Феликс Нафтульев - К вопросу о формулах

• Название: К вопросу о формулах
• Автор: Феликс Нафтульев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Будто кто теперь подсовывал в мою память такое - и те бессчетные ведра (ее отец подтрунивал: "Нашла батрака!"), и обои, которые я клеил, - я как бы баланс подводил, что я ей и что она мне, - и не было стыдно, наоборот, - хладнокровия - вот чего у меня прибавилось, я теперь рассчитывал ходы, как шахматист.

В ожидании, пока Елка вернется, я устроил установке профилактику и до того заработался - даже удивился, придя в сумерках из булочной, когда обнаружил торчащий в почтовом ящике огромный букет васильков и при нем записку: "Милый мой мальчик..."

Не до нежностей мне было, а цветы я положил на край стола, - меня больше заботил гименотрон, никак не уяснялось, вводить ли его уже или не вводить в схему.

Из-за него, голубчика, я три вечера врал и мямлил по телефону, но невозможно стало откладывать, и опять мы свиделись у той знаменитой решетки. Елка что-то говорила и о чем-то спрашивала, а я размышлял о том, что можно обойтись без сто девятнадцатого каскада и любопытно, что при этом получится.

Случайно я взглянул влево, на Елку. Сразу же она взглянула вправо, на меня.

Видали, как проявляется фотопластинка?

Елкины глаза набирали теплоту, как на реостате, в них будто зажигалось по маленькому солнышку. И меня словно током ударило, я ощутил, что курс близок к концу.

Не подвела великая формула. Я поступил как настоящий мужчина, бросил скрестись в запертые двери, а вскрыл эти двери своей электронной отмычкой.

И теперь могу все, что надо, вычислять, вызывать, наводить, подкреплять, провонтировать, репровонтировать.

Только нужно и впредь не забывать про науку, не отпускать поводок, каждый шаг свой выверить, - и сейчас, к примеру, никак нельзя замечать этих солнышек-глаз, а нужно специально молоть пустяки, вон хоть о той продавщице, которая на углу торгует мороженым.

И я распрощался на полуслове. Побежал домой и вдребезги, к чертям расколотил установку, со всеми ее модуляторами, эмоциометрами и гименотронами.

Хрустя по битому стеклу, подошел к окошку и просидел возле него до утра, слушая, как шаркает метла и стонут голуби.

Ерофей Павлович, встречаясь со мной, до сих пор трагически поднимает брови. Заметно, что ему желательно сказать: "Уитеп точдеп". Но он успешно сопротивляется, и рефлекс угасает, скоро угаснет совсем.

Елка не звонит.

Может, позвонит когда-нибудь. Попросит побелить потолок, или обработать пленку, или на дачу позовет - гости приедут на сациви, с телевидения, дров бы наколоть, извини, пожалуйста, большущее тебе спасибо.

Ну и пусть. Пусть даже будет как в Симеизе и еще хуже, - поеду, приду, устрою, как она хочет. И на обратном пути снова в очередной раз подумаю, что безнадежны мои дела, безнадежны.