Бернард Корнуэлл - Враг Шарпа

• Название: Враг Шарпа
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Издательство: Harper Collins
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1984
• ISBN: 0-00-221424-5

---

– Чего-то не хватает, а?

Потом он посмотрел на восток: вид отсюда был завораживающий, но Шарп помнил, как пушки дозорной башни стреляли во время боя. Защитники башни, должно быть, заметили французов и ударились в бега. Без всяких сомнений, в цитадели их тоже видели, что и посеяло панику среди людей Пот-о-Фе. Утренняя победа, и без того подпорченная, оказалась приниженной еще больше появлением французов, деморализовавшим врага. Он взглянул туда, где дорога скрывалась из виду за поворотом долины.

– Интересно, что там, за поворотом?

– Мне тоже было интересно. Я даже послал туда патруль. Его развернули – очень вежливым, но твердым «Vamos».[90]

– Стало быть, они там что-то прячут.

Фредриксон почесал глазницу под повязкой.

– Я этим ублюдкам ни на грош не верю, – сказал он радостно.

– Я тоже. Видели обоз?

Фрадриксон покачал головой:

– Ни единой телеги. Должно быть, все за чертовым поворотом, – французской пехоте надо что-то есть, кавалерийским лошадям необходим фураж, но до сих пор Шарп не видел никаких следов французского обоза. Лишь на юго-востоке, где дорога скрывалась из виду, скакала группа улан. – Это они вас завернули?

– Они. Разъезжают по всей долине, – вздохнул Фредриксон. – С этим ничего не поделаешь, сэр: моим патрулям встречи с этими ублюдками не избежать.

– Пошлите двоих, как стемнеет.

– Ладно, сэр. Слышал, нас пригласили на ужин?

Шарп усмехнулся:

– Вы захворали и не сможете пойти. Я извинюсь за вас.

Они проговорили еще минут десять, чувствуя, как с заходом солнца становится все холоднее. Потом Шарп собрался уходить. На первой ступеньке он остановился:

– Не обижаетесь, что придется пропустить ужин?

– Вы сможете поесть за меня, – в тоне Фредриксона слышалась только радость: чем больше он говорил с Шарпом, тем больше убеждался в неизбежности завтрашней схватки. А сегодня, пока Шарп будет ужинать, Фредриксон приготовит еще несколько сюрпризов.

Фартингдейл одобрил действия Шарпа по подготовке Господних Врат к обороне, но Шарп знал, что это происходит не из-за опасений по поводу внезапной атаки. Сэр Огастес даже нравоучительно процитировал свою книгу:

– Армия, занятая работой, Шарп, не склонна к вредительству.

– Так точно, сэр.

Направляясь обратно в замок, Шарп думал, не слишком ли разыгралось его воображение. Он убедил себя, что завтра предстоит бой, но причин для этого не было. У французов был тот же повод явиться в эту долину, что и у британцев. Уже через считанные минуты задача, ради которой обе стороны сюда пришли, будет решена, и ни у одной из них не будет резона оставаться у Господних Врат. Но был еще инстинкт. Фартингдейл этот инстинкт высмеял, обвинив Шарпа в желании подраться и запретив посылать через границу лейтенанта фузилеров с донесением:

– Поднимать тревогу из-за горстки кавалерии и небольшого батальона! Не будьте смешным, Шарп!

Фартингдейл удалился в свои покои – те же, где раньше размещался Пот-о-Фе. Несколько позже Шарп увидел на выходящем на запад балконе, пристроенном к цитадели кем-то из поздних владельцев замка, Жозефину: должно быть, с балкона открывался чудесный вид.

В замке Шарп вернул лошадь ракетчикам и попросил одного из стрелков принести горячей воды. Он снял мундир, спустил рейтузы до талии и скинул грязную рубаху. Дэниел Хэгмен, улыбнувшись во все свои десять зубов, тут же подхватил мундир:

– Почистить, сэр?

– Я сам, Дэн.

– Боже упаси, вы же, черт возьми, майор, сэр, – Хэгмен был самым старым в роте Шарпа, почти пятидесяти лет от роду, и его возраст в сочетании с преданностью давали ему возможность быть с Шарпом на короткой ноге. – Общаясь с шишками, придется вам привыкнуть, что работу делают за вас, сэр, – проворчал Хэгмен, оттирая пятно крови. – Ужиная с аристократами, сэр, нельзя выглядеть, как сапожник.

Шарп расхохотался. Он достал из кармана рейтузов бритву, раскрыл ее и с досадой посмотрел на истончившееся лезвие: пора заводить новую. Лениво оправив ее о голенище сапога, он плеснул воды на лицо и начал бриться, даже не пытаясь найти мыло.

– Моя винтовка все еще у тебя, Дэн?

– Да, сэр. Хотите забрать ее?

– Нет, раз уж я ужинаю с аристократами.

– Там вам, вероятно, подадут вилку и нож, сэр.

– Вероятно, Дэн.

– Джентльмен должен пользоваться вилкой, – Хэгмен, родом из Чешира, попал в армию только потому, что в конце концов проиграл долгую битву с егерями местного помещика. Он плюнул на мундир Шарпа и стал энергично растирать. – Не могу понять смысла в вилках, сэр, никак не могу: ведь Господь в доброте своей даровал нам пальцы.

Фузилеры разожгли во дворе костер. Пламя жадно пожирало солому, добытую в конюшне, но лишь сгущало сумерки. Шарп утер лицо рубахой, снова натянул ее и медленно застегнул пряжки трофейных французских рейтуз. Хэгмен, выбив мундир о землю, чтобы стряхнуть остатки грязи, расправил его:

– Красота, сэр.

– Лучше не бывает, Дэн.

Пояс, перевязь, подсумок, офицерский шарф и палаш дополнили облик майора Шарпа. Он как раз выправлял вмятину на кивере, когда Хэгмен кивнул в сторону цитадели:

– А вот и его светлость, сэр. Весь вечер гонял нас вверх и вниз по этим проклятым ступеням: то дров ему для его чертова очага, то еды для леди. А она-то, никак, так леди, с которой вы знались в Талавере, сэр?

– Она самая.

– А он знает, что не первым стреляет из этого мушкета?

Шарп ухмыльнулся:

– Нет.

– И хорошо, меньше знаешь – крепче спишь, – сказал Хэгмен и поспешил прочь.

Сэр Огастес направился к Шарпу.

– Шарп! – его возмущенный тон начинал становиться проклятьем всей жизни Шарпа.

– Сэр?

– Я хочу, чтобы наша делегация была готова выехать в течение часа. Вы поняли?

– Да, сэр.

– Ее светлость сопровождает меня. Сообщите всем офицерам, что я ожидаю от них трезвости и достойного поведения. Мы должны поддерживать репутацию.

– Да, сэр, – у Шарпа возникло подозрение, что это наставление адресовано именно ему. Фартингдейл не считал Шарпа джентльменом, а следовательно, тот просто обязан быть склонным к пьянству.

– Сэр! – донесся крик от ворот.

– Что еще? – Фартингдейлу не нравилось, когда его прерывали.

– Сюда направляется французский офицер, сэр. С эскортом.

– Сколько их? – спросил Шарп.

– Дюжина, сэр.

Шарп, чтобы не дать им войти в замок, сам вышел бы за ворота, и французы не смогли бы увидеть и оценить ничтожность замковых укреплений, но Фартингдейл крикнул, чтобы часовые пропустили французов. Шарп кинул взгляд на конюшни и жестом приказал ракетчикам спрятаться. Возможно, подумал он, Дюбретон уже знает о том, что они здесь: солдаты с обеих сторон общались без ограничений, и Шарп мог надеяться только на недоверчивость вражеских солдат и трудности перевода – иначе наличие ракет в тайне не сохранить.

Копыта французских коней высекли искры из старой брусчатки и породили эхо среди древних камней. Группу возглавлял Дюбретон. Багровое солнце низко стояло в рождественском небе, его свет бил коню француза в левый глаз. Полковник улыбнулся Шарпу:

– Я задолжал вам услугу, майор Шарп, – конь вдруг встал, как вкопанный, испугавшись треска поленьев в костре, и Дюбретон успокаивающе погладил его по шее. – Я приехал вернуть часть долга, совсем малую его часть, но, надеюсь, и это вас порадует.

Он обернулся и приказал следовавшим за ним драгунам расступиться, открыв сержанта Бигара, сидевшего на коне слегка скособочившись. Шарп улыбнулся: правая рука Бигара вцепилась в грязную седую шевелюру, принадлежавшую Обадии Хэйксвиллу.

Шарп кивнул французу:

– Благодарю вас, сэр.

Взятый в плен и совершенно беспомощный Обадия Хэйксвилл был все еще в чужом мундире британского полковника. Сержант Бигар, ответив на приветствие Шарпа, отпустил волосы Хэйксвилла и пнул его, заставив шагнуть вперед.

Это был миг бесконечной радости, порожденной девятнадцатью годами ненависти: видеть перед собой беспомощным человека, всю свою жизнь мучившего слабых и творившего зло. Обадия Хэйксвилл, пленник, чье желтое лицо и длинная шея продолжали дергаться, шарил вокруг своими ярко-голубыми глазами, как будто надеясь на побег. Шарп медленно вышел вперед. Глаза продолжали шарить вокруг, потом вдруг остановились на Шарпе, привлеченные необычным звуком: это был звук клинка, покидающего ножны.

Шарп ухмыльнулся.

– Рядовой Хэйксвилл! Ты потерял право называться сержантом, не так ли? – голова снова задергалась, глаза замигали. Шарп подождал, пока Хэйксвилл придет в себя. – Смирно!

Непроизвольно, как велели ему долгие годы солдатской жизни, Хэйксвилл вытянулся в струнку и опустил руки по швам. В тот же миг, блеснув в свете заходящего солнца, его горла коснулось лезвие клинка. Шарп держал палаш в вытянутой руке, острие щекотало кадык Хэйксвилла. Повисла тишина.