Бернард Корнуэлл - Враг Шарпа

• Название: Враг Шарпа
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Издательство: Harper Collins
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1984
• ISBN: 0-00-221424-5

---

– Как ваш испанский?

– Неплох.

– Найдите всех захваченных женщин. Разместите их в приличных комнатах.

– Так точно, сэр.

– Заложницы могут остаться там, где их держали – там вполне уютно. Но убедитесь, что их охраняет не меньше полудюжины надежных людей.

– Будет выполнено, сэр, – они пересекли двор, иногда спотыкаясь о края разрушенных каналов. – Что делать с этими отбросами, сэр? – Фредриксон указал на захваченных дезертиров: десятка три мрачных, перепуганных людей. Хэйксвилла среди них не было.

Шарп оглядел их: два трети в британских мундирах. Он повысил голос, чтобы услышали все стрелки во дворе и на верхней галерее:

– Эти ублюдки опозорили мундир. Разденьте их! Всех!

Сержант-стрелок ухмыльнулся:

– Догола, сэр?

– Догола, – Шарп обернулся и сложил руки рупором: – Капитан Кросс! Капитан Кросс! – Кросс должен был захватить внешний клуатр, часовню и склад.

– Уже идет, сэр! – донесся крик.

– Сэр? – Кросс перегнулся через балюстраду.

– Раненые, убитые?

– Ни одного, сэр!

– Дайте сигнал лейтенанту Прайсу, чтобы подходил! И предупредите часовых!

– Так точно, сэр, – условленным сигналом была трель свистка Кросса.

– И мне нужны люди на крыше! Двухчасовые смены!

– Будет выполнено, сэр.

– Это все. Спасибо, капитан!

Кросс, услышав неожиданную благодарность, широко улыбнулся:

– Вам спасибо, сэр.

Шарп повернулся к Фредриксону:

– Ваши люди мне тоже нужны наверху. Скажем, двадцать?

Фредриксон кивнул: в стене монастыря не было окон, поэтому оборону придется держать через парапеты крыши.

– Как насчет бойниц в стене, сэр?

– Чертовски толстые. Впрочем, попытайтесь, если хотите.

Подбежавший ухмыляющийся лейтенант передал Фредриксону клочок бумаги. Стрелок поднес его к огню, потом взглянул на лейтенанта.

– Плохи?

– Совсем нет, сэр. Выживут.

– Где они? – из-за отсутствующих зубов Фредриксон слегка присвистывал при разговоре.

– В складе наверху, сэр.

– Убедитесь, что они согреты, – Фредриксон улыбнулся Шарпу. – Список мясника[78], сэр. Чертов свет. Трое ранены, убитых нет, – улыбка стала шире. – Отлично проделано, сэр. Богом клянусь, я не думал, что нам это удастся.

– Вы тоже молодец. А я всегда знал, что получится, – Шарп расхохотался, произнеся эту ложь, потом задал вопрос, который вертелся у него на языке с того момента, как Фредриксон вошел в монастырь. – Где ваша повязка?

– Здесь, – Фредриксон открыл кожаный подсумок и достал вставные зубы, завернутые в повязку. Он вставил их на место и став, наконец, похожим на человека, усмехнулся, глядя на Шарпа. – Я всегда снимаю их перед боем, сэр. Пугает противника до помутнения сознания, сэр. Ребята говорят, моя физиономия стоит дюжины стрелков.

– Милашка Вильям идет на войну, а?

Фредриксон расхохотался, услышав свое прозвище:

– Уж стараемся как можем, сэр.

– А можете чертовски хорошо, – комплимент прозвучал вымученно, но Фредриксон просиял: похоже, ему хотел услышать одобрение со стороны Шарпа, и Шарп был рад, что сказал это. Он отвернулся к пленным, которых как раз начали насильно раздевать. Некоторые уже были раздеты. В такую ночь трудно будет сбежать без одежды. – Найдите для них помещение, капитан.

– Будет сделано, сэр. А что с этими? – Фредриксон кивнул в сторону женщин.

– Разместите их в часовне, – Шарп ухмыльнулся: шлюхи и солдаты – слишком взрывоопасная смесь. – Желающие могут занять склад: будет парням награда.

– Да, сэр, – уж Фредриксон проследит, чтобы желающие среди женщин нашлись. – Это все, сэр?

Боже, конечно, нет! Как он мог забыть о такой важной вещи!

– Четверо ваших лучших людей, капитан, должны найти, где хранится спиртное. Каждый, кто напьется, с утра будет иметь дело со мной!

– Так точно, сэр.

Фредриксон ушел, а Шарп встал поближе к огню, наслаждаясь его теплом и вспоминая, о чем еще следует позаботиться: защита монастыря с крыши, надежная охрана входа, охрана пленных – все? С десяток дезертиров ранены, трое очень плохи – надо найти для них место. Женщины разместились, дети тоже – конечно, верхний клуатр на всю ночь станет борделем, но и ладно: по отношению к парням это будет только честно. Рождественский подарочек от майора Шарпа! Спиртное сейчас запрут, а вот еду придется поискать.

Заложницы. Нужно удостовериться, что у них все в порядке, что их все устраивает. Он взглянул на галерею и громко расхохотался. Жозефина! Боже всемилостивый! Леди Фартингдейл!

Когда он в последний раз видел Жозефину, она жила в Лиссабоне, в окруженном апельсиновыми деревьями уютном домике над Тежу[79], купающимся в отраженном от реки солнечном свете. Жозефина Лакоста! Она бросила Шарпа после Талаверы и уехала с капитаном-кавалеристом, Харди, но тот погиб. На самом деле, Жозефина сбежала от бедности Шарпа к деньгам Харди – она всегда хотела быть богатой. И ей это удалось, о чем говорил собственный дом с террасой и апельсиновыми деревьями в роскошном пригороде Лиссабона – Буэнос-Айресе. Он покачал головой, вспоминая, как две зимы назад в этом доме собирались офицеры побогаче, и самые богатые соперничали из-за Жозефины. Он видел один из таких приемов: музыканты маленького оркестрика старательно пиликают на скрипках в углу, а сама Жозефина грациозно плывет, как королева, среди блестящих мундиров, которые склоняются перед ней, желают ее – и готовы заплатить самую высокую цену за ночь с La Lacosta.

Со времен Талаверы она округлилась, но это сделало ее только красивее – хотя сам Шарп предпочитал худеньких. А еще она была разборчивой, вдруг вспомнил он: отвергла полковника гвардии, выложившего пять сотен гиней за одну ночь, и добавила соли на его душевные раны, приняв предложение юного красавчика-гардемарина, предложившего всего двадцать. Шарп снова расхохотался, вызвав удивление на лице стрелка, конвоировавшего раздетых догола дезертиров в холодную комнату внизу. Пять сотен гиней – такой выкуп заплатил Фартингдейл! Самая дорогая шлюха во всей Испании и Португалии – и вышла замуж за сэра Огастеса Фартингдейла? Кто называл ее излишне чувствительной? Боже милостивый! Чувствительной! А большие связи? Конечно, они есть – не совсем такие, как считает Фартингдейл, но они есть. Жозефина уже была замужем. Ее муж, Дуарте, с началом войны уехал в Южную Америку. Вот он, насколько знал Шарп, был из хорошей семьи, даже имел какую-то непыльную должность при португальском королевском дворе: третий податель ночного горшка или какая-то такая же ерунда. И где же, интересно, Жозефина подловила сэра Огастеса? Знает ли он о ее прошлом? Должен бы. Шарп снова громко расхохотался и направился к лестнице, которую обнаружил в юго-западном углу клуатра: надо нанести визит даме, La Lacosta.

– Сэр? – в дверях возник Фредриксон. Он поднял руку, призывая Шарпа подождать, а другой рукой поднес часы поближе к факелу, пытаясь рассмотреть циферблат.

– Капитан?

Фредриксон не отвечал, молча глядя на циферблат. Потом вдруг захлопнул крышку и улыбнулся Шарпу:

– Счастливого вам Рождества, сэр.

– Полночь?

– Ровно.

– Тогда счастливого Рождества и вам, капитан, и всем вашим людям. Выдайте всем по глотку бренди.

Полночь. Слава Богу, они вышли раньше, иначе мадам Дюбретон стала бы пешкой в игре Хэйксвилла. Хэйксвилл. Он сбежал в замок. Шарп гадал, будет ли там с утра хоть один дезертир – или они упорхнут с рассветом, зная, что игра окончена. А может, попытаются отбить монастырь, пока люди Шарпа осваиваются в незнакомой обстановке?

Наступило Рождество. Он поглядел в темное небо, туда, куда не долетали искры костра. Рождество, праздник в честь Девы, подарившей жизнь, – но не только. Задолго до рождения Иисуса, задолго до того, как христианская церковь стала править миром, у разных народов существовал праздник середины зимы. В день зимнего солнцестояния, 21 декабря, колесо года достигает нижней точки, когда даже сама природа кажется мертвой, и только человечество, знаменитое своим упрямством, славит жизнь. Празднество знаменует весну, весной появятся новые ростки, новая жизнь, новые дети, а значит – будем праздновать и надеяться, что переживем бесплодную зиму. В это время года жизненное пламя почти угасает, темные ночи особенно длинны – и именно в такую ночь Шарп захватил монастырь, отбив его у отчаянных солдат Пот-о-Фе. А до рассвета еще очень долго.

Он увидел, что один из стрелков вскарабкался на крышу. Когда он потянулся за винтовкой, которую ему передал товарищ, тот отпустил какую-то шутку. Шарп усмехнулся: они сдюжат.

Глава 10

Наступило рождественское утро. Скоро в Англии люди побредут по подмерзшей дороге к церкви. Ночью Шарп слышал, как часовой тихонько пел себе под нос «Вести ангельской внемли»[80] – этот гимн написал методист Уэсли, но англиканская церковь, тем не менее, включила его в молитвенник. Эта мелодия и напомнила Шарпу об Англии.