Н Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.

• Название: Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.
• Автор: Н Князев
• Издательство: Товарищество научных изданий KМK
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004

---

Утром бои притащили большие деревянные ванны, и первый раз за три месяца вымыл грешное свое тело. За обильным завтраком, с полковником Кастериным обсуждали всесторонне условия генерала Чжан Куню. Выхода у нас не было другого, как согласиться на его условия, о каковом решении я перед обедом и сообщил генералу, который удачную свою сделку нашел нужным спрыснуть шампанским.

17 сентября прибывший мой конвой стал сдавать оружие, коней и амуницию. Генерал Чжан Куню мне лично оставил обоих коней и оружие. Я высоко ценил подаренного мне ламой храма Солнца сивого иноходца. Этот конь был староват, ему было 12 лет, но он имел большую резвость и был очень умным. Своих коней имел неосторожность оставить на сохранение Жучу, но впоследствии, из Харбина, все мои попытки получить коней остались тщетными.

18 сентября я отправил двух урядников навстречу идущим полковникам Па- рыгину и Хоботову, уведомляя их об условиях интернирования, но оба урядника исчезли бесследно. Как оказалось потом, они не нашли бригады на намеченном пути, а нашли их только на берегах Далай — нора. Парыгин и Хоботов, не дойдя до южной оконечности Буир — нура, пошли к Далай — нору. Прождав бригаду 17, 18 и 19 сентября, переговорив с Чжан Куню, что он не изменит своего решения, когда бы ни подошла бригада, я решил ехать в Харбин, где рассчитывал найти свою семью.

18 сентября утром я просил Кастерина перед его отъездом в Харбин все оставшиеся деньги раздать конвойцам. Их осталось очень мало: около 10 фунтов билонного серебра и кусочки ямбового серебра. Выдача происходила в присутствии всех конвойцев, и они сами делили “казну”. Проделал эту ненужную операцию для того, чтобы потом не говорили, что я украл “пять пудов казенного золота “.

18 сентября вечером совместно с полковником Кастериным мы подписали письменное соглашение с генералом Чжан Куню. 18 сентября вечером уехал Кастерин, и я распустил свой штаб, получивший паспорта и деньги. 19 сентября уехал из Хайлара и я. Как впоследствии выяснилось, 1–я бригада пошла к Далай — нору. По пути были отпущены буряты. Много осталось в этом районе татар. В Хайлар сдавать оружие с Парыгиным и Хоботовым пришло не больше 550 человек. Произошли мелкие инциденты под “пьяную лавочку”, но, в общем, Чжан Куню выполнил полностью свои обязательства. Унгерновцы должны быть благодарными к памяти благородного генерала Чжан Куню.

Путь на восток 2–й бригады.

Во главе 2–й бригады оказался подполковник Островский — кадровый офицер, окончивший ускоренные курсы Академии Генерального штаба в Томске. Офицер он был знающий, но в нем отсутствовало волевое начало, а главное, он не понимал д\"ха унгерновских частей. Как он, так и другие старшие офицеры бригады не отдавали себе ясного отчета в обстановке конца 1921 г. Они решили идти к атаману Семенову и насильственным путем старались удержать людей в частях войск. Ташур есаула Макеева и других офицеров безостановочно гулял по спинам всадников.

Бригада 19 августа пошла к переправе на Селенге. На хвосте бригады оказались партизаны Щетинкина. Было ясно, что, не дав им “щелчка”, переправа через Селенгу осложнится.

20 августа утром арьергард под командованием есаула Забиякина заманил красных партизан в узкое ущелье и разгромил их настолько основательно, что они уже больше никогда не соприкасались с унгерновцами. Бригада спокойно переправилась через Селенгу, двое суток простояла на ней, приводя себя в порядок после переворота и боя.

План движения был намечен такой: по южным путям в обход Урги с юга. Трасса движения намечена была такая: Эрдени — Дзу — хурэ Дольце — гэгэна — уроч. Хара- Толгой — Шилин — худук — ставка Цэцэн — хана — уроч. Малханай — по отрогам Батухан — по северо — восточному берегу Буир — нура — Ганчжур — Хайлар.

Такой маршрут нужно считать недостаточно правильным, так как не было нужды уклоняться на север и идти на Керулен, когда время года позволяло идти более прямым и совершенно безопасным путем через Шабортай — гоби (степь). Красное командование в Урге вначале посчитало движение 1–й бригады за всю Азиатскую конную дивизию и не следило за южными путями, и 2–я бригада обошла Ургу с юга совершенно спокойно. Где‑то в районе хурэ Дольце — гэгэна остатки монгол, вкрапленные в части 2–й бригады, были отпущены.

В районе хурэ Батухан бежала сотня бурят Галданова. В бригаде шло брожение, так как большинство всадников не хотело идти к атаману Семенову. Старшие начальники такое настроение посчитали за отсутствие твердой воли у начальника отряда подполковника Островского и устранили его от командования, и отряд при-

Пути ухода Азиатской конной дивизии из Монголии в Маньчжурию.

нял подполковник Костромин. Подполковник Костромин был храбрый солдат, но любил выпить. Он знал унгерновцев и благополучно довел их до места назначения Хайлар — Гродеково.

От Хара — Толгой 2–я бригада пошла на север к Керулену, как мне позднее объяснили, потому что благодаря засушливой осени 1921 г. на прямых путях на восток не было воды, и воду везли в бочонках. Был случай, когда двое суток кони не пили. Причина основательная к уклонению на Керулен.

Пересекая восточный тракт Урга — Калган, был встречен отряд красных монгол, именовавшийся “номанхан — бароновский” (антибароновцы), кои везли 2 пушки в бычьих упряжках. К ним везли на монгольских телегах примерно 200 снарядов и черный порох в мешочках. Пушки у монгол отобрали. Из деревянных монгольских телег сложили костер, на него сложили порох, снаряды, деревянные части пушек и, уходя, подожгли. Через 30–40 минут унгерновцы услышали сильные взрывы. Рвались снаряды. Тела орудий бросили в разных местах в колодцы.

Вторая бригада имела по пути еще один бой с красными монголами в районе песков, не доходя гор Батухан. В результате боя унгерновцам достался табун прекрасных гобийских коней.

Примерно 27–28 сентября 2–я бригада в составе 500 всадников при двух орудиях, с 6–7 пулеметами, табуном запасных коней и вьючным верблюжьим обозом стали лагерем на берегах Буир — нура. Для переговоров с генералом Чжан Куню о пропуске бригады в Приморье к атаману Семенову отправился есаул Макеев. Макеев в своей книге воспоминаний долго и пространно повествует о перипетиях и осложнениях переговоров с Чжан Куню. Фактически же все произошло гораздо проще, и только некоторые эксцессы и пьянство многих чинов 2–й бригады осложнили дело.

Генерала Чжан Куню самого не устраивало задерживать унгерновцев в Хайларе, и раз они решили организованными уйти из полосы отчуждения в Приморье, то тем лучше для него и Китайского правительства. За сдаваемое имущество он предложил те же условия, что и 1–й бригаде, хотя во 2–й бригаде оружия было больше. Особенно ценными были орудия и пулеметы. Торг о них, вероятно, был долгий и горячий, и Чжан Куню использовал свое положение и за них отдельно не заплатил деньгами, а в уплату снарядил для бригады отдельный воинский эшелон. Нужно признать — плата немалая. Генерал Чжан Куню сам старался скорее сплавить 2–ю бригаду из Хайлара, боясь нажить осложнений с красным командованием, имевшим свой штаб на ст. Даурия.

8 октября остатки 2–й бригады в числе около 500 человек были посажены в отдельный поезд, и он отошел от ст. Хайлар по особому графику. Поезд сопровождало несколько офицеров из дивизии генерала Чжан Куню во главе с капитаном Ван Цзолинем, свободно говорившим по — русски и жившим много лет в России. Довольствовались унгерновцы на деньги, отпущенные генералом Чжан Куню. Эшелон унгерновцев шел по особому графику. Ничего особенного в пути от Хайлара до Пограничной не произошло.

Был маленький инцидент на станции Старый Харбин: группа старших офицеров не могла оторваться от столиков харбинских ресторанов, а всадники, где есть китайские лавочки, всегда найдут “ханы”. Они под винными парами не проявили в отношении китайской охраны станции и поселка уважения, выгнав их со станции. Только наскоро прибывшие на автомобиле старшие офицеры усмирили воинственный пыл унгерновцев.

В двадцатых числах октября бригада прибыла на ст. Пограничную и в вагонах стала на запасной путь. В Гродеково, где стоял ближайший штаб белых войск, поехала делегация, чтобы договориться с начальством. Старшим начальником в Гродеково оказался Сибирского казачьего войска генерал Глебов. Здесь делегация точно узнала, что атаман Семенов не у дел, семеновские части обезоружены. Но делегация добилась от Глебова обещания, что прибывшие унгерновцы останутся самостоятельной частью и будут именоваться Азиатской конной дивизией генерал — лейтенанта барона Унгерн — Штернберга. На станцию Пограничную генералом Глебовым был командирован генерал Немысский для приема унгерновцев.