:

— Да, невеселая история…

Мы медленно шагали в сторону гостиницы. Вдруг прямо над нами сверкнула молния и грохнул гром. Крупные редкие капли дождя зашлепали по асфальту. Мы прибавили шагу, но не успели пройти и половины квартала, как хлынул дождь. Промокшими до нитки прибежали мы в свой номер. Гроза скоро прошла. Мы сидели, не зажигая огня, у распахнутого окна и курили.

— Д-да, невеселая история, — после долгого молчания повторил Сергей Петрович. — Так для чего же вы мне рассказали ее? Вы отрицаете пользу религии, имея в виду мнимого святого? Ведь Панов проходимец, и религия к нему никакого отношения не имеет.

— Да, но проходимец Панов имеет отношение к религии, — возразил я. — Кроме того, Ефросинья Андреевна, ее дочь Настя — вполне порядочные люди. Но до чего же вера в бога исковеркала их жизнь! Самые естественные человеческие чувства, материнскую любовь извратила…

А вы говорите, добру учит религия! Да это страшная сила, и где она пройдет, там остаются руины. Я рассказал вам историю только одной семьи, а сколько таких трагедий разыгрывается за глухими стенами домов, обитатели которых ждут счастья только от бога! Вы и сами отлично это знаете. Не раз, наверное, читали в газетах о жертвах религиозного изуверства, о несчастных, отдавших религии годы своей жизни.

А если говорить о моральной ценности религии, скажите честно: много ли вам приходилось встречать священнослужителей, ведущих достойный образ жизни?

Сергей Петрович посмотрел на меня несколько рассеянно.

— Нет, не припомню…

— Вот видите, — продолжал я. — Но я все-таки не берусь утверждать, что все служители культа — скверные люди. Наверняка есть среди них люди честные, порядочные, но запутавшиеся в тенетах религии. И в ком из них не уснул разум, те ищут и находят истину в жизни действительной, в жизни нашего общества. Порывают с религией, отрекаются от сана, от своей прежней жизни, от своих заблуждений.

И если хотите, вот мой вывод. Я считаю не случайным, что проходимцы типа Алексея Панова, «бывшие» люди, и те, кто в лихую для Родины годину шли на службу к ее врагам, находят себе пристанище в религии. Основанная на лжи, пропитанная ложью религия ничего не теряет, опекая всяких подонков. Церковь цепляется и за таких людей, потому что им нет места в жизни и они служить будут ей верно. Цепляется главным образом, конечно, потому, что видит, как рушатся ее основы, как неудержимо и бесповоротно покидает ее паства, цепляется, как говорят, «не ради Иисуса, а ради хлеба куса».

— Вот так, дорогой Сергей Петрович, — подвел я итог нашему продолжительному разговору. — Таково мое твердое убеждение на сей счет. Не учит религия добру, по самой сущности своей не может научить!

— Да, вы правы, пожалуй, — задумчиво ответил мне Сергей Петрович. — Правы безусловно, я просто как-то не задумывался над этим.

— Вот-вот, я тоже не задумывался, пока не столкнулся с делом Гончаровых. Религия — дело тонкое. А мы позволяем себе, как вы выразились, «не задумываться»…

Если бы каждый неверующий однажды дал себе труд задуматься над тем, какой вред приносит религия, то я уверен, ко времени, в которое мы живем, верующих в нашей стране не осталось бы, против каждого проповедника «слова божьего» выступала бы целая армия по-настоящему воинствующих атеистов.

(Литературная запись В. Яковлевой.)

ВЛАДИМИР ШИН СЛОВО — ЭКСПЕРТИЗЕ

Я бы хотел посмотреть в их глаза. Тех, кто делает пакости. Мне мало того, что я вижу сейчас. Расширенные зрачки, полные ужаса, мольбы о помиловании. Я хотел бы видеть эти глаза…

Когда жестокие ладони покрываются потом от усталости, терпеливо наводя зеркальный блеск на цепкое жало ножа.

Когда нерешительно дрожит тонкая ученическая ручка, готовясь нанести выгодную дату, имя, прописку на месте вытравленных…

Настороженность. Кривая усмешка. Ненависть. Испуг в глазах. Все это можно представить. Увидеть — почти невозможно…

— Судебная экспертиза заключила…

Тише! Спокойнее! Кто ты? Мать? Жена? Отец?

Слушайте слова, твердящие еще раз: НАКАЗАНИЕ НЕИЗБЕЖНО!

А может, они скажут другое? От чего все мы облегченно вздохнем. От чего бессильно уткнется в колени радостное плачущее лицо.

Вероятнее всего, это знает лишь он. Одиноко сидящий на длинной, до холода неудобной скамье, кому прямо в глаза заглянуло другое лицо, от бесстрастного взгляда которого не было сил отвернуться. Тогда…

Экспертиза.

* * *

Старый желтый особняк со слезливой по-весеннему крышей. В черном стекле три ряда слов:

«Алма-Атинский научно-исследовательский институт судебной экспертизы».

Можно добавить еще: один из лучших в Советском Союзе. Жаль, что такое на наших табличках не пишется.

Я на втором этаже.

Шуршащие шаги по мягкой ковровой дорожке. Клавишный стук пишущих машинок где-то в высоких углах молчаливого коридора.

Имя этого человека с уважением произносят все криминалисты республики. Один из организаторов института, его директор — Василий Андреевич Хван.

— Наш институт ведет большую научно-исследовательскую работу, которая постоянно переплетается с практической помощью следственным органам всей республики.

Что было у нас на вооружении раньше? Да и можно ли было назвать несколько криминалистических лабораторий научно-исследовательским институтом? Что и говорить, поначалу пришлось трудно… Примитивное оборудование, малоопытные сотрудники.

Ничего, окрепли, понабрались опыта. Теперь можно с уверенностью сказать: любое преступление будет раскрыто. В этом вы сможете сами убедиться, познакомившись с работами отделов.

Большинство наших сотрудников — выпускники юридического факультета Казахского государственного университета. У меня с ними старая дружба, еще с тех времен, когда я заведовал университетской кафедрой криминалистики. И что интересно, порой ребята, я ведь могу так называть своих бывших студентов, проводят такие сложнейшие экспертизы, что остается только с изумлением разводить руками.

Сегодня все наши отделы вооружены новейшей современной аппаратурой, позволяющей проводить самые сложные физические, химические, биологические исследования.

Налажен тесный контакт со всеми институтами экспертизы страны. Ни один союзный форум экспертов-криминалистов не обходится без докладов нашего института. И мы по праву этим гордимся, как гордимся и тем, что многие методы исследования, вышедшие из стен нашего института, заняли свое место в советской криминалистике.

Вас что, удивляет такая тишина? Нет, люди, конечно, на местах. Просто каждый занят своим делом. С чего начать? С любого отдела. Да вот хотя бы с физиков. Знакомьтесь: Александр Викторович Кизнер. Заведующий отделом физических исследований.

«Физический бог» что-то заносит в пухлый «гроссбух».

— Это журнал регистрации материалов, поступающих к нам на экспертизу. Значит так, чем мы занимаемся? Техническими исследованиями документов, всевозможных объектов: дробь, краски, пороховые нагары в стволах оружия, сплавы, металлические изделия. А вообще-то все назвать довольно трудно. Методы самые разнообразные: рентгеновские, микроскопические, фотографические; методы исследования в невидимых инфракрасных и ультрафиолетовых лучах. Вот смотрите — паспорт. Обратите внимание на эту страницу.

Чистая тонкая сеточка бумаги госзнака. Смотрю на свет. Ровные ромбы водяных знаков. Чисто. Александр Викторович смеется.

— Вот фотокопии. Здесь то, что было вытравлено.

Можно прочесть.

«Зарегистрирован брак с гражданкой…»

— А вот интересное свидетельство о рождении. Видите, год рождения?

Четкие цифры. 1942.

— Это фальшивка. Вот настоящая дата. 1940. Два года решали многое. По крайней мере, для человека, совершившего тяжкое преступление. Почему? Очень просто. Человек по документу — несовершеннолетний. Инфракрасная люминесценция установила участок листа, подвергшийся травлению. И все вытравленное было ясно восстановлено ультрафиолетовыми лучами. Давайте пройдем в лабораторию.

* * *

Вытянутое, изящно изогнутое тело спектрографа с черным чехлом на фотокамере. Зеленый экран рентгеновского аппарата. Таблицы. Настенные термометры. Штора на все окно. Стеллаж с пятью сменными рентгеновскими трубками. В ноги ползут толстые кабели.

В отделе немало вещей, собранных изумительными руками заведующего экспериментальной мастерской Владимира Александровича Радченко, вещей, на которых можно смело поставить штамп:

«Сделано в Алма-Атинском научно-исследовательском институте судебной экспертизы».

Вот и сейчас при лабораторном свете я вижу странную коробку, чем-то напоминающую патефон. Блеск лакированных ручек. Горящий глазок.