Айрис Мердок - Монахини и солдаты

• Название: Монахини и солдаты
• Автор: Айрис Мердок
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-33392-9

Впервые на русском — знаковый роман выдающейся британской писательницы, признанного мастера тонкого психологизма.

Гай Опеншоу находится при смерти, и кружок друзей и родственников, сердцем которого он являлся, начинает трещать от напряжения. Слишком многие зависели от Гая — в интеллектуальном плане и эмоциональном, в психологическом, да и в материальном. И вот в сложный многофигурный балет вокруг гостеприимного дома на лондонской Ибери-стрит оказываются вовлечены новоиспеченная красавица-вдова Гертруда, ее давняя подруга Анна, после двадцати лет послушания оставившая монастырь, благородный польский эмигрант по кличке Граф, бедствующий художник Тим Рид, коллеги Гая по министерству внутренних дел и многие другие…

---

— Я и не предлагаю жить на деньги Гертруды!

— Ладно, тогда о чем ты, черт возьми, говоришь?!

— Во Франции со мной кое-что случилось, я влюбился, влюбился в Гертруду, а Гертруда влюбилась в меня.

— Так пойди утопись в Темзе. И Манфред будет у вас шафером, а Змея — подружкой невесты.

— Их там не было. Я лгал тебе. Они только привезли и увезли Гертруду. Мы с Гертрудой жили там одни и влюбились друг в друга.

— И слились в экстазе.

— Да…

— Рассказывай это кому-нибудь другому. Ты такой враль, Тим Рид. Ты живешь в выдуманном мире. Мне следовало бы уже привыкнуть к этому. Чего я не понимаю, так это зачем ты рассказываешь эту чушь? Я думала, ты не шутил насчет того, чтобы жить на ее деньги…

— Я вообще ни слова не сказал об этом, это ты говоришь…

— Хорошо… но тогда к чему эта романтическая история? Если хочешь помучить меня, заставить ревновать, почему не придумал что-нибудь более правдоподобное?

— Знаю, звучит невероятно. Просто это правда!

Дейзи воззрилась на него. Тим внутренне затрепетал, но стойко встретил ее взгляд. Он почувствовал, как сдвигается глубинное основание его жизни, сдвигается мягко, будто на шарнирах, перемещается как бы независимо от него, но все же стронутое во тьме его волей. В дивные часы с Гертрудой он никогда не ощущал такого. Потом он почувствовал гипнотическую силу неизбежного. Он наконец действовал, крушил, ломал, открывая путь иному будущему, этим иным будущим намеренно, бесповоротно изменяя собственное и Дейзи существо. В страхе он вытянул руку. Оказывается в руке он держал стакан. Дейзи ударила по стакану, тот упал на пол и разбился.

— Я еще могу понять эту безмозглую сучку, воображающую, что влюбилась в тебя, — сказала она. — Она не слишком умна и еще не оправилась после смерти мужа, хотя, думаю, могла бы найти себе кого получше среди своего окружения. Но то, что ты вообразил, что полюбил ее… это просто невероятно… или тебя действительно интересуют ее деньги. Интересуют?

— Нет.

Тим стряхнул капли вина с ладоней и закатал рукава.

— Откуда у тебя такие царапины на руке? Следы страсти или вы деретесь?

— Упал в заросли ежевики.

— Ты это можешь. Бедный мальчик, бедные синие глазки, он готов заплакать. Он упал в ежевику, и ему так жалко себя. Я б толкнула тебя в нее, если б она росла поблизости. Давай выпьем еще. Держи стакан. Вот черт, в бутылке пусто. Надеюсь, найдется другая. Ага, есть!

Дейзи откупорила бутылку, наполнила стаканы, и они опять уставились друг на друга.

Похоже, думал про себя Тим, он опять влюбляется, только это не любовь, это смерть, любовь наоборот. О господи, он не может терять Дейзи, невозможно, чтобы это случилось. Разве может он терять ее? После стольких лет. Он залпом выпил вино, надеясь опьянеть. И опьянел.

— Тим, начни-ка сначала и попробуй рассказать, что произошло между тобой и Гертрудой.

— Во Франции мы с ней влюбились друг в друга.

— И спали?

— Да.

— Где она сейчас?

— Не знаю…

— Почему не знаешь?

— Она скоро приедет. Мы поехали отдельно. Это тайна…

— Что за тайна?

— То, что мы любим друг друга. Что решили пожениться. Но конечно, еще слишком рано говорить об этом… не знаю даже, произойдет ли это вообще… не знаю, что будет… не знаю…

— Видно, ты не очень много знаешь. Оно и лучше. Ладно, что-то такое случилось во Франции, но теперь закончилось. И ты ждешь, чтобы я простила тебя. Я подумаю.

— Не закончилось…

— Если б я поверила, что ты действительно способен жениться на этой нафаршированной деньгами куропатке, я бы выкинула тебя из окна.

— Дейзи, это тайна, и…

— Отвяжись ты со своими тайнами! По мне, это такая тайна, что ее просто не существует! Я была очень тронута тем, что ты решился жениться на этой сучке, чтобы мы могли жить на ее деньги. А теперь ты похваляешься, что поимел ее во Франции…

— Я не похваляюсь, и, пожалуйста, не…

— И сходишь с ума от радости, что женишься на ней. Нечего сходить с ума в моем доме. Боже святый, неужели ты так жаждешь ее денег?!

— Дело не в деньгах!

— Конечно в деньгах! Чего в ней есть еще? Что еще заставляло тебя торчать на Ибери-стрит со всеми теми погаными занудными буржуями? Кто спорит, деньги — вещь приятная. А Гертруда — это деньги, она и деньги едины, у нее вид денег, она пахнет деньгами…

— Дело не в деньгах!

— Не кричи на меня, tu veux une gifle?[103] Ты сказал ей о нас? Глупый вопрос. Конечно нет. Бедный сиротка хочет богатую мамочку и красивый дом!

— Что в этом плохого — хотеть жену и дом?..

— Меня сейчас стошнит! Давай, что тебя останавливает? Так ты меня винишь, что у тебя не хватало пороху давным-давно бросить меня и найти себе женушку-буржуйку! Слабак. А теперь скулишь! Я-то всегда думала: как хорошо, что ты не какой-нибудь здоровенный буйный самец, но чтобы быть таким слезливым, это…

— Дейзи, хватит, успокойся…

— И ты спал с этой жирной старой сукой! Удивляюсь, как она не придавила тебя, когда навалилась сверху, старая свинья!

— Дейзи…

— Дай мне знать, когда состоится свадьба. Люблю посмеяться… мы из «Принца датского» придем полюбоваться…

— Вряд ли она состоится…

— Как, ты переспал с ней и не хочешь жениться? Вот они, мужчины!

— Свадьба не состоится… это был сон… я имею в виду, мы любили друг друга… но то было во Франции…

— О, мы знаем, что бывает во Франции!

— Она и не вспомнит, не захочет…

— Когда она возвращается? Думается мне, она не вернется. Но эта история меня больше не интересует. И ты меня больше не интересуешь. Отправляйся к своей богатой вдове, а если она тебя не примет, найди себе другую!

— Дейзи, пожалуйста, не злись, пожалуйста, поговори со мной спокойно, я этого не вынесу…

— Пошел ты куда подальше, мерзкий тип, и не возвращайся, убирайся, убирайся!

Карие глаза Дейзи расширились от ярости. Она бросилась на него, и он отскочил назад, сбив стул. Рядом с его головой пролетел стакан и разбился о стену. Дейзи забежала за перегородку, на кухню. Тим поспешил к двери. У его ног разбилась тарелка. Чашка ударила по руке. С лестничной площадки он услышал грохот бьющейся посуды, а следом громкий треск — Дейзи крушила деревянную перегородку. Он помчался вниз по ступенькам.

Оказавшись на улице, он продолжал бежать, пока не начал задыхаться. Он перешел на шаг, оглянулся и быстро пошел дальше. Поравнявшись с отелем «Брук Грин», зашел внутрь и заказал двойной виски. Карманы были набиты деньгами. В голове мелькнуло, что он забыл оставить немного Дейзи. Не так он рассчитывал расстаться с Дейзи, если это действительно было окончательное расставание. Когда он увидит Гертруду, если, конечно, увидит, стоит ли сразу рассказывать ей о Дейзи? Лучше не сразу. Он должен иметь возможность рассказывать о ней как о чем-то давно прошедшем, а потому лучше подождать, пока она не станет прошлым, или хотя бы больше прошлым, нежели сейчас. Но с какого момента она станет прошлым? Господи, вот влип!

Сидя за стаканом виски, он представлял себе Дейзи, и щемящее чувство любви к ней переполняло его. В сравнении с холеной ухоженной Гертрудой, Дейзи была бесприютной лохматой голодной собакой. А разве сам он не был таким же «бесприютным»? Он не хотел быть позорной тайной Ибери-стрит. Не окажется ли так, что, в конце концов, это лучшее, на что он может надеяться в отношениях с Гертрудой? Не «новое начало», а пошлая и постепенно сходящая на нет тайная любовная связь. Он понимал это и одновременно чувствовал, что ничего не может с собой поделать. Знал, что Эрос безраздельно властвует над его любовью к Гертруде.

В пабе был телефон. Он набрал номер квартиры на Ибери-стрит. Ответила Анна Кевидж. Он повесил трубку.

— Мы с вами — официальный комитет по организации торжественной встречи, — сказала Анна. — Наша обязанность никого не пускать к ней!

Она и Граф, стоя в гостиной, смотрели на Гертруду глазами, полными любви. Гертруда, еще не снявшая пальто, лежала в кресле. Было шесть вечера.

— Я оставила Манфреда и миссис Маунт в Париже, — сказала Гертруда. — До того хотелось домой.

— Я так… мы так… рады вашему возвращению! — выговорил Граф.

— А как мы старались подготовиться к твоему приезду! — сказала Анна. — Не правда ли, Граф? Начали сразу, как только получили твою телеграмму. Конечно, миссис Парфитт тоже была тут, но нам хотелось, чтобы все выглядело идеально. Граф взял на день отгул на работе, и мы навели тут блеск, купили и расставили цветы — надеюсь, они тебе нравятся, — в монастыре я иногда украшала цветами часовню.

— Чудесные цветы, чудесные, — сказала Гертруда и подумала про себя: «Боже, я даже не знаю адрес Тима».

Гертруда приехала на Ибери-стрит и нашла там ждущих ее Анну и Графа. Граф отнес ее чемодан и поставил в спальне. Увидев их сияющие глаза, их любовь, их заботу, она почувствовала себя неуверенной и почти чужой, будто квартира ей больше не принадлежала. Не ощущалось, что она вернулась домой, что было странно, поскольку именно ради этого так преданно старались два дорогих ей человека. На каминную полку Анна поставила букет из листьев и ирисов, а на инкрустированный столик — красные и белые тюльпаны в очаровательной вазе.