Сергей Иванов - Остров Невезения

• Название: Остров Невезения
• Автор: Сергей Иванов
• Жанр: Современная проза

Это дождливая островная история о людях, оказавшихся по разным причинам неспособными побеждать и быть хозяевами на родине, которую хватко подмяло под себя алчное бычьё, а поэтому, вынужденных тихо выживать в чужих странах.

События настоящей истории происходят в Англии, в 2000–2001 годах. Участники — преимущественно граждане Украины с их горячей «любовью» к своим отечественным слугам «народным», личными переживаниями, шпионскими ухищрениями и неизбежно угасающими, под воздействием времени и расстояния, эмоциональными связями с оставленными близкими и с самой родиной-уродиной.

По сути, в таких странах, как Украина, эта категория потерянных граждан представляет собой отчётливо сформировавшийся многомиллионный социальный слой — «заробітчанє». Игнорировать такое массовое явление невозможно, ибо большинство этих сограждан по своим качествам ничем не хуже, а порою, и более образованы и порядочны, чем украинские нардепы (народные» депутаты), президенты и прочая «элита». И они достойны внимания и уважения, хотя бы за ту школу выживания, через которую неизбежно проходят на чужбине.

Я надеюсь, что непатриотичные настроения участников этой истории будут правильно поняты, и трезво сравнимы с официальной национально-патриотической вознёй, истинными мотивами которой являются лишь власть, корысти ради.

Эта история также и о том, что изначально общая планета Земля оказалась гнусно поделена и перегорожена всевозможными политическими, идеологическими и религиозными границами-заморочками с проволочными орнаментами, разделившими людей на союзников и врагов по их гражданству, которое те не всегда сами выбирают.

О том, что все и всё в этом мире взаимосвязано, что независимо от идеологии и гражданства, у всех людей единая биология. Мы едины, независимо от национальности и языка, хотя бы в том, что все мы осознанно или неосознанно, в той или иной степени, нуждаемся в понимании, ищем близкого, себе подобного, страдаем от одиночества.

А рядом с нашим видимым материальным миром, вероятно, существуют ещё и другие невидимые тонкие миры, которые также полны живых душ, и они также взаимосвязаны с нами и влияют на нас…

Эта история подобна записке, вложенной в бутылку и запущенной с острова в океан миров и душ…

С искренней надеждой, что бутылку когда-нибудь кто-нибудь выловит, записку прочтут, и мировая взаимосвязь станет прочнее и гармоничней.

Сергей Иванов.^{[email protected]}

---

— Том уверял меня, что это действительный документ, выданный гражданину Нидерландов, в нём лишь заменена фотография. Что теперь я могу трудоустраиваться и путешествовать в пределах ЕС. Советовал мне обзавестись Национальным Номером Страхования и прочими документами на это имя.

— Сколько банковских счетов ты открыл на этот паспорт? — продолжал полицейский.

— Лишь один.

— Получал ли ты, или пытался получить банковские кредиты по этому паспорту.

— Нет.

— Подумай. Мы будем проверять, — призвал меня полицейский.

— Я не нуждался в кредитах. И паспорт приобрёл лишь в целях трудоустройства и путешествий.

— У кого-нибудь ещё есть вопросы? — обратился к присутствующим полицейский.

Миграционная мадам подала знак.

— Вы семейный? — спросила она.

— Холост, — коротко отрезал я.

— Вы гэй? — удивила она меня неожиданным вопросом.

— Нет, я натурал. А к чему это? — с дерзким тоном отреагировал я на её гнусный вопрос.

— Нам надо это знать, — строго и неохотно ответила она.

Больше никто не изъявил желания задавать мне вопросы. Полицейский выключил магнитофон.

— Я бы хотел поговорить с мистером Ивановым, — обратился адвокат к полицейскому.

— Пожалуйста. Ожидайте в комнате для свиданий. Его сейчас доставят, — ответил полицейский, и пригласил адвоката подписать какие-то бумаги.

— Нам необходимо сфотографировать задержанного, — возник чиновник миграционной службы.

— Пожалуйста, — кивнул в мою сторону полицейский.

Чиновник со строгой гримасой попросил меня встать у стены. Достал из сумки Полароид и ослепил меня вспышкой. Затем, попросил повернуться и сфотографировал мой профиль.

— Спасибо, — буркнул он, и уложил фотоаппарат обратно в сумку.

— Пожалуйста, — ответил я.

Благодаря таким как я, ты имеешь непыльную работу, — подумал я, наблюдая за ним. Его старшая коллега и фотограф, с кислыми физиономиями, поспешили покинуть помещение. Им явно пришлась не по душе служебная встреча с иностранцем, цинично злоупотреблявшим английским гостеприимством.

Меня провели в другую комнату, где сидел за столом, ожидавший меня адвокат. Он жестом указал мне на стул. Я присел.

— Нашей фирме поручили представлять твои интересы, — начал он, и вручил мне карточку.

Goodall Barnett James Solicitors

30 Grand Parade,

Brighton, E. Sussex,

BN2 9QA.

Tel: [phone]

Fax: [phone]

Я, молча, принял, взглянул и положил карточку в карман рубашки.

— На что я могу рассчитывать? — поинтересовался я.

— Думаю, какое-то, не очень продолжительное время, тебе придётся посидеть, — ответил он.

— Как долго?

— Им понадобится время, чтобы установить твою личность. У тебя оказалось много документов на разные имена. Их также интересует, не натворил ли ты чего, применяя эти документы. Сам понимаешь, пока всё будет выясняться, они будут держать тебя под арестом.

— После всего, депортируют?

— Скорее всего. Поэтому, лучше предоставить им настоящий паспорт, тем скорее они отправят тебя домой. Если паспорта нет, или не желаешь предъявлять таковой, сообщи свои паспортные данные. Они сделают запрос в ваше посольство в целях выдачи тебе временного удостоверения личности. Я думаю, в твоём положении лучше всего посодействовать им в установлении твоей личности и согласиться на добровольную депортацию. Твой попутчик заявил, что он гэй, и не желает возвращаться в Украину. Но мы советовали ему отказаться от такого плана. Очевидно, что он — не гэй. И они легко это определят. Как следствие, ему откажут в предоставлении убежища и депортируют. А до этого продержат закрытым. Пустая трата времени.

— А я советовал ему срочно связаться с сэром Элтоном Джоном и просить его быть поручителем.

— Сергей, не шути так. Возможно, твой приятель принял твой «мудрый совет» совершенно серьёзно, — не оценил мою шутку адвокат.

— Интересно, как они смогут определить, что он не гэй, если он таки заявит о таковом? — поинтересовался я.

— Они пригласят настоящего гомика, который посмотрит на него, обнюхает, и легко разоблачит самозванца, — уверенно заявил адвокат.

— У вашего эксперта-голубка, оказавшегося в одной клетке с Владимиром, могут возникнуть нежные чувства. Они поворкуют, снюхаются, вступят в интимный сговор, и эксперт выдаст субъективное заключение. Сердцу не прикажешь!

— Вернёмся к твоему делу, — снова не восприняли мой юмор.

— Итак, депортации мне не избежать, и лучшее, что можно сделать — это ускорить процедуру депортации, чтобы не задерживаться в заключении, — подвёл я итог, тяжело вздохнув.

— Совершенно верно, Сергей! Проверки и подготовка временного удостоверения личности могут занять месяц или два. Поэтому, чтобы иметь законное основание содержать тебя всё это время под стражей, они, вероятно, подадут твоё дело о поддельном паспорте в суд, чтобы тебя осудили к лишению свободы.

— Какие у вас наказания за применение поддельных документов? — обеспокоился я.

— До девяти месяцев лишения свободы в тюрьмах общего режима. При положительном поведении, в заключении содержат лишь половину назначенного срока, а затем, условно освобождают. Но тебя не выпустят, а депортируют.

— Всё ясно. Начинаю понимать, как чувствовал себя Нельсон Мандела, — комментировал я.

И про себя подумал; в Украине за это — до трёх с половиной лет лишения свободы. И туберкулёз гарантирован!

— Если ты выдашь им свой действительный паспорт, я думаю, они не станут тебя задерживать здесь, а поскорей депортируют. Тюрьмы переполнены!

— Всё понял. Спасибо. Я подумаю о паспорте.

— Тогда, на сегодня всё. Завтра тебе предъявят обвинение. Без этого они не могут долго держать тебя под арестом. Завтра я не смогу участвовать, вместо меня будет кто-нибудь из моих коллег. Кажется, всё. Если желаешь о чём-то заявить…

— Пока, ничего не желаю. Я здесь кое-что объяснил письменно, — достал я из кармана исписанные листы и передал ему, — возможно, это поможет вам понять, какую потерю понесёт Англия, депортировав меня.

— Хорошо. Я потом прочитаю, — вложил он мои записи в папку с прочими бумагами, и стал собираться.

За мной пришёл полицейский.

— Пойдём, приятель, — буркнул он.

Мы шли обратно к моей камере. Предполагалось, что до завтрашнего дня меня больше не будут беспокоить. Хотелось бы как-то отвлечься от текущих мыслей. Я знал, что не смогу уснуть. Радио осталось среди всех вещей. Попросить какое-то чтиво? Едва ли я смогу сосредоточиться.

— Здесь кормят? — спросил я сопровождавшего.

— Обязательно! Сейчас принесут, — чётко ответил тот.

Перед входом в камеру, он напомнил мне о моих туфлях.

— Ты забыл снять туфли, — тихо сказал он.

Я не сразу понял, о чём это он, и вопросительно взглянул на него.

— Обувь, — вяло указал он на мои туфли.

— Я не собираюсь стучать в дверь, — ответил я и прошёл в открытую камеру.

— Hope so,[67] — буркнул тот, и захлопнул за мной дверь.

Чтобы собраться и привести себя в норму, я снова упёрся руками в пол и отжался.

— Ограниченное пространство компенсируется избытком времени, — бодро подумал я.

Не успел я отдышаться и решить, чем себя занять, как окошко двери открылось, и появилась женщина в форме.

— Еда, — с вопросительной интонацией сообщила она.

— Да. Пожалуйста, — ответил я, и подошёл к двери.

Мне подали небольшой горячий запечатанный контейнер из фольги. Я принял.

— Чай или кофе?

— Чай.

Подали пластиковый стакан с горячей водой и пакетики чая и сахара. Окошко захлопнулось.

Я осторожно попробовал горячее содержимое контейнера. Это оказалось нечто, заготовленное на какой-то местной фабрике пищевых полуфабрикатов, сделанное из продуктов длительного хранения. Вероятно, какое-то время, пробывшее в замороженном ожидании. Часть этого я как-то съел, и признал, что принял немалую дозу консервантов. Запивая, съеденное чаем, я решил, что больше пользы будет, если я здесь поголодаю.

Спустя полчаса, дежурная снова заглянула в моё окошко, чтобы забрать останки обеда, и я попросил её принести мне побольше воды.

Вечером движение за дверью поутихло. Вероятно, все разошлись по домам, остались лишь пару дежурных. Всё та же женщина в форме, время от времени заглядывала в окошко и предлагала чай и кофе. Я заказывал чай.

Ночью всё стихло. Мне не спалось на новом месте. Одолевали назойливые мысли о предстоящем заключении на неопределённый срок и о перспективах, связанных с возвращением на родину. И то и другое казалось мне сложно прогнозируемым, и не обещало ничего хорошего. Картина моего ближайшего будущего получалась мрачноватая. Я утешал себя мыслью, что период вынужденной изоляции и ограничений я смогу использовать для трезвой самооценки и анализа накопившихся человеческих отношений и связей. Мне давно следовало провести инвентаризацию и чистку. Моя суть была перегружена бесполезными мыслями и эмоциями, связанными с людьми и ценностями, которые давно стали для меня чуждыми. Следовало честно признать многие неприятные факты, сделать честную оценку самому себе и тем, на кого я ещё продолжал глупо надеяться.