Нинель Максименко - На планете исполнившися желаний

• Название: На планете исполнившися желаний
• Автор: Нинель Максименко
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 1975

Приключенческие рассказы с элементами фантастики, объединенные общим юным героем, с которым то и дело случаются необыкновенные истории.

Рисунки А. Семенова.

---

— А я знаю, кто вы! Вы — Борис Егорович, Гошин папа, точно? Я сразу узнала вас по Пирату и по очкам, и вообще вы очень похожи на своего сына. Пират, не хулигань и не царапай, пожалуйста, холодильник. Сейчас получишь свою колбасу. А почему не пришел Гоша, хотя не подумайте, что я вам не рада. Ну что же мы разговариваем в коридоре? Пожалуйста, раздевайтесь и проходите, сейчас будем чай пить.

Борис Егорович рассматривал девочку. Сначала он подумал, что ей лет восемь, но, приглядевшись, он увидел, что она, пожалуй, ровесница Гошке. Пожалуй, ей лет 11–12. Просто она очень мала ростом, и к тому же у нее абсолютно круглые глаза, какие бывают у младенцев грудного возраста. Кое-что начало проясняться для Бориса Егоровича: и привычный маршрут Пирата, и его хозяйское поведение в этой квартире, и долгие вечерние прогулки Гошки с Пиратом.

— К сожалению, бабушки с дедушкой пет дома, они ушли в гости на золотую свадьбу своих друзей. Вы знаете, что такое золотая свадьба? Это значит, они прожили вместе пятьдесят лет.

Девочка провела Бориса Егоровича в комнату и пригласила сесть на диван.

— Я догадываюсь: вы — приятельница Егора. Давайте познакомимся, — заговорил наконец Борис Егорович.

— Ох, господи! Саша, — сказала девочка, протянув руку Борису Егоровичу. Неужели вам Гоша ничего еще не говорил? А я написала все своим родителям, они живут в Якутске, а мне врачи запретили, потому что у меня слабые легкие. Они меня послали к бабушке и дедушке, а Рекса ни за что не отдали. Конечно, это понятно, что лишиться сразу и меня и Рекса им нелегко. Ну а мне, думаете, легко без Рекса? По крайней мере теперь здесь будет жить Пират, я к нему тоже уже начинаю привыкать. И потом, знаете, я очень прошу вас: не зовите меня на «вы»!

Борис Егорович слегка растерялся от этого потока информации. Но все же в этом потоке его поразила одна деталь.

— Неужели Гошка решился подарить вам… тебе Пирата?

— Ну что вы, — воскликнула Саша, — ни за что бы не подарил! Я, конечно, не сомневаюсь, что Гоша меня любит, но ведь Пирата он любит не меньше, как же он мне ею отдаст? Все гораздо проще, чем вы думаете. Просто мы решили, что Гоша переедет ко мне жить вместе с Пиратом. Разве Гоша вам еще ничего не сказал? А я уже написала родителям.

— Ну и что же? Ответ от них вы… ты уже получила?

— Нет, еще не получила. Ну, а что они могут иметь против Гоши? Я им написала, какой Гоша замечательный мальчик. Таких я больше не встречала. Не только в Якутске, но даже и в Москве, в пашем классе. Вот еще Паша Сергеев стоящий человек, но все равно Гоша в сто тысяч раз лучше, я таких больше не встречала. А вы встречали, Борис Егорович? Так что, почему же родители будут против? И потом, мы же любим друг Друга…

Саша замолчала. Молчал и Борис Егорович. Такая ситуация не могла ему даже и во сне присниться. И что он может возразить на Сашины доводы? Они абсолютно логичны. Наверно, первый раз в жизни Борис Егорович был в такой растерянности.

— Ну вот что, Саша, — сказал Борис Егорович, — мы все это обсудим дома. Я очень рад, что познакомился с тобой! Ты приходи к нам, я ведь еще не сказал тебе — Гошка заболел…

В это время Гошка, уложенный мамой в постель, мучился страшными и ненапрасными подозрениями по поводу столь долгого папиного отсутствия. Он совсем не разделял Сашиной оптимистической уверенности, что родители разрешат ему с Пиратом переехать к Саше. Он вообще еще ничего не сказал родителям о Саше. Он восхищался Сашиной смелостью. Если она считала, что права, она могла сказать что угодно и кому угодно. Глупое ломанье и трусость — Гошка наделял этими чертами почти всех девочек, поэтому и презирал их. Но в Саше не было даже ничего похожего…

Саша училась в их — классе совсем недавно. Она приехала из Якутска. Родители ее и сейчас там, а Саша будет жить теперь в Москве с бабушкой и дедушкой, потому что врачи запретили ей жить в Якутске. Посадили Сашу на свободное место, как раз впереди Гошки. Но больше всего Гошка видел не Сашин затылок, как это бы полагалось, а Сашины круглые глаза. Не потому, конечно, что глаза у Саши помещались сзади, на затылке, а потому, что Саша чаще всего сидела затылком к доске, а лицом к Гошке.

На этот раз Саша с увлечением рассказывала уже, наверное, сотое приключение ее собаки Рекса, которая осталась в Якутске и по которой Саша очень скучала.

— Самое большое, сколько я могу прожить без Рекса, — это месяц, ну, может, два от силы, — говорила Саша, — что будет дальше…

В этот самый момент голос Сан Саныча прогремел, как гром среди ясного дня.

— Вовиков, вон из класса! Опять ты срываешь урок своей болтовней!

Гошка прямо задохнулся от обиды. Он даже рта не раскрыл. Но капать на Сашу, ясное дело, он не будет. Пунцовый и дрожащий от несправедливого наказания, он стукнул крышкой парты и направился к двери.

Но не успел он дойти еще до учительского стола, как услышал за спиной совершенно спокойный, самый приятный на свете Сашин голос:

— Вовиков совсем даже ни при чем. Это я разговаривала. И вы совершенно зря его оскорбили и выгнали из класса.

И в тот же миг Гошка услышал за собой легкий бег, и на глазах у всего класса Саша взяла Гошку за руку, и они вместе вышли из класса.

И именно в этот миг Гошка понял, что он не может скрывать от Саши ни одной своей тайны. Если Саша не будет их знать, то тогда они и самому ему не будут нужны.

Еще не погасшее чувство обиды и это возникшее вдруг в нем новое чувство теснили ему грудь, лишили его голоса, и он мог только прошептать чуть слышно:

— Пойдем.

Они спустились по лестнице вниз, в вестибюль, которым не пользовались, он был чем-то вроде свалки старых вещей. Они молча протискивались сквозь нагромождения парт с отломанными спинками, изрезанными перочинными ножами столами. Они продирались через ряды шкафов с перекошенными дверцами.

Гошка молчал. Саша ни о чем не спрашивала. Она чувствовала всю важность той великой тайны, которую ей собирался открыть Гошка. Протиснувшись через этот склад искалеченных парт, шкафов, столов, стульев, они подошли к вешалкам, в Гошка тихо сказал:

— Это здесь.

Это были старые вешалки, ими уже давно не пользовались в школе, такие старые, как вымершие динозавры. Они ждали, когда их вывезут на дрова или свалку. Теперь таких вешалок, наверное, даже и не знают в школах. Это длинные деревянные стенки с крючками для пальто, снизу полка для галош, а сверху полка для шапок. Поэтому когда они стоят рядом, напротив друг друга, то внутри образуется узкий и длинный коридор.

Гошка потянул Сашу к узкой щели между вешалками и сказал:

— Поднимайся осторожно.

В узком проходе между вешалками была полная темнота. Саша, держась за Гошкину руку, осторожно пробиралась вперед.

Гошка сделал какое-то резкое движение и так дернул Сашину руку, что Саша чуть не упала. Вдруг непонятный свет ударил в Сашины глаза. Она зажмурилась и вскрикнула. Ее ослепило солнце. Сверкающее, огромное, жаркое на совершенно чистом синем небе. А на далеком горизонте сквозь дымку виднелись синие горы и белая шапка Эльбруса.

— Вот это да! — сказала Саша. — Сюда как будто бы вылили сто тысяч бутылок маминых духов.

В воздухе действительно стоял сильный, но нежнейший аромат. Перед ними, насколько хватало глаз, простиралась роща каких-то деревьев. Саша присмотрелась и увидала, что это мандариновые деревья и на них растут мандарины, самые настоящие и притом спелые и крупные. Но это еще не все. Одновременно со спелыми мандаринами деревья были усыпаны белыми цветами, и это от них исходил такой чудесный аромат.

— Вот так раз, — воскликнула Саша, — сразу и мандарины и цветы одновременно! Вот это уж действительно чудеса!

Они прошлись немного по роще, а потом сели под одним из деревьев. В траве под деревом лежали мандарины. Они были такие спелые, что некоторые даже лопнули и из них тёк сок. Саша подняла мандарин и стала его чистить.

— А знаешь, до этого я видела мандарины только в обертках в ящиках. И то, кажется, это было только два раза, а может быть, и один. К нам в Якутск их очень редко привозят, а я их люблю больше всего на свете…

Так они сидели, спокойно разговаривая, и ели мандарины до тех пор, пока перед ними не образовалась целая гора мандариновых корок.

Наконец Саша спохватилась:

— А мы не опоздаем на следующий урок?

И они тем же путем вернулись обратно, и как раз вовремя.

…Все это произошло давным-давно, почти два месяца назад, а после этого Гошка с Пиратом каждый вечер ходили в гости к Саше. Гошка со стыдом чувствовал, что сейчас даже Паша ему не нужен. Хорошо еще, что Паша в эти дни был занят подготовкой к районной олимпиаде по физике и, казалось, совсем не замечал, как остыл к нему его друг. У Гошки времени не было ни минуты, чтобы встречаться с Пашей. В те недолгие часы, которые оставались от встреч с Сашей, надо было успеть и позавтракать, и пообедать, и сделать уроки.