Сергей Иванов - Остров Невезения

• Название: Остров Невезения
• Автор: Сергей Иванов
• Жанр: Современная проза

Это дождливая островная история о людях, оказавшихся по разным причинам неспособными побеждать и быть хозяевами на родине, которую хватко подмяло под себя алчное бычьё, а поэтому, вынужденных тихо выживать в чужих странах.

События настоящей истории происходят в Англии, в 2000–2001 годах. Участники — преимущественно граждане Украины с их горячей «любовью» к своим отечественным слугам «народным», личными переживаниями, шпионскими ухищрениями и неизбежно угасающими, под воздействием времени и расстояния, эмоциональными связями с оставленными близкими и с самой родиной-уродиной.

По сути, в таких странах, как Украина, эта категория потерянных граждан представляет собой отчётливо сформировавшийся многомиллионный социальный слой — «заробітчанє». Игнорировать такое массовое явление невозможно, ибо большинство этих сограждан по своим качествам ничем не хуже, а порою, и более образованы и порядочны, чем украинские нардепы (народные» депутаты), президенты и прочая «элита». И они достойны внимания и уважения, хотя бы за ту школу выживания, через которую неизбежно проходят на чужбине.

Я надеюсь, что непатриотичные настроения участников этой истории будут правильно поняты, и трезво сравнимы с официальной национально-патриотической вознёй, истинными мотивами которой являются лишь власть, корысти ради.

Эта история также и о том, что изначально общая планета Земля оказалась гнусно поделена и перегорожена всевозможными политическими, идеологическими и религиозными границами-заморочками с проволочными орнаментами, разделившими людей на союзников и врагов по их гражданству, которое те не всегда сами выбирают.

О том, что все и всё в этом мире взаимосвязано, что независимо от идеологии и гражданства, у всех людей единая биология. Мы едины, независимо от национальности и языка, хотя бы в том, что все мы осознанно или неосознанно, в той или иной степени, нуждаемся в понимании, ищем близкого, себе подобного, страдаем от одиночества.

А рядом с нашим видимым материальным миром, вероятно, существуют ещё и другие невидимые тонкие миры, которые также полны живых душ, и они также взаимосвязаны с нами и влияют на нас…

Эта история подобна записке, вложенной в бутылку и запущенной с острова в океан миров и душ…

С искренней надеждой, что бутылку когда-нибудь кто-нибудь выловит, записку прочтут, и мировая взаимосвязь станет прочнее и гармоничней.

Сергей Иванов.^{[email protected]}

---

Льюис был ближе, чем Брайтон. Поездка заняла менее часа. Покружив по улицам старого городка, мы подъехали к зданию суда и припарковались в глубине двора, у служебного входа. Вход для особых гостей. Там нас встретили служивые в иной, не тюремной, форме. Молчаливый охранник пожилого возраста провёл меня в здание. Я оказался в каком-то мрачном коридоре без окон. Вероятно, цокольный уровень старого здания. Охранник приостановил меня у одной из дверей, открыл и жестом пригласил войти. Меня снова заперли. Это была комнатка с широкой деревянной скамьёй вдоль стены и высоко расположенным окошком. Всё выкрашено серой краской, никаких удобств.

Я старался сосредоточиться на предстоящем судилище, определиться, что мне следует сказать, если представится такая возможность. Но я пребывал в состоянии эмоционального хаоса, не мог остановиться ни на одной мысли. Походив по камере, я, наконец, понял, чего мне сейчас не хватает. Я упёрся кулаками в бетонный пол, брезгливо закрыл глаза, и, едва замечая боль в кулаках от жёсткого пола, стал отжиматься. Эмоциональный сумбур и досада выплеснулись из меня вместе с накопившейся энергией. Вскочив на ноги, какое-то время я был сосредоточен на дыхании, и это помогло мне отвлечься и вернуться в более положительное состояние духа. Послышались неторопливые шаги охранника. Тот же мрачный тип открыл дверь и пригласил меня выйти. Мы снова пошли коридором без окон, ярко освещённым электрическим светом. Подав команду остановиться, он приоткрыл одну из дверей, заглянул туда и с кем-то переговорил. Я лишь услышал, что он назвал моё полное имя.

— Заходи, — пригласил он меня.

Я вошёл, а охранник прикрыл за мной дверь, оставшись в коридоре. В небольшой комнатке без окон, за столом, бок о бок, заседали парень и девушка, возрастом лет тридцати с небольшим. Они чуть привстали, приветствуя меня. Я продолжал стоять, соображая, кто они?

— Мистер Иванов? — снова привстал парень и указал мне на свободный стул у стола.

Я присел. На столе были разложены бумаги. Среди них я узнал свою отчаянную объяснительную записку, которую написал в день моего ареста и вручил адвокату. Сидящие напротив, рассматривали меня, не скрывая своего любопытства. Вероятно, прочитали мою декларацию. Теперь моя камерная объяснительная отвлекает их от сути дела, — подумал я.

— Мистер Иванов, сегодня мы будем представлять ваши интересы в суде, — неуверенно прервал затянувшуюся паузу парень. Он назвал имя своей коллеги и своё. Девушка подтвердила, лёгким кивком головы, продолжая, молча, рассматривать меня. Я тут же забыл их имена. Продолжал думать о своём.

— Я ожидал Эллис Робинсон, — ответил я, лишь бы что-то сказать, ибо они ожидали моего ответа.

— Она в отъезде. Поэтому, ваше дело поручили нам, — объяснил парень.

Я лишь пожал плечами.

— Мы ознакомились с вашим делом. Возможно, у вас есть какие-то вопросы или поручения к нам?

— Чего мне следует ожидать от суда? — перешёл я к делу.

Мой вопрос заметно оживил их, словно им, наконец, удалось установить со мной контакт.

— Итак, — начал парень, деловито перекладывая бумаги на столе, — вам так и не предъявили никаких других обвинений. Судить вас будут лишь за применение поддельного паспорта. Максимальное наказание, которое суд может назначить по такому обвинению — это девять месяцев тюремного заключения, общего режима. Реально это составит — полсрока, то есть, четыре с половиной месяца. Затем — условно освобождают… — рассказывал он мне то, что я и сам уже знал.

— Но в случае нарушений в период вашего заключения, администрация тюрьмы может ходатайствовать об отмене условно досрочного освобождения, — продемонстрировала свои знания и девушка. Всё это звучало как на студенческих семинарах.

— Таким образом, фактически вам остаётся служить Её Величеству, самое большее, — чуть более трёх месяцев, — оптимистично закончил парень.

Слушая их, я заметил, что уже отвык от такой речи. За месяц изоляции, я настроился на иную социальную волну. Люди, окружавшие меня последнее время, говорили иначе. Вспомнил Марка, который считал, что его шотландские товарищи помогут ему больше, чем адвокат.

— После чего, меня депортируют? — вставил я своё замечание-вопрос.

— Это зависит от вашего статуса на момент освобождения, — неуверенно отозвался парень.

— По этому вопросу, вам следует обратиться к адвокату, занимающемуся вашим миграционным делом, — снова возникла девушка с «ценным» советом, закрыв вопрос, не касающийся их.

— Какие-нибудь возможности добиться иного вида наказания, вместо тюрьмы? — неуверенно спросил я.

— Едва ли, — ответил парень, снова обратившись к бумагам на столе. — Если бы у вас была недвижимая собственность, постоянная работа, поручители… тогда мы могли бы ходатайствовать о применении наказания без лишения свободы, — объяснял парень.

— Возможна ли депортация до истечения срока наказания?

— Формально, приговор суда должен быть исполнен. Но, тюрьмы переполнены. Если все необходимые документы будут готовы… Но насколько я знаю, процесс подготовки документов для депортации, довольно продолжительный, если у иностранца нет паспорта. Поэтому, они и решили осудить вас, чтобы иметь законное основание содержать под стражей до депортации, — неуверенно ответил он.

Я задумался; о чём ещё можно спросить этих стажёров? Снова возникла пауза.

— Мистер Иванов, вам всё понятно? — вернул меня к диалогу парень.

— Да, понятно, — рассеянно ответил я.

— Ещё какие-нибудь вопросы, просьбы?

— Что с моим товарищем? С которым, меня задержали. Где и как он сейчас? — возник у меня вопрос.

— Мы ничего не знаем о нём? — ответил парень, и они оба пожали плечами.

Меня начало раздражать то, как они рассматривают меня. Они смотрели на меня как на чужого странного пришельца. Ортодоксальный совок, рождённый и воспитанный в СССР, попал в британский капкан. И сейчас им представился случай рассмотреть этого динозавра с близи, и даже поговорить с ним. Захотелось поскорей скрыться от всех в камере.

— Тогда, увидимся в суде? — предложил парень.

Я, молча, встал, выразив готовность. Парень позвал охранника. В компании молчаливого истукана в форме, шагающего за спиной, мне было комфортней.

Пропустив меня в камеру ожидания суда, он спросил:

— Чего-нибудь попить? Чай, кофе, воду?

— Чай.

Дверь закрылась. Я, наконец, снова один. Несколько минут спустя, он открыл окошко в двери, и подал мне пластиковый стакан с горячим чаем. Попивая чай, я вспомнил о своём электрочайнике, телевизоре и запасах чая, кофе и сахара в камере. Сейчас я бы заканчивал утренние занятия. Своего соседа по парте, вероятно, я больше не увижу и не услышу. Этот горе-наркокурьер с острова Ямайка, пришёлся мне по душе. Добрый стареющий парниша. Жертва английских рабовладельцев. Мой проводник в невидимый мир духов. За всё время нашего общения на занятиях, я так и не оставил ему своего электронного адреса. Связь нелепо утрачена.

Сосед по комнате Стив недавно рассказывал, что познакомился с кем-то, кто имеет на свободе налаженный малярный бизнес, и обещал взять его в бригаду. Я просил Стива не пропадать, сообщить, как у него сложится на свободе. Но не вручил ему никакого своего адреса.

Снова послышались шаги. Дверь отворили, и тот же охранник призвал меня на выход.

Зал судебных заседаний располагался немного выше, над цокольным этажом, откуда меня привели.

Сразу у входа в зал, на небольшой возвышенности, чтобы быть у всех на виду, располагался деревянный вольер с массивной скамьёй, до блеска отполированной задницами неудачников. Охранник приоткрыл калитку и пропустил меня к скамье. Я вошёл и уселся на своё место. Охранник закрыл калитку, и остался на посту.

Зал суда был отделан тёмным деревом, и очень напоминал мне старые английские пабы. Передо мной располагались ряды деревянных скамеек со спинками, такие же, как в их католических и протестантских церквях. Там я увидел молодую парочку, представляющую мои интересы, да троих случайных зрителей, вероятно, ожидавших рассмотрения своего дела. Далее, на возвышенности располагался длинный стол и массивные стулья-троны для судей. Это напоминало мне стойку бара, где разливают пиво. Под баром, за своим столиком скромно сидела секретарь, занятая бумажной работой.

Вскоре, я услышал команду секретаря о явлении Его Чести. Все присутствующие в зале привстали. В зал вошёл судья, — некто неопределённого пола и возраста, облачённое в чёрную мантию, с париком пыльного цвета на голове. В руках Его Чести — папка с бумагами. Вероятно, всё, что собрали на меня полицейские по моему делу. Судья уселся на своё почётное место, бегло взглянул из-под парика на полупустой зал, и уткнулся в бумаги. Секретарь встала и коротко доложила, что именно суд будет рассматривать. Я услышал свою фамилию.